Часть 6 (2/2)
Он должен знать… Он должен знать, кто организовал нападение…
Кабинет министра в приглушенном вечернем свете, две неясные тени на фоне окна и настороженные, едва различимые голоса:
— Шеклболт, ты уверен? Если ситуация выйдет из-под контроля, всё может закончиться совсем не так, как мы рассчитываем.
— Лучшей возможности точно не будет. Чем быстрее мы выловим оставшихся на свободе Пожирателей, тем спокойнее будет спать твой Аврорат в частности, да и вся Британия в целом. Твоим ребятам надо только подстраховать — наверняка Снейп отправится прямиком в Хогсмид, и если действовать на опережение…
— Мертвый, награжденный орденом Мерлина герой войны будет на твоей совести, Кингсли…
— Долиш, прекрати сеять панику и отработай лучше перехват…
Вот, собственно, и всё, что ему требуется знать.
Кингсли судорожно выдыхает и распахивает глаза. В первую секунду он еще порывается что-то сказать, но замолкает, так и не проронив ни слова, когда Северус останавливает его одним резким взмахом руки.
Ему всё более чем понятно.
— Ловля на живца, Кингсли? Не могу сказать, что хоть каплю удивлен. Оно того хоть стоило?
Министр кривится и отворачивается, замершим взглядом уставившись на полыхающее в камине пламя.
— И ты даже не набросишься на меня с очередной язвительной тирадой, Снейп?
— Не вижу смысла, министр. У тебя, как я вижу, всё равно иммунитет.
Шеклболт передергивает плечами и одним махом вливает в себя чуть ли не полбокала виски.
— Если честно, Северус, я даже не уверен, был ли в этой затее хоть какой-то смысл. Извини.
Он отзывается на это коротким едким смешком — Шеклболт, похоже, только что в открытую признал, что наживка из него вышла так себе, совсем никудышная. Непривлекательная для крупной рыбы. И Северус пока не может решить, стоит ли ему по этому поводу расстроиться.
Пока он пытается обдумать эту мысль — а это занимает непривычно долгое время, Шеклболт всё же снисходит до детальных объяснений:
— Один из авроров-охранников втихую сливал информацию, мы это знали. Но вот кому, долго не могли выяснить. В итоге на противоположном конце длинной цепочки оказалась, ты вряд ли будешь удивлен, мать Руквуда-старшего. Отчаявшаяся женщина, сын которой теперь с необратимыми повреждениями мозга в Мунго, а внук в бегах. Поместье Руквудов изъяли еще год назад.
Что ж, более чем ожидаемо — победа всегда жестока с теми, кто волею судьбы оказался не по ту сторону.
— Кто ответственен за нападение в Хогсмиде?
Шеклболт все еще отказывается смотреть ему в глаза.
— Тут не повезло. Мать Руквуда заказала тебя каким-то наемникам, и четверо успели аппарировать в последнюю секунду перед самым носом у наших ребят. Одного мы задержали, но он по-английски даже толком не говорит. Да и, собственно, неважно. Скорее всего, его придется просто депортировать. Запрос уже пришел.
— Откуда наемники, Кингсли?
Внутри медленно зарождается отвратительное предчувствие…
— Алжир, Мали… Не уверен…
Не уверен он, конечно…
Но Британия, разумеется, ради бывшего Пожирателя смерти настаивать не станет, Северус не сомневается. Неизвестного наёмника депортируют, тот уйдет с концами со всеми своими секретами, и он наверняка так и не узнает, каким именно проклятием его приложили. Рука, как назло, именно в этот момент начинает часто и мелко дрожать, и недопитый виски расплескивается неровным пятном на пол, бликуя в мерцающем свете огня.
Шеклболт молча следит за этим дурацким представлением и вздрагивает, только когда Северус в сердцах роняет сквозь зубы «блядь…» Министр мгновенно подрывается с дивана и направляется к бару за новой порцией виски для него.
Хуже всего, если это окажутся туареги… Видимо, сказывается выпитый алкоголь, который искусно развязывает тугой узел внутри, а заодно и язык. Мысли, минуя контроль разума, тут же превращаются в произнесенные вслух слова:
— Мали, Шеклболт? Скажи, что это не те наемники, о которых я только что подумал.
Шеклболт, чьи далекие корни уходят вглубь африканского континента, внезапно напрягается всем телом и медленно выдыхает, сдерживая себя:
— Не знаю, Северус… Надеюсь, ты прав и что это были не туареги… Всё очень некстати.
«Некстати, твою мать…» — просто краткая квинтэссенция всей его жизни. С одним он, конечно, согласен: ему, как и Шеклболту, остается только надеяться, что это были кто угодно, но только не туареги. Не с его удачей, впрочем…
Потому что если это были они — шансы избавиться от темномагического проклятия, которое в самые неожиданные моменты пробивает острой жалящей болью и неподконтрольным тремором всё тело, у него весьма и весьма призрачные.
Он как специалист по Темной магии с приличным опытом за плечами знает это наверняка.
Шеклболт нервно передергивает плечами и изо всех сил старается не смотреть ему в глаза. Стылый прогорклый привкус вины застывает в воздухе.
Вечер заканчивается тем, что они в полной тишине приговаривают и вторую бутылку на двоих. В конце концов Северус выставляет Шеклболта, который едва стоит на ногах, за порог — министр безмолвно умоляет его об этом последние пару часов, всё чаще и чаще бросая красноречивый взгляд на запертую дверь. Стоит только Северусу принять решение и распахнуть ее, Шеклболт неожиданно резво для мертвецки пьяного человека оказывается сначала за порогом, а следом и за пределами магического барьера, позабыв при этом свою дорогую мантию у него на диване. Со словами «будем на связи, Снейп» он стремительно аппарирует. Вся эта суетливая поспешность откровенно похожа на бегство, и Северусу неожиданно приходит на ум, что министр, кажется, даже не ожидал, что сумеет унести ноги живым.
Интересно, британского министра магии расщепит в процессе аппарации, предпринятом в совершенно непотребном состоянии, или он всё же сумеет добраться назад на остров без особых последствий? Кричащие новостные заголовки сами по себе всплывают в голове, и Северус еще долго не может избавиться от этого навязчивого бестолкового вопроса.
Он в одиночестве возвращается назад, непонятно зачем сосредоточенно зажигает огни по всему дому, а потом, в один миг растеряв все свои силы, падает не раздеваясь на всё тот же диван посреди гостиной. Утыкается лицом в подушки и в последний момент укрывается дорогой министерской мантией. Прежде чем глаза окончательно закрываются, снисходит горькое осознание: через несколько часов его ждет совершенно безнадежное похмельное завтра — в абсолютно новой стране, без протрезвляющего зелья и малейшего представления, что делать дальше… Но зато в доме, напичканном магией, секретами и древними тайнами по самый потолок.
Вот так, собственно, он и обретает свое новое место жительства.
И как бы прихотливо ни переплетались нити судьбы, ему в итоге так и не хватает наглости пожаловаться самому себе на то, что всё обернулось именно так.