Глава 26. Раздор (1/2)
Типичный для большого города загазованный воздух касался носа, по шоссе проносились автомобили, по тротуарам тёк людской поток. Леонардо не без удовольствия прогуливался по улицам Берлина, наслаждаясь иллюзией свободы и безопасности, ведь он уже больше полугода не имел возможности вот так вот просто выйти и пройтись по улице без риска покушения. Всё-таки дёргать Георга для того, чтобы просто подышать свежим, пусть даже условно, воздухом, неудобно, а боевые вылазки на то и боевые, что некогда расслабляться.
И пусть этот Берлин не настоящий, всего лишь иллюзия, но ощущается, как реальный… с определёнными отклонениями от настоящего. На месте «Kleines Café» обычный подвальный бар, на месте злополучной лавки «Единорог» — магазин строительных материалов, ровно, как на месте всех прочих точек, так или иначе связанных с изнанкой, здесь обычные магазинчики, склады, офисы или жилые дома. Если забрести в глухой уголок, ты гарантированно не встретишь никакой нечисти. А при визите в церковь можно даже не скрывать ауру собственную и своего Лонгина — простые люди ничего не почувствуют.
Всё-таки Крушитель Баланса Марсилио — это что-то с чем-то.
После того, как Жанна получила свой Крушитель Баланса, новость об успешно пройденном ею испытании постарались распространить как можно быстрее, и уже спустя неделю набралось два десятка добровольцев на экстремальную эволюцию Святого Механизма. К неудовольствию Леонардо, Марсилио оказался в первой десятке добровольцев. Ещё один друг хочет сунуть голову в гильотину и, чёрт возьми, снова отговорить не получилось. Острого желание Марсилио получить Крушитель Баланса Леонардо не понимал. Фичино ни разу не боец, за минувший год он превратился в превосходного разведчика — его Святой Механизм позволял найти что и кого угодно, а мастерство в магии иллюзии надёжно защищало от множества способов обнаружения. Он не боец, которому Крушитель Баланса важен на поле боя. Но, тем не менее, Марсилио упёрся в то, что козырь уровня Крушителя Баланса в рукаве на случай форс мажора ему необходим. Упёрся в то, что должен быть максимально полезен фракции Героев. Его преданность ей порой доходила до фанатизма.
Так и пришлось Леонардо в очередной раз грызть локти от беспокойства за друга и надеяться, что дурацкое упрямство Марсилио сослужит ему добрую службу. И ведь сослужило наравне с ненавистью, вызванной выпавшими в противники демонами. В отличие от одиннадцати погибших испытуемых он вместе с оставшимися восемью вошёл в процент успеха.
Сейчас Леонардо знакомился с Крушителем Баланса Марсилио. И, глупо врать, он был впечатлён, потому что Сказочное Проклятие, в обычном режиме позволяющее считывать и воспроизводить события, в Крушителе Баланса создавало барьер, внутри которого воспроизводило, ни много ни мало, параллельные миры. Коварство этого приёма в том, что перемещаемый внутрь попросту не будет знать, что он в барьере, а Марсилио вдогонку способен навешать лапши на уши, подкрепляя магией иллюзии, таким образом убеждая жертву, что та действительно в параллельном мире.
Пугающий Крушитель Баланса, призванный пленить или сломить волю пленника. Марсилио пока что может воспроизводить лишь две версии миров — военную постапокалиптическую и мира простых людей, в котором не существует изнанки. Последнюю сейчас Леонардо как раз изучал, поражаясь тому, насколько барьерный мир натурален. Не предупреди Марсилио, мог бы и поверить, что оказался в параллельном мире. Он ведь даже энергетических потоков, которые обычно пронизывают окружающий мир, не ощущал, словно магии на самом деле нет.
— Если ты наложишь печати, сможешь даже убедить, что в этом мире невозможно творить магию, — пробормотал Леонардо, создавая над рукой огненный шар — второе боевое заклинание, разученное вскоре после простого магического шара. Идущие мимо люди не обратили никакого внимания — заклинание отвода глаз мальчик воспроизвёл заранее. Пусть люди вокруг иллюзорны, но реагировать будут, как настоящие. Леонардо не хотел разводить шумиху на ровном месте.
— Придётся накладывать в момент переноса, чтобы не засекли, но идея отличная, — раздался голос Марсилио из ниоткуда. Коммуникационные заклинания в барьере Сказочного Проклятия ему не требовались. — У меня есть ещё несколько задумок, нужно будет их все хорошенько обдумать, быть может, я смогу включить их в настройки барьера… Кстати, поможешь оценить его прочность изнутри? Снаружи я итак знаю, но могу скрыть его магией…
— Без проблем. Перекинь меня куда-нибудь в безлюдное место.
— Тогда давай-ка лучше сделаем так…
Оживлённый Берлин сменился пустошью, усеянной редкими остовами выкорчеванных деревьев. Если приглядеться, то можно заметить, что деревья не срублены, а сломаны. А, если и головой покрутить, то вдали можно увидеть порядком порушенные очертания города.
— Это второй мир? Который после Третьей мировой? — хмурясь, уточнил Леонардо. Вопрос, по сути, риторический. И мальчик был благодарен Марсилио, что тот не закинул его непосредственно в город. Зрелище разорённого войной города он видеть вблизи не хотел.
— Да. Я бы не хотел проводить эксперименты в том мире, — отозвался Марсилио. — Этот же… хуже ему уже не будет.
— Хочешь сказать, оба мира настоящие? — не без интереса уточнил Леонардо, параллельно выращивая существо для проверки барьера.
— Не знаю. Сходу сказать «нет» я не могу. Но думать, что мой Святой Механизм действительно позволяет заглядывать в параллельные миры, как-то слишком невероятно.
— Мой вообще имеет потенциал мир разрушить, а ты всего лишь о каком-то окошке говоришь, — хмыкнул Леонардо. — Святые Механизмы вообще любят идти против законов и логики.
— Не спорю. Так, ладно, готов?
— Готов. Поехали!
Настроенное на магический урон существо начало концентрировать энергию. Каким бы реальным окружающий мир ни казался, он всё равно ограничен пространством внутри барьера, и самая близкая граница — всегда сверху. Это Леонардо знал по искусственным измерениям Георга, в которые наставник регулярно его брал. Барьер Сказочного Проклятия действует по схожему принципу с барьерами искусственных измерений с тем лишь различием, что он неизбежно слабее и меньше. Всё-таки не Лонгин. Поэтому, когда гудящий луч устремился в небо и вызвал искажения на высоте примерно пятидесяти метров, Леонардо не удивился. У Георга верхняя граница куда выше.
Продолжая эксперимент, Леонардо усилил новый выстрел начерченной на существе Кеназ, не пожалев влитой в руну магии… и понял, что переборщил. Верхняя граница пошла трещинами, словно битое стекло.
Марсилио поспешно развеял барьер, пока тот не рухнул.
— Просил же проверить на прочность, а не разносить, — с упрёком сказал он, потирая виски.
— Кхм… извини. По привычке сориентировался на уровень искусственного измерения Георга, — смущённо пробормотал Леонардо, отпуская существо. Подобный выстрел границам Георга никак не повредил бы, как и ещё более усиленные версии — в проверке на прочность измерений Георга Леонардо сил не жалел. Но преуспеть ещё не смог. Единственным, кому оказалось по силам повредить границы искусственного измерения, был Цао Цао.
— Ну ты сравнил, где Лонгин, и где я, — проворчал Марсилио, но тут же махнул рукой. — Так ладно, даже с учётом разрушения барьера информации я получил достаточно. Если ты вынес его с простейшей руны, мне есть, над чем работать.
— Соглашусь, он довольно хрупкий. По нему ведь даже атака без усиления прошла. И, кстати, раз речь зашла про Георга, не постесняйся спросить у него совет. Ваши Крушители Баланса, конечно, не одно и то же, но схожие черты есть. Я замолвлю за тебя слово перед Георгом, чтобы он тебя с порога не завернул.
— В самом деле? — встрепенулся Марсилио. В его глазах застыла смесь восторга и предвкушения.
— Ну да, мне не сложно. Чего сразу столько восторгов? — не понял его реакции Леонардо.
Друг выразительно закатил глаза и пустился в объяснения:
— Это тебе ничего не стоит подойти к нему с любым возникшим вопросом, ты ведь его ученик. Но любой другой, особенно маг, может только мечтать о консультации с мастером уровня Фауста, без разницы, по какой теме. Конечно, раз ты обещаешь мне устроить одну такую, я буду в восторге!
Леонардо озадаченно почесал подбородок, несколько удивлённый отповедью Марсилио. А ведь он, будучи на особом положении, и впрямь забыл, что Георг не добрый дяденька-волшебник, которого каждый может взять, и попросить. Он сублидер фракции и её первый маг. Поэтому для всех остальных его консультация не обыденность, а привилегия.
Да уж, к хорошему легко привыкаешь и забываешь посматривать на явления со стороны.
— Да, ты прав… Что ж, тогда я тем более поговорю о тебе с Георгом. У него сегодня как раз нет особых дел. Сейчас к нему и схожу. Я с тобой свяжусь, — пообещал Леонардо и, дождавшись согласного кивка Марсилио, поспешил к комнате наставника, не собираясь тянуть с обещанием. Ему ведь действительно не сложно.
Но сразу попасть к Георгу не вышло, и дело не в том, что Леонардо помешали. Нет, он остановился сам.
Комнаты лидеров фракции — Цао Цао, Персея и Зигфрида с Георгом, как сублидеров — расположены рядом друг с другом, наверное, чтобы далеко не бегать, если приспичит собрать совет. Поэтому Персею и Цао Цао в коридоре между ними Леонардо не удивился.
Как и их ссоре. В последнее время эти двое всё реже сходятся во взглядах на управление фракцией и её деятельность…
Леонардо не мог вмешаться в ссору. Но и не мог пройти мимо, изображая из себя глухого. Он притаился за углом, нехотя вслушиваясь в слова очередной ругани.
— …ты свихнулся, если собираешься на это согласиться!