Глава 3. Небо и земля не обладают человеколюбием... (часть 2) (2/2)

Дон Рён перевёл взгляд на рынок, избегая контакта глазами:

— Я навещал мисс Цзян...

Чхон Мён лишь вздохнул, разминая шею рукой. Дон Рён уже давно рассказал об эмигрантке и её просьбе за что получил выговор. Очередной. Чхон Мён запретил с ней видеться в целях безопасности, но они же были на территории Хуашань. Не могла же здесь жить опасная преступница в течении долгого времени?

— В любом случае, — Чхон Мён как по старой привычке закинул Дон Рёна на плечо, — Раз ты пришёл именно сегодня, то я не могу отпустить тебя просто так.

Опять он делает его соучастником побега!

Но в этот раз Дон Рёну и возразить было нечего. Он проштрафился и умудрился дать поймать себя именно Чхон Мёну. Поэтому он предпринял последнюю попытку сохранить своё достоинство:

— Хотя бы отпустите меня, Старший...

— Когда уйдём подальше от толпы, тогда и отпущу. Вдруг потеряешься.

Как и обещал, Чхон Мён отпустил его как только они покинули толпу и пришли на более тихие улицы. Дон Рён с возмущением поправил одежду и осмотрелся ещё раз, задавая давно интересовавший его вопрос:

— Старший Чхон Мён, почему сегодня так неспокойно?

— О, ты же не знаешь, — Чхон Мён глубокомысленно изрёк ответ, — Ежегодно в префектуре Хуа Ам, ну, и паре других мест, отмечается начало цветения сливы. Потому что—

— Символом Хуашань является слива, а Хуа Ам подконтрольная ей территория, да, Старший?

— Быстро учишься. Молодец, — он снова потрепал голову, пуша волосы, — Но перебывать старших плохо, — и дал лёгкий подзатыльник, — Ты понял?

— Понял...

— А теперь окунёмся в атмосферу праздника.

И первым делом Чхон Мён повёл его к ларькам с едой. Да, ничего другого Дон Рён и не ожидал. Удерживая в руках несколько палочек с дымящимся мясом и пряностями, он пережёвывал печенье в форме цветков сливы, пока Чхон Мён шёл впереди и выискивал новые сласти, которых он ещё не пробовал. Внезапно он направился в сторону, найдя то, что искал. Дон Рён на мгновение отвлёклся, врезаясь в человека перед ним и потерял старшего из виду. Неужели я действительно потерялся, — пронеслось в мыслях, когда на голову легла знакомая рука и Дон Рён запрокинул её, смотря на Чхон Мёна.

— А теперь пошли в место потише и посмотрим цветение.

В этот раз Дон Рён на своих двоих добрался до леса, приканчивая еду с палочек. После того как он поел и погулял по свежему воздуху, его начало клонить в сон, но возможность вновь очнуться от кошмара, останавливала от необдуманных действий. Расположившись под одной из слив, он откинулся на руки и смотрел на звёздное небо над головой. Чхон Мён устроился рядом, распластавшись на траве, будто собирался уснуть на месте после прогулки.

— Мелкий, — Дон Рён не откликнулся, но Чхон Мён ,нисколько не задетый, продолжил — Что случилось с твоей лентой? Почему не собрал волосы?

Дон Рён повернулся, чтобы ответить, что он думает по поводу этой причёски, но запоздало понял, что его старший вообще-то подвязывал волосы ”по-детски”. Прикусив язык, он уклончиво ответил:

— Она истрепалась, поэтому решил сменить причёску.

Дон Рён отвернулся обратно, когда не дождался ответа, чтобы продолжить рассматривать созвездия, как он почувствовал лёгкое прикосновение к волосам. Когда Чхон Мён отпустил его волосы, Дон Рён перекинул их через плечо, задевая пальцами новую ленту, обвязанную у самых кончиков. Он вопросительно уставился на Чхон Мёна, но тот уже прикрыл глаза, бросая на последок:

— Тебе недавно исполнилось шестнадцать. Обычно мы не празднуем дни рождения, но можешь считать это подарком.

Дон Рён положил руку на грудь, где ускоренно билось сердце, несмотря на то, что он не тренировался и ему не снился кошмар. В груди разлилось непонятное тепло, согревая.

Тук-тук-тук.

Дон Рён поспешно отвернулся от вальяжно разлёгшейся на траве фигуры и сам улёгся на траву.

”Дон Рён, успокойся” — он перекатился на бок, — ”Это же просто подарок. И от кого! От Чхон Мёна.”

Да, это подарок от Чхон Мёна, которым он будет перевязывать каждое утро волосы.

Чхон Мён слушал шелест травы, прогибаемой под беспокойно елозящим Дон Рёном, пока всё не стихло, оставляя лишь умиротворённое дыхание.

Он уснул.

Чхон Мён сам задремал под шелест листьев, когда почувствовал что-то неладное. Уловив звук сбившегося дыхания, Чхон Мён распахнул глаза, сев на траве. Он бросил взгляд на до этого спокойно спящего Дон Рёна, который что-то бормотал и дышал чуть тяжелее. Сначала он просто походил на человека, которому снится кошмар, но потом его начало мелко трясти. Он резко развернулся, с бока падая на спину, открывая вид на бледное лицо и держащуюся за грудь руку.

Чхон Мён пододвинулся ближе, заглядывая в бледное лицо и натыкаясь взглядом на белую повязку, окольцовывающую голову. Она по-прежнему оставалась на месте, даже не съехав. Рука потянулась к ней и приспустила. Красная ”метка” внутреннего демона светилась ярко-красным, то вспыхивая, то вновь затухая. Лицо Чхон Мёна потемнело, накладывая тень задумчивости.

— Откуда у ребёнка настолько сильный внутренний демон...

Изначально Чхон Мён хотел отнести его на гору Хуа, чтобы Дон Рёна осмотрели люди, которые знали многим больше, но, наблюдая за исказившееся в гримасе боли лицо, он поменял решение и первым делом поставил цель облегчить муки спящего.

Кладя указательный и средний пальцы на даньтянь, покрытый уродливой ”отметиной”, Чхон Мён передавал свою ци и утихомиривал бурный поток внутри тела. Будто Дон Рён никогда и не практиковался в усмирение и подчинении потока ци. Она металась туда-сюда, что в худшем случае могло привести к искажению ци. Проникнуть в сознание и пробудить Дон Рёна он нем мог. Там стояла стена через которую он не мог пробиться, вызывая подозрения насчёт зачинщика. Не так много людей могло с ним сравниться и ещё меньше, кто может искусственно взрастить внутреннего демона и вполне вероятно имеющий связь с Чжуннань.

Следя за тем, как дыхание нормализовалось, а брови распрямились, являя черты лица красивого юноши, Чхон Мён успокоился и сам. Он вновь лёг на траву, прикрывая глаза, чтобы упорядочить мысли. Уснуть при подобных обстоятельствах было более невозможно.

Вдруг за край одежды его кто-то слабо дёрнул. Чхон Мён открыл один глаз, чтобы увидеть как рука, которая до этого пыталась удержать рвавшиеся наружу сердце и потоки ци, теперь шарила по его одежде, поднимаясь выше. Дойдя до груди вслед за ней и подтянулось тело, утыкаясь в бок.

Чхон Мён лишь снизу вверх смотрел на макушку и оставил всё как есть. Поток мыслей медленно тёк, подкидывая ответы на появившиеся вопросы и шаги на будущее, пока мысль не ускользнула от погружённого в спокойный сон сознания.

Ночь была спокойной.