Глава 66. У подножья Муилрей (1/2)

Планы имеют свойство меняться. Порой серьёзно, порой в мелочах, порой в лучшую сторону, порой в худшую, но, так или иначе, даже ожидаемые изменения могут обернуться неожиданным образом. Примерно такие мысли витали в голове Леонардо, пока он бездумно смотрел в окно машины на проносящиеся мимо поля и равнины.

После инструктажа Валака и его контрактора он намеревался немного задержаться, чтобы уничтожить казино и проследить за аналогичной судьбой филиалов, а после вернуться в штаб и ждать отчёта Валака. Демону требовалось несколько дней, чтобы разыграть спектакль со своим чудным спасением и собрать всю возможную информацию по своим землям и бизнесу, которую потребовал Леонардо. По сути, у мальчика выдалось свободное время, которое он собирался традиционно провести за тренировками.

Но в итоге вместе с Коннлой едет на другой конец Ирландии.

Допрос Валака занял довольно много времени и дал Леонардо много информации из числа труднодоступной, на которую он рассчитывал. Много, но не всю, оставалось полно немаловажных деталей, что даже демон не мог разъяснить сходу, и за чем был отправлен в Преисподнюю. Джордан Кителер, в кратчайший срок прибывший на вызов демона, с которым заключил контакт, занял куда меньше времени, ему не нужен был допрос. Лишь Элис после того, как его схватили на выходе из печати переноса, попросила несколько минут для разговора с ещё не подчинённым дядей. Леонардо даже не думал возражать, он видел, как Элис важно высказать родственнику за всё хорошее. Ведь, пусть жизнь ведьмы перевернул Валак, спровоцировано всё было жадностью Джордана, который из-за недовольства своей долей наследства надумал радикально решить проблему более удачливого брата, а заодно и племянницы.

Когда Элис вернулась после разговора с дядей, большей частью проходившего на повышенных тонах, она выглядела немного грустной, но удовлетворённой. Она перевернула мрачную и трудную страницу своей жизни.

Пока Энберг занимался настройками подчинения Джордана, Леонардо, Коннла и Элис обсудили свои дальнейшие планы. Кителер, ожидаемо, собиралась в семейное поместье, чтобы перенастроить на себя его защиту и оценить, что дядя поменял в её отсутствие. А вот Коннла удивил намерением посетить родные края. Но не для того, чтобы навестить ненавидевшую его деревню.

Он хотел найти друидов, на чью скрытую в горах общину наткнулся в детстве. Она была закрытая и защищённая, поэтому заплутавшего чужака выгнали. Но один из друидов сказал Коннле, что тот может вернуться, но только в том случае, если «будет считать себя вправе зваться воплощением древнего духа и захочет познать своё наследие». Фразу Коннла запомнил дословно и пусть тогда её не понял, но теперь её интерпретация была однозначна — речь о наследии героя. Коннла намерен найти общину, чтобы поговорить с тем друидом, потому что считал, что тот неспроста акцентировал внимание на наследии. От чего-то парень был уверен, что сможет узнать нечто очень важное, хоть у него не было ни одного аргумента и его уверенность базировалась на одном только предчувствии.

Лично Леонардо считал, что идти невесть куда, невесть за чем к людям, по сути, жрецам кельтских богов, основываясь на одном лишь предчувствии, было безрассудно, как и непонятна вера Коннлы в друидов, что они смогут ему что-то дать. Он говорил о них так, словно они были адептами некоего великого таинства. Может, во времена его предка так и было, но сейчас движение друидизма иное, нежели пару тысяч лет назад. Может, среди неодруидов и есть адепты, хранящие особые знания, но они явно из числа служителей кельтских богов, а не из тех, кто просто за экологию под романтичной эгидой с древними корнями.

А такие посвящённые уже относятся к разряду врагов. Будущих, пока что фракция Героев не выходила на конфликт с кельтским пантеоном, но это вопрос времени, и потому друиды вряд ли будут рады представителям фракции на своей территории.

Но упрямство Коннлы было феноменальным, если он что-то вбил себе в голову, переубедить его было крайне сложно. От поиска друидов он отказываться не желал, считая, что с их помощью сможет стать сильнее. Отпускать Коннлу одного Леонардо не желал, но отговорить не смог, поэтому решил присмотреть. Если что, он сможет вытащить Коннлу из передряги. Да и Коннла слишком явно не хотел идти на поиски один, но попросить Элис или Леонардо он так и не решился, поэтому мальчик взял инициативу в свою руки. Хотя, не появись у него свободное время, он на это сомнительное путешествие так легко бы не согласился.

Остаток дня, который они провели в Дублине, Леонардо отвёл на контроль уничтожения филиалов демонического казино. Лишь после того, как получил отчёты, что восемь зданий сгорели вслед за главным, мальчик мог позволить себе покинуть столицу. Ранним утром они с Коннлой сели на поезд до Уэстпорта. Они не стали задерживаться в городе, чтобы отдохнуть после нескольких часов езды, и сразу отправились искать водителя, что отвезёт к родной деревне Коннлы у подножья Муилрей.

Чем ближе они подъезжали, тем сильнее нервничал Коннла, он уже не мог скрывать чувств, даже водитель не удержался от вопроса, всё ли в порядке. Коннла ответил «да» тоном, лучше слов говорящем, что не надо лезть за подробностями. Водитель оказался на удивление бестактным, и ему пришлось повторить ещё дважды, чтобы он, наконец, отстал.

Леонардо очень хотел поддержать друга, хотя бы дать возможность выговориться, но не при постороннем же? Из-за состояния Коннлы и невозможности ему помочь мальчик сам чувствовал себя не в своей тарелке. Хотя ему это путешествие не нравилось в принципе.

До деревни они не доехали. Коннла попросил их высадить, едва дома стали различимы вдали, и теперь они с Леонардо стояли на краю просёлка, который был больше похож на грязевую реку, чем на дорогу, удивительно, что довёзшая их легковушка в ней не потонула. Неприятная всё-таки в Ирландии зима, несмотря на декабрь, снега нет, но осадков много, что за пределами городов доставляет определённые неудобства. Леонардо был благодарен Коннле за то, что тот посоветовал надеть высокую обувь. Ещё он советовал сменить длиннополое пальто на что-то покороче, но Леонардо наотрез отказался — оно зачарованно на подобии погибшего в Румынии предшественника, и оставаться без его защиты при визите к потенциальному врагу мальчик не собирался.

Закончив с мысленным ворчанием на грязь и погоду, Леонардо покосился на Коннлу, который с мрачным выражением лица смотрел на далёкие дома родной деревни. Негатив, переполнявший парня, ощущался чуть ли не физически, отчего у Леонардо не осталось сомнений — Коннла ненавидит это место. Учитывая, как там к нему относились и во что превратили его жизнь, его не за что винить.

— Ты как? — с беспокойством уточнил Леонардо.

Коннла с силой сжал кулаки и резко отвернулся от деревни. На мгновение у Леонардо возникла беспокойная мысль о том, что Коннла может сорваться и пойти мстить жителям деревни за испорченную жизнь. Но… нет, он же не психопат какой. Однако в парне сейчас было столько ненависти, что выкинуть из головы гадкую мысль никак не получалось.

— Хреново, конечно, как ещё? Ты знаешь, как я здесь жил, — процедил Коннла, бросил быстрый взгляд на деревню и сплюнул. Он коснулся чёрных очков, словно проверяя, на месте ли они. — Давай не будем здесь задерживаться. Отведёшь от нас глаза? Не хочу заговаривать ни с кем из этих скотов.

— Тогда ускорим шаг, — согласился Леонардо, воспроизводя нужную формулу.

Когда заклинание укрыло их защитной пеленой, мальчик кивнул Коннле, и тот первым направился к стоявшей на пути к нужной горе деревне, старательно смотря на дорогу и не поднимая голову к домам. Они шли настолько быстро, на сколько позволяла грязь, в которой лично Леонардо утопал по щиколотку. Мальчик очень старался не отставать от более высокого товарища, и у него это вполне получалось. Когда добрались до деревни, стало полегче. Грязевая дорога единственной улицы там тоже была, но жители её притоптали, сделав более пригодной для ходьбы.

Вообще, смотря на деревню, Леонардо чувствовал, что попал в прошлое. Деревянные дома стоят потрёпанные, от них веет какой-то стариной, даже одежда на людях под стать — на всех виденных жителях шерсть или кожа, ни одной синтетической куртки. Да и сами жители какие-то по-средневековому неопрятные. Не грязные, а именно неопрятные, будто не знакомые с въевшейся в современных людей привычкой ухаживать за своим внешним видом. Возвращаясь к поселению — вокруг него никаких электровышек, водопровода, наверное, тоже нет. Да что там вода и электричество, Леонардо увидел, как мимо проехала телега, запряжённая лошадью! Ни намёка на то, что в поселении есть хоть одна машина, а смотрел Леонардо внимательно, горя интересом найти что-нибудь современное.

— Редкая дыра, — буркнул Коннла, заметивший его любопытство. — Когда Цао Цао забрал меня отсюда, я долго считал, что он переместил меня в какой-нибудь другой мир, а не в другую страну. Продукты технологии были для меня диковинкой похлеще магии — в отличие от неё, их я во снах не видел. Не то, чтобы здесь не знали про технологии, но без возможности увидеть и пощупать, они воспринимаются сказками на ночь.

— Даже телефонов нет? — впечатлился Леонардо и, получив кивок, озадаченно потёр щёку. Нет, конечно, он знал об отсталых странах, в которых примерно такая же ситуация, но встретить такое в Европе действительно не ожидал. Он искренне считал, что прогресс добрался до всех её уголков. — Ну и ну… а ты ловко управляешься с техникой для человека, который год назад считал её сказкой.

Причём ещё мягко сказано. О функционировании того же телефона или компьютера Коннла знал много больше рядового пользователя, мог даже их починить при несерьзной поломке. Он успел даже получить права для мотоцикла, пусть сам транспорт ещё не приобрёл, но это вопрос времени. И Леонардо даже не сомневался, что Коннла быстро научится разбираться в работе мотоцикла, а не ограничится одним лишь управлением.

— Потому что я не хотел оставаться, как они. Я хотел быть нормальным человеком, а не вылезшим из средневековья дикарём, — слова Коннлы сочились смесью злости и презрения, к которым добавилась нотка высокомерия со следующим признанием:

— А ещё, в отличие от большинства из них я хотя бы читать и писать умею. И я не боюсь того, что не похоже на меня.

Коннла полыхнул злостью, снова натолкнув Леонардо на неприятную мысль о срыве.

— Ты же не собираешься им мстить? — всё-таки не смог смолчать Леонардо, когда увидел, как Коннла проводил злым взглядом проходившего мимо человека. Тот почувствовал направленный на него негатив, оступился, едва не улетев носом в грязь, и напряжённо заозирался. Никого не найдя, он поспешил убраться подальше, куда-нибудь в безопасность.

Ответ Коннлы душевного спокойствия не прибавил, как минимум потому, что звучал предельно серьёзно:

— Я этого хочу. Я очень хочу отомстить этим тварям за то, что с пяти лет жил изгоем, боялся своих сил и искренне считал себя монстром и дьявольски отродьем, как они меня называли. Они меня боялись и ненавидели, постоянно кто-нибудь пытался от меня избавиться, но я выживал просто на зло. Не хотел доставлять им радость своей смертью, и это был единственный мой стимул для жизни. Мне хочется блевать от мысли, что если бы не появление человека, который рассказал мне, что я вовсе не дьявольское отродье, я продолжил бы так жить. Но разве это можно назвать жизнью? Не для потомка героя, а для человека вообще?

Коннла резко остановился и крепко прижал очки к переносице. Черты его лица ожесточились, а губы сжались в тонкую нить. Казалось, он действительно пойдёт мстить за искалеченную жизнь. Но следующие его слова резко контрастировали с создаваемым им впечатлением:

— Но сейчас, когда я узнал, кто я на самом деле, когда познакомился с нормальными людьми, когда получил настоящую цель своей никчёмной жизни… А ещё я увидел настоящее зло и больше не могу присуждать этот титул людям из этой деревни. Они не зло. Они просто стадо пугливых суеверных дураков. Мстить им всё равно, что полезть в драку с дверью за прищемлённый палец — также нелепо и бессмысленно. Я их ненавижу, но не трону. Можешь об этом не беспокоиться.

— Тогда давай не будем здесь задерживаться, — Леонардо чуть улыбнулся, позволив себе расслабиться. Обстановка, в которой ранее жил Коннла, чудовищна, полностью понять и прочувствовать её с одних только слов невозможно, поэтому мальчик не мог утверждать, что полностью понимает чувства Коннлы. Но он был рад, что его друг не собирается обращаться против, пусть и мерзких, но простых беспомощных людей. Не хотелось бы останавливать его силой.

Коннла согласно кивнул, и они быстрым шагом продолжили путь, стремясь побыстрее миновать деревню. Благо, она была маленькой, и вскоре утоптанная улица вновь сменилась чавкающим грязевым болотом, что вело к величественной горе, гордо возвышавшейся над окружными равнинами. Чем ближе она становилась, тем больше у Коннлы странное воодушевление вытесняло вызванную родной деревней злость, и тем острее Леонардо испытывал беспокойство. Как друиды их примут? Не выльется ли встреча в потасовку?