Глава 1. Хуашань — наш дом. (2/2)
***</p>
Чхон Мён стоял на склоне одной из гор, окружавших Хуашань, и смотрел на каменные пристройки. Он был раздражён. Очень раздражён. Два месяца назад он приказал Дон Рёну перенести на гору камень. Сославшись на то, что он пришёл из Чжуннань и ещё не сформировал своё ядро, Чхон Мён дал ему шкатулку с пилюлями для совершенствования и выбрал самую низкую гору, которую можно было назвать небольшим холмом. С неё даже видно секту! Но этот ребёнок не продвинулся и даже больше — он вообще не старался.
Все эти два месяца Чхон Мён с первыми лучами поднимался на гору, проводил здесь пару дней и спускался с заходом солнца, чтобы просто быть на виду у Чан Муна. И конечно же он проходил мимо учебного плаца и хотел разнести этот камень. Этот булыжник стоял там так долго, что один из соучеников хотел его сдвинуть и тут же получил палкой по голове. Конечно же чисто номинально. После этого никто не осмеливался подойти к камню, зная что это дело рук Чхон Мёна. Чан Мун же просто наблюдал за этим, давая свободу творчества в обучении. Конечно же в рамках разумного.
— Хаа, это бесполезно, — он вздохнул, разминая шею, — Если он решил бунтовать, то я просто заставлю его тренироваться, пока он не упадёт, не в силах сопротивляться.
Чхон Мён улыбнулся. Если бы его увидел Чан Мун, то понял: Дон Рёну не поможет даже побег. Его не отпустят так просто.
Раздумывая над тем как наказать лентяя, Чхон Мён уловил странное движение со стороны леса, окружавшего секту. Сосредоточившись на потоках энергии, Чхон Мён нахмурился.
— Демон.
Его силуэт устремился по направлению к тёмной энергии, которую можно было едва уловить.
***</p>
Два последователя Чжуннань второго ранга брели по лесу, вблизи секты Хуашань. Они в напряжении осматривались, силясь что-то уловить, пока не услышали тяжёлое дыхание. Переглянувшись, они ринулись вперёд и наткнулись на раненного адепта Хуашань.
— Эй, ты в порядке?..
Ли Сон Бэк подошёл ближе и наклонился, чтобы осмотреть ранения и оказать первую помощь, но его руку преградил запыхавшийся Дон Рён:
— НЕ ПРИКАСАЙСЯ!
Ли Сон Бэк тут же отскочил назад на пару метров, принимая боевую стойку, но стоило увидеть Дон Рёна как его лицо тут же переменилось. Он убрал меч и попытался завести разговор:
— Я Ли Сон Бэк, последователь Чжуннань, второй ранг. Мы проходили мимо и заметили раненного адепта Хуашань и хотели оказать первую помощь—
— Ложь! — Дон Рён перевёл дыхание после длительного бега и продолжил, не сбавляя градуса, — Сейчас в лазарете Хуашань лежит ученик третьего ранга с тяжёлыми ранениями от острого оружия. А в руках он сжимал это, — Дон Рён разжал кулак с куском ткани голубой формы Чжуннань покрытый кровью, — Не смей оправдываться!
— Ты же последователь третьего ранга, так? Позови своих старших и мы всё обсудим...
Его соратник, тоже последователь второго ранга, отдёрнул Ли Сон Бэка и покачал головой. Дон Рён наблюдал за этими двумя и убедился в том, что они замышляют что-то в тайне от секты Хуашань на её же территории. Он хотел быстро подхватить соученика и сбежать, пока два вторженца отвлеклись друг на друга, но его тело пригвоздило к земле стоило услышать насмешливый голос:
— А я-то думал, куда ты сбежал, Дон Рён, — подросток перевёл взгляд на человека перед собой, бледнея, — Ын Рён сказал, что ты погиб, но, похоже, это не так. Хуашань? Неужели они принимают бесталанных выскочек? И это сильнейшая секта? Они преувеличивают.
Из-за деревьев вышел мужчина чертами лица напоминающего Дон Рёна. Он с открытой насмешкой взирал на своего младшего брата и наслаждался ответной реакцией. Лицо Дон Рёна исказилось в гневе, он встал в боевую стойку, как маленький зверёк перед лицом хищника. Двое адептов Чжуннань поприветствовали Джин Гым Рёна:
— Старший Гым Рён.
В этот момент Дон Рён перехватил свой деревянный меч и кинулся в сторону старшего брата. Тот не удосужился даже принять клинок, спокойно отойдя в сторону. Дон Рён промахнулся, но тут же нанёс второй удар, превратившийся в серию атак. Но все они проходили мимо, только отнимая силы. Дыхание сбилось, но он не сдавался. Гым Рёну же наскучило играть с младшим братом и он просто ударил его ладонью по спине.
— И это всё?
Дон Рён пытался встать, но силы почти покинули его. Он кинул разъярённый взгляд снизу вверх на Гым Рёна, но тот не обратил даже внимания на эти потуги. Он прошёл мимо, направляясь к двум ждущим его адептам.
— Пошлите. У нас нет больше времени.
Трое мужчин ушли вперёд, провожаемые взглядом Дон Рёна, который только спустя долгое время, смог найти силы подняться и, шатаясь, направиться к соученику, потерявшему сознание от кровопотери. Стоило подойти слишком близко как он почувствовал холод. Всё его тело окутал холод. И только когда Дон Рён услышал рычание, он понял, что это был страх от врага, который был намного, намного сильнее его. Медленно обернувшись, он увидел волка, который был большего его в три-четыре раза. Его тело наполовину состояло из тумана, а шерсть имела чёрный окрас и с красными вкраплениями, такими же как цвет глаз, взирающих на свою жертву.
Дон Рён дрожал. Он не мог ни пошевелиться, ни даже вдохнуть. Если раньше его ослеплял гнев, затмевающий страх перед противником, который был сильнее его, то теперь реальность облила его холодной водой в виде демонического волка.
Демон низко зарычал, готовясь к атаке, и только тогда Дон Рён нашёл в себе силы пошевелиться. Он понял, что не мог выдержать даже одного удара демона, но за его спиной был тяжело раненный, но ещё дышащий человек. Если он примет всего один удар, дожидаясь подмоги...
Тело действовало быстрее разума и встало на позицию в одну из первых стоек, обучаемых в Хуашань. Руки и ноги дрожали, но Дон Рён не сдвинулся ни на миллиметр, встречая демоническую пасть.
За короткое мгновение до столкновения в голове пронеслись лица из прошлого.
”Прости, мама. Простите, Глава Чан Мун, Старший Чун Гон, Ю Исоль.
Простите, Старший Чхон Мён, что не выполнил Ваше задание и оказался слишком слаб”—
Он зажмурил глаза до цветных кругов, но не почувствовал ничего кроме лёгкого дуновения ветра. Подумав, что может так и выглядит смерть — безболезненно — он открыл глаза.
Не было ни клыкастой пасти, ни алых глаз. Посреди леса, освещаемый лишь небольшими просветами между деревьями, стоял Чхон Мён. Он был повернут спиной, держа меч в завершающей позиции. Вокруг него, будто расцвела слива, летали розовые лепестки, опадая на землю. Один из них приземлился прямо на Дон Рёна, возвращая его сознание в реальность и заставляя уставшее от перенапряжения тело упасть обратно на землю. Нет, он не потерял сознание. Но он устал даже моргать, не то что стоять. В его голове промелькнуло воспоминание из недавнего разговора с Ю Исоль:
”Благородный клинок цветущей сливы”
Чхон Мён наконец заговорил, обращаясь к своему ученику:
— Кто разрешил последователю третьего ранга покидать секту?
Его голос на удивление был спокойным. Но Дон Рён не был даже способен отреагировать должным образом. Когда Чхон Мён обернулся, гневно смотря на развалившегося на земле подростка, Дон Рён был спокоен.
В этот момент к месту события выбежали Ю Исоль и, сопровождаемый её, Чун Гон. Вместе с ними был пришедший в себя адепт, которого перебинтовали и дали пилюлю. Сейчас его раны затянулись и он мог сам перемещаться, чтобы показать направление.
— Вы — заберите раненного, ты, — он указал на пришедшего в себя адепта, заставляя его виновато опустить голову, — Доложить Главе. За самоуправство следует строгое наказание. А своего ученика я сам накажу.
Он развернулся и ушёл, оставляя на лицах всех присутствующих, за исключением принявшего распоряжения, Чун Гона, вопрос:
”Мне не послышалось? Ученик? УЧЕНИК СТАРШЕГО ЧХОН МЁНА?!”
Даже потерявший до этого сознание адепт шелохнулся. Всё это время он спал, пока его организм усваивал лекарство, которое дал ему Джин Гым Рён, прежде чем скрыться и участвовать в сцене, которая была до этого. Он невнятно пробурчал:
— Неужели настал конец света?..
</p>
***</p>
После всех событий, которые произошли до этого, избитый и истощённый морально и физически Дон Рён был удостоен того, чтобы его тащили как мешок. Перед этим Чхон Мён запихнул ему что-то в рот и он чувствовал как постепенно силы к нему возвращаются. Но полёт в нескольких ли над землёй не способствовал заживлению ран.
— С-старший Чхон Мён, куда мы напра-авляемся?!
— Отбывать твоё наказание.
Этот лаконичный ответ заставил Дон Рёна вспомнить, что в приступе гнева он нарушил правила секты и без разрешения покинул её пределы. Но разве выдача наказаний это не забота Главы секты?! Почему они идут в совершенно противоположном направлении!
Благодаря тому, что Чхон Мён мог в пару прыжков пересечь с десяток ли, они за пару минут добрались до небольшого павильона, расположенного в горах. И даже здесь цвело дерево сливы, сбрасывая свои лепестки в небольшое озеро перед домом. Приземлившись, Чхон Мён поставил адепта на землю и подтолкнул в сторону домика:
— Здесь нас никто не услышит.
В голове Дон Рёна как мантра проносились слова Чун Гона в первый день обучения: ”Его не интересуют драки с такими маленькими детьми. Так что сейчас, Младший, ты в безопасности.” Похоже это ”сейчас” наступило?..
Дон Рён упал на колени перед Чхон Мёном. Он низко опустил голову, не осмеливаясь смотреть в глаза:
— Старший Чхон Мён, наставник, если хотите выместить на мне свой гнев, то я буду готов к этому, но... — ком встал в горле, мешая дышать, как пару минут назад, — Но только, пожалуйста, не выгоняйте меня. Я хочу быть последователем Хуашань.
Чхон Мён некоторое время молчал, смотря на коленопреклоненную позу, но вздохнул уже второй раз за день:
— С чего ты решил, что я собираюсь тебя бить? Не знаю как у вас там было в Чжуннань, но здесь в Хуашань не принято, чтобы Старший возвышался над более младшими адептами, — он некоторое время помолчал, ожидая ответной реакции, и продолжил, — Мы здесь, чтобы поговорить без лишних свидетелей. Это павильон, который используют для уединения.
Дон Рён запрокинул голову, в неверии смотря на Чхон Мёна. Мужчина в ответ смотрел на адепта, который только два месяца назад начал свой путь совершенствования в Хуашань, а уже проявил безрассудство и чуть не погиб, защищая своего раненного соученика. Чхон Мён был зол, но отпустил это. Он не мог серьёзно наказать за то, что следовало поощрять. Но и оставить нарушение правил он тоже не мог, поэтому привёл его сюда поговорить.
— У тебя есть время до заката. Залечи свои раны и подготовь убедительное оправдание, пока меня не будет.
Но немного запугать всё же стоит.
Дон Рён остался в павильоне. Здесь были целебные мази, бинты и странного виды лекарства шарообразной формы. От них исходило слабое мерцание и, подумав, что это нечто дороже его жизни, Дон Рён не стал их трогать. Он прокручивал в голове последние слова Чхон Мёна, который вероятнее всего ушёл ещё раз прочесать местность и доложить о состоянии дел Чан Муну. Оставленный на попечении сам себе и обработав ссадины, Дон Рён прогулялся вокруг этого павильона; он находился на возвышенности вдали от секты. Сюда действительно не мог забрести адепт, только если специально не искал это место. Ветер здесь не дул. Возможно это было работой одного из старейшин, чтобы ветряные потоки не нарушали покой пришедших. Небольшое озеро в двадцать чи было кристально чистым. Адепт рассматривал в нём своё отражение и отбрасываемые на него лучи заходящего солнца.
Стоило последнему лучу опуститься и появиться звёздам хорошо наблюдающиеся с горы, как пришёл Чхон Мён, несущей в руках кувшин.
— Пришло время для разговора.
Дон Рён поприветствовал его. Оба направились в дом, расположившись возле перегородки, разделявшей комнату внутри павильона и озеро. Они сидели в тишине. Дон Рён не смел заговорить первым, зная, что он здесь, чтобы его отчитали, а Чхон Мён не спешил, наблюдая за плавающими лепестками в озере. Спустя бесконечно долгое время он сказал:
— А мы ведь не провели для тебя официальную церемонию, — Дон Рён вопросительно уставился на него и Чхон Мён пояснил, — Теперь ты мой ученик, а я твой наставник. Как ученик и наставник, мы должны разделить чашу вина.
Дон Рён никогда не слышал о таком правиле, но не стал спорить, приняв чашу с прозрачной жидкостью. Он некоторое время смотрел на неё, крутя в руках. Чхон Мён наблюдал за этим, вспоминая как сам впервые попробовал алкоголь в тайне от Чан Муна. Правда он не ожидал, что его младший соученик в следующее же мгновение закинет голову и залпом осушит чашку. Чхон Мён присвистнул, но, увидев как тот дрожит, быстро спросил:
— Мелкий, ты порядке? Не слишком ли это для тебя.
Но Дон Рён ничего не ответил. Схватил кувшин и налил себе ещё вина. Только хотел он осушить вторую чашу, как его руку остановили, отбирая напиток.
— С тебя на сегодня хватит, — Чхон Мён посмотрел на лицо младшего адепта. По нему текли слёзы, — Эй, ты чего разревелся? Я же сказал, что не собираюсь тебя бить.
— Я-я... б-беспол-лезен... да-аже тот ч-чёртов камень!.. н-не могу сдвинуть...
Чхон Мён легонько стукнул его ребром ладони по голове, думая, что это приведёт его в чувства, но Дон Рён разрыдался ещё больше. Он поспешил вытереть слёзы рукавами своей формы, но Чхон Мён остановил его:
— Твоя одежда грязная. Мало ли какую заразу занесёшь, — зарёванное лицо смотрело прямо на него и Чхон Мён прижал его к груди, неловко похлопывая по спине, — Лучше используй мою одежду... Она чистая. Правда может немного пахнуть... Эй-эй, не реви ещё больше... Как вообще успокаивать детей?!
Пока Дон Рён плакал, вцепившись в лацканы белой формы, Чхон Мён ничего не говорил, ожидая пока тот успокоиться. Алкоголь и пережитый стресс оказали большое воздействие на ещё не окрепший организм, выплёскивая копившиеся долгое время эмоции. Они сидели так, пока луна не достигла центра неба, освещая землю под собой мягким сиянием и сопровождая спящих в своих комнатах. Дон Рён пришёл в себя. После того как выплеснул всё в прямом смысле на форму своего Старшего, он чувствовал себя лучше, пусть глаза и саднили. Чхон Мён сходил в дом и принёс тряпку, намочив в озере и приложив к красным глазам:
— Ты выпил свою первую чашу вина. Думаю, теперь мы можем поговорить как мужчина с мужчиной, — он сел рядом, допивая вино из открытого кувшина, — Что сегодня произошло?
— Я и соученица тренировались на учебном плаце, когда увидели раненного адепта.
Его перебили.
— Погоди, что ты делал на учебном плаце?
— ... — Дон Рён некоторое время молчал, пытаясь понять, что от него хотят. Он повторил свои слова, — Я и соученица Ю Исоль тренировали на учебном плаце...
— Ты тренировался каждый день в течение двух месяцев, — кивок, — Ты пытался выполнить то задание, что я тебе давал, — более неуверенный кивок, — Ты открыл ту шкатулку, что я тебе дал? Там были пилюли для совершенствования и инструкция как образовать золотое ядро. Ты должен был управиться за две недели, но провозился два месяца. Что ты делал?
— Та шкатулка... была заперта. Я не смог её открыть.
Чхон Мён чувствовал как медленно седеет. Если бы не Чан Мун, он никогда не взял себе ученика. Особенно такого бестолкового. Он вздохнул третий раз за сегодня:
— На ней была техника как на всех подобных вещах, где хранятся предметы для совершенствования, чтобы их не могли использовать простые люди. Техника для открывания подобных шкатулок изучается во всех сектах. Неужели...
Он хотел сказать ”неужели тебя этому не учили в Чжуннань?”, но молчание стало ему ответом. Это просто безнадёжно.
— Я понял, подобный метод тебе не подходит, — Чхон Мён пораскинул мозгами, набрасывая в голове примерный план тренировок и окидывая хилое тело своего подопечного. С этим что-то надо делать, — С этого момента забудь про предыдущее задание и утренние тренировки. Хотя нет. Тренировки лучше оставить. Тебе нужна основа. Там тебя должны научить технике шести взаимодействий.
Дон Рён внимательно слушал и внимал каждому слову. Впервые за два месяца он услышал что-то разумное от своего наставника.
— Тренировка начинается с первыми лучами солнца. У тебя нет физической базы. Ты не можешь даже деревянный меч нормально держать. Что уж говорить о техниках. Будешь вставать за несколько часов до рассвета и заниматься со мной по укреплению твоего тела, потом утренняя тренировка для твоей базы, потом в горы — тренироваться по-настоящему.
Чхон Мён уверенно кивал, представляя как из мелкого крольчонка вырастит сильнейшего (не считая Чхон мёна) хищника.
Дон Рён же понял, что ничего разумного ждать от этого человека не приходится.