Часть 7 (1/2)
Волею судьбы он оказывается здесь, в Швейцарии — в непривычном, надежно защищающем его от внешнего мира доме, — и подсказка, чем же заняться дальше, появляется почти сразу. В подвале он неожиданно для себя обнаруживает среди прочего полностью укомплектованную лабораторию, которая словно только его и дожидается. Северус в одночасье принимает решение — не изменять стезе зельевара. Дело видится ему абсолютно нехлопотным, рутинным и приносящим стабильный беззаботный доход. Спасибо, Альбус.
Но когда из-за туарегского проклятия и судороги, подкрадывающейся всегда внезапно, не получается доварить ни первое, ни второе зелье, ему скрепя сердце приходится расстаться с этой идеей. Впрочем, он всё еще может посвятить себя написанию книг по Зельеварению. Первая монография по теоретическим проблемам изготовления паралитических ядов принимается международным сообществом зельеваров весьма благосклонно, и Северус даже соглашается поучаствовать в конференции в каком-то забытом Мерлином уголке старой Европы.
Его появление в Гриндевальде местные магглы воспринимают со стоическим спокойствием и равнодушием. Удивительно, но никто не лезет к нему ни с вопросами, ни с попытками разузнать, что, собственно, странный и мрачный англичанин забыл в их горной деревушке — видно, принимают его за очередного себе на уме почитателя горных ландшафтов, и Северус не стремится разуверять в этом швейцарцев. Спустя долгое время ему даже приходится признать: настолько закрытых и уважающих чужое личное пространство магглов в своей жизни он еще не встречал. Альбус словно знал наперед, в какой именно стране оставлять ему в наследство дом. В качестве ответной благодарности он делает над собой некоторое усилие и запоминает пару бытовых фраз на местном диалекте.
Шеклболт, в свою очередь, как и обещал, настойчиво поддерживает с ним регулярную переписку и как заведенный сетует то на сложности политической жизни в Британии, то на подводные камни на посту министра магии (и, судя по монотонному нытью, министерская должность — это одни сплошные подводные камни, а политическая жизнь — та еще клоака).
А потом, в очередном письме полтора года спустя, Шеклболт внезапно предлагает ему пост главы Отдела Тайн. Кингсли убийственно прямолинеен: «Мортимер вышел на пенсию. Мне некем заткнуть дыру. Прошу тебя, скажи да».
Северус раз за разом перечитывает эти рубленые фразы, то откладывая письмо в сторону, то снова к нему возвращаясь, и всё пытается распознать в этом неожиданном предложении какой-то скрытый подвох, но видит в нем только бездну отчаяния. Шеклболту он в итоге так ничего и не отвечает.
Но министр все же умудряется его удивить: не дождавшись какого-либо ответа, тот в один из зимних дней самолично заявляется к нему в гости в Швейцарию. То, что Шеклболта никто в этот раз к визиту не принуждает, заставляет задуматься о том, что министр и вправду находится в абсолютно безвыходной ситуации и, очевидно, совсем не шутит насчет должности.
Впрочем, Северус принимает окончательное решение еще до того, как обнаруживает запыхавшегося Шеклболта у границы защитных чар.
— Нет, Кингсли. Несмотря на всю заманчивость твоего предложения, мой ответ — «нет».
— Но почему, Северус?! Ты лучший специалист по темным искусствам, специалист по ментальной магии и Мерлин знает еще по чему…
— Ты имеешь в виду из тех, кто еще на свободе, Кингсли?
С этими словами Северус открывает калитку и отступает в сторону, пропуская Шеклболта. Тот, на секунду замешкавшись, всё же принимает приглашение и осторожно проходит в дом.
На этот раз Кингсли обслуживает себя сам, решительно направляясь в сторону бара, там долго разглядывает этикетки и останавливает свой выбор на коллекционном коньяке. Северус замечает это боковым зрением, но решает никак не комментировать.
По тому, как Шеклболт в задумчивости замирает на мгновение, а потом решительно опрокидывает в себя алкоголь (Мерлин, да кто же так пьёт коньяк…), Северусу всё понятно — решение явиться к нему в дом лично не далось Кингсли легко.
Отвлекшись от внимательного изучения его коллекции алкоголя, Шеклболт скользит взглядом по корешкам книг на полках, бережно проводит пальцами по кожаному переплету одной из них и, обернувшись к нему через плечо, уже неторопливо делает глоток и задумчиво интересуется:
— Скажи, тебе еще не надоело тратить своё время на теоретические проблемы зельеварения, Северус? — Слово «теоретические» Кингсли выделяет интонацией и, не мигая, смотрит на него в упор.
Северус пропускает удар и, помедлив, отводит взгляд.
Дракклы, Шеклболт отправляет его в нокаут одной-единственной верной фразой.
Да, написание книг по Зельеварению неплохо скрашивает серые будни — в особенности уже ставшая привычной язвительная полемика с рецензентами и редакторами. Да, частные теоретические консультации приносят неплохой непыльный доход. И да, ему до отвращения, до безумия, до ломоты в висках скучно от предсказуемости следующих друг за другом монотонных дней.
Надо же, а Шеклболт, оказывается, пристально следит за его судьбой…
— А вы рисковый человек, министр… — Шеклболт замирает на этой фразе и шумно сглатывает. — Явились ко мне в дом без приглашения, задаете такие непристойные вопросы…
Снейп в два широких шага приближается к Шеклболту и отбирает у оторопевшего министра бокал.
— Освежить в твоей памяти, Кингсли, чьей милостью практическое зельеварение для меня превратилось в исключительно теоретическое?!
На последнем слове голос его подводит, и он против воли срывается на шелестящий шепот. Шеклболт нервно дергает плечом и невольно отступает.
Внутри на короткий миг всё леденеет: да как только Кингсли вообще посмел об этом заикнуться! С запозданием Северус ощущает неминуемое приближение очередного приступа: словно накатывает огромная яростная волна. Он делает пару нетвердых шагов назад и старается еще повернуться так, чтобы Шеклболт ничего не заметил, но куда там… Правая рука внезапно мелко дрожит, а в груди моментально припекает от едкой жалящей боли. Сцепив зубы, он изо всех сил пытается отвлечься, сосредотачиваясь на дыхании, и стоически пережидает окончание судороги. Как же не вовремя…
Приступ затихает так же неожиданно, как и начался, и, привалившись спиной к книжной полке, он с подозрением следит за Шеклболтом — с того еще станется решить, что он тут устраивает показательные выступления на публику… Но нет, Кингсли лишь затравленно и понуро смотрит на него в ответ.
Северус молча кивает Шеклболту на стул, обходит по широкой дуге стол, откладывает палочку в сторону и устраивается напротив. Удачно все-таки, что обеденный стол в этом доме удивительно широкий, и даже при всем желании голыми руками он до министра дотянуться не сможет.
Кингсли усаживается и в тишине нервно стучит о пол носком ботинка, о чем-то задумавшись, а потом вдруг максимально отклоняется на стуле назад, придерживая себя руками за столешницу. С громким стуком опустив стул на все четыре ножки, министр резко меняет тактику, утыкаясь в него буравящим взглядом:
— Неограниченный бюджет на исследования, Северус… Архивы с разработками Отдела Тайн за последний век…
Да твою ж мать!..
Кингсли за два года так заматерел на посту министра, что выбивает у него почву из-под ног одной своей репликой за другой…
Очень хочется поддаться искушению и поинтересоваться, что именно значит «неограниченный» и кому надо будет отчитываться за потраченные средства, но он вовремя заставляет себя заткнуться. Его внутреннее я, еще не окончательно растерявшее остатки мозгов, орет на него благим матом: «Опомнись, Северус, какой Отдел Тайн, какое, на хрен, министерство вообще?! Тебе двух десятков лет на посту шпиона не хватило?!»
С заметным усилием он успокаивает враз сбившееся дыхание и ровно, безэмоционально отвечает:
— Всё равно мой ответ «нет», Кингсли.
Шеклболт молчит очень долгое время, явно прикидывая в уме, стоит ли повысить ставки и чем еще можно его соблазнить. В конце концов министр всё же смиряется и покорно вздыхает:
— Ну хорошо, Северус, я услышал тебя. Но хотя бы курс по легилименции для студентов старших курсов Аврората ты на себя взять можешь? Иначе я через пару лет останусь без толковых специалистов вообще.
В первый момент хочется отделаться категоричным «не моя головная боль, Шеклболт», но тут же в голову приходит неожиданная идея.
И почему он не подумал об этом раньше?!
— Полный доступ к библиотеке Отдела Тайн, Шеклболт, и так уж и быть — я читаю твоим бездарям краткий курс по теоретическим основам легилименции. Практические занятия только для тех, кто останется в живых после теоретического курса.
Шеклболт упирается локтями в стол, сцепляя пальцы в замок, и, прищурившись, что-то просчитывает в голове. Сделка весьма неравная: в недрах библиотеки Отдела Тайн хранятся такие секреты, доступ к которым сложно недооценить, и они оба отлично это понимают. Но если у министра действительно каждый специалист по ментальной магии на вес золота, он согласится.
Стоило Северусу только обустроиться на новом месте и окончательно утвердиться в мысли, что проклятие, которым его приложили неизвестные наемники, действительно не из арсенала знакомой ему магии, он обратился к поиску ответа в доступной ему литературе.
В шале имелась завидная библиотека, в том числе и по темным искусствам, но ни одной книги, способной пролить хоть какой-то свет на его собственную проблему, спустя долгие месяцы пристальных поисков так и не нашлось.