Облачная семейка или как не получить люлей от проводника (2/2)

— За шкафом. — ответил всё ещё не успевший успокоиться бог, но, поймав осуждающий взгляд Гюкиун, быстро поправился. — Шучу. Я хотел тебя кое о чëм попросить.

— Я слушаю.

— Можешь ли ты каждый день перед сном расчëсывать мне волосы? — чуть покраснев, спросил бог войны. — Мне сегодня очень понравилось... — совершенно смутившись, прибавил Такемикадзути.

— Да без проблем! — радостно ответила девушка. — Вы, ой, ты не хочешь мне ничего сказать? — добавила она после некоторой паузы.

Уже позабывший о своём обещании поговорить по приходу домой бог сначала лишь удивлëнно посмотрел на Гюкиун, но, увидев грусть-печаль в еë глазах, вспомнил, и совесть его чуть об стенку головушкой не приложила.

— Извини меня, пожалуйста. Я чуть не забыл.

— Эх... Ладно, извиняюсь.

— Тогда расскажи мне, как всë было.

Далее Гюкиун рассказала всё от самого начала до конца, на всякий случай исключив из повествования бабочку-Кадзуму. Во время всего рассказа Такемикадзути мерял шагами комнату. После рассказа он сёл напротив своей реликвии и начал говорить:

— Возможно, это прозвучит эгоистично, но я больше никогда не позволю тебе учавствовать в подобных разборках.

— Но почему?

— Не перебивай. Сначала дослушай. Кто бы что ни говорил, но мы, боги, довольно сильно привязываемся к людям потому, что лишь у них мы можем учиться быть более многогранными. Ведь боги изначально появляются односторонними, лишь природа бога и всë, а люди сразу рождаются неоднозначными. Нам сложно понимать вас, хоть мы и созданы вами. Чтобы боги были ближе к людям и существуют реликвии. Я очень привязался к тебе и больше не буду разрешать рисковать собой. Не хочу тебя потерять.

— Спасибо вам! — Гюкиун заулыбалась, но бог заметил, что у неë на глаза навернулись слëзы.

— Эй, ты чего!

— Ничего, ничего. — реликвия, всё ещё улыбаясь, смахнула слëзы и продолжила. — Просто я очень счастлива.