Часть 4 (2/2)
— Второй вопрос, Кингсли. Какой второй вопрос?
Лифт наконец доезжает до минус десятого этажа, и двери с металлическим лязгом распахиваются. Министр не спешит выходить.
— Маггловский коттедж на берегу. Мне нужен адрес.
На молчаливый вопрос в глазах Северуса министр намеренно не отвечает и лишь нетерпеливо взмахивает рукой:
— Ты сам поймешь, когда увидишь.
Неожиданно быстро они оказываются прямо перед закрытыми дверями.
Двое авроров в алых мантиях, только завидев их, бесшумно расступаются. Вдвоем они заходят в тесный кабинет, одну стену которого занимает длинное зеркало. Здесь уже находятся несколько человек, и холодный неяркий свет неприятно подсвечивает незнакомые лица — лишь в одном из них Северус с запоздалым шоком узнает главу Визенгамота. Комната совсем небольшая, и аура нетерпеливого ожидания, тесно переплетенного с азартом, плотно висит в воздухе. Он бросает еще один долгий взгляд на зеркало, и оно на короткое мгновение вдруг идёт мелкой рябью. Внутри против воли зарождается совершенно отвратительное тошнотворное предчувствие. Шеклболт проводит его мимо незнакомцев, никому особо не представляя — судя по всему, все в этом помещении прекрасно осведомлены, кто он такой, а ему знать имён, видимо, не положено по статусу. Только сейчас Северус замечает неприметную дверь в стене рядом с зеркалом, а еще — краем глаза — грифельную доску, которую Шеклболт почему-то совершенно неуклюже стремится закрыть собой. Северус вытягивает шею, уклоняясь в сторону, и замечает вверху доски короткую надпись «С.С. vs А.Р.», а под ней белым мелом несколько вертикальных штрихов. Шесть под его именем и четыре под инициалами Руквуда.
Северус еще успевает обернуться и окинуть изучающим взглядом собравшихся здесь людей — застывших неподвижно на стульях, неотрывно пялящихся на гладкую поверхность зеркала, — когда Шеклболт неожиданно грубо подталкивает его в спину и с коротким, почти неслышным «Не подведи, Северус» захлопывает за ним дверь допросной.
В центре крошечной комнаты с низким давящим потолком застыл человек с идеально ровной спиной: лицо скрывает накинутая на голову мешковина, а руки и ноги прикованы магическими оковами к стулу. Судя по всему, намертво вмонтированному в бетонный пол. Прямо напротив стоит такой же металлический стул. Ясное дело, о его удобстве никто даже и не подумал. Северус пытается отодвинуть стул подальше от Руквуда, но как же…
Сдержать злой смех весьма непросто: тошнотворное предчувствие нарастает, словно снежный ком, и он чувствует себя героем какого-то дрянного третьесортного маггловского фильма. Интересно, по задумке Шеклболта ему отведена роль плохого или хорошего полицейского?!
На короткое мгновение его с ног до головы окутывает странным давящим ощущением — как будто это он сам сидит на допросе, намертво пристегнутый магией к стулу, а дышать в полную грудь мешает грубая ткань на голове. Пахнет пылью, сыростью и безнадежной обреченностью. Впрочем, если только задуматься — оказаться самому на месте Руквуда было весьма вероятным исходом событий… Если бы только не божественное вмешательство Поттера… Если бы только…
Впрочем, Северус тут же понимает: это не смиренная обречённость и это не покорность судьбе — это Руквуд, Мордред его раздери, весьма талантливо пытается на пробу накинуть на него свои давящие мыслеобразы. Помедлив лишнюю секунду, Северус скидывает с себя чужие эмоции и только после этого признаёт, что Руквуду, чтобы провернуть эту нехитрую провокацию, даже не пришлось смотреть ему в глаза. Смутную надежду, что за год под следствием Руквуд хоть немного сдал и не представляет более былой опасности, приходится отбросить в сторону как абсолютно несостоятельную.
Коротким жестом он велит аврору, застывшему алой тенью в углу, снять с головы Руквуда мешок, а когда аврор беспрекословно подчиняется, указывает на наручники. Безымянный аврор медлит, долгое мгновение всматривается в пустое пространство за его спиной и наконец всё же их отстегивает. После чего снова отступает к стене, сливаясь с ней.
Руквуд машинально растирает затекшие руки, всё еще не поднимая головы, а после пытается проморгаться, медленно привыкая к яркому холодному свету, льющемуся с потолка. Когда Руквуд наконец замечает, кто именно отдал приказ, то даже не пытается сдержать удивленный возглас: кого бы тот ни рассчитывал здесь и сейчас увидеть, но точно не Северуса Снейпа.
Руквуд рассматривает его с очевидным внимательным интересом, подмечая мельчайшие детали: за несколько месяцев в Мунго Северус расстался и с уже ставшим привычным изможденным видом и с такой же привычной чрезмерной бледностью. Пожалуй, так хорошо, как он выглядит сейчас, он не выглядел уже очень давно. Руквуд молча скользит по нему цепким взглядом, после чего откашливается и хрипло произносит:
— А ты живучая тварь, Северус. Моё почтение…
Он на миг склоняет голову, вглядываясь в Руквуда — и разум тотчас же застилает туманное марево. Чертов Руквуд не теряет ни секунды. Северус глубоко вздыхает и разрывает зрительный контакт. Что ж, вряд ли стоило рассчитывать, что Руквуда можно подловить на эффекте неожиданности. Тот, словно в точности зная все его мысли, широко улыбается ему, и марево исчезает.
Руквуд отвлекается от их безмолвного противостояния и окидывает комнату беглым взглядом. И вдруг в удивлении присвистывает:
— Это еще что за нововведение…
Северус, проследив взглядом за Руквудом, оборачивается. На дальней стене из ниоткуда внезапно проступает всё то же зеркало во всю стену, теперь уже, правда, по эту сторону. До него с запозданием доходит скрытый смысл последней фразы Шеклболта. Удержать за зубами проклятие в адрес министра помогает лишь тот факт, что в помещении он находится не один.
В пару шагов он приближается вплотную к зеркалу. Зеркало отражает его самого, неподвижно застывшего Руквуда позади, алую тень аврора у дальней стены. Северус всматривается в собственное отражение и словно нехотя растягивает губы в холодной улыбке — он почему-то уверен: нетерпеливых зрителей по другую сторону при этом пробирает нервная оторопь. С застывшей на губах ледяной усмешкой он подносит к гладкой поверхности зеркала сжатую в кулак ладонь и нарочито медленно отгибает средний палец. Этот жест он мысленно адресует лично министру магии Кингсли Шеклболту.
Гребаное цирковое шоу…
Руквуд за спиной с многозначительным смешком внимательно следит за его безмолвным представлением, после чего в театральном жесте аплодирует одними кончиками пальцев.
— Вижу, Северус, тебя тоже плотно взяли в оборот… Какие ставки сегодня?
Когда Северус не отвечает, Руквуд продолжает, растягивая слова:
— Бьюсь об заклад, старина Шеклболт — в первом ряду зрителей… — Руквуд замолкает и шлет невидимым зрителям по ту сторону картинный воздушный поцелуй.
Северус передергивает плечами.
Что ж, Руквуд никогда не страдал отсутствием мозгов. Хотя шесть к четырем — это, в принципе, даже неплохо, с учетом того, что он сам черт знает сколько времени провалялся в Мунго, а Руквуда до сих пор так никто и не смог взломать… Интересно, сколько на него поставил Шеклболт?.. И на него ли…
Северус молча возвращается, аккуратно опускается на неудобный стул напротив Руквуда, скрещивает руки на груди и, откинувшись на спинку, спокойно замечает:
— Мы еще можем договориться, Август.
Руквуд скалится в ответ, обнажая ряд ровных зубов, и не сводит с него хищного, не предвещающего ничего хорошего взгляда. Переменившись вдруг в лице, Руквуд с трепетной нежностью в голосе отвечает:
— В аду мы с тобой договоримся, Северус.
Атакует Северус без лишних слов, без предупреждения и без промедления: окклюментную защиту Руквуда он всё ещё помнит наизусть — это бесконечный лабиринт темных узких коридоров в глубине влажных скал. Где-то вдали слышится шум прибрежных волн, что разбиваются об утесы. Угольно-чёрные своды пещеры смыкаются прямо над головой. Северус не тратит время впустую, продвигаясь практически по памяти вперед. Тесный низкий ход уходит всё ниже, постоянно петляя то вправо, то влево. Ему надо успеть пробраться к входу в сознание Руквуда, он еще помнит все многочисленные повороты этого давящего со всех сторон лабиринта.
Северус спешит и переходит на бег, замечая вдалеке заветную дверь, но Руквуд вдруг застывает, до предела напряженный, выдыхает сквозь зубы и на крохотную долю секунды опережает его — засыпает проход камнями, на ходу создавая новое ответвление тоннеля, пытаясь отвлечь внимание. Дверь исчезает за грудой камней, а потом снова возникает призраком в дальнем конце нового тесного коридора. Выступы чёрных скал под руками пропитаны тяжелой влагой, а ноги скользят на камнях, покрытых прибрежной тиной. Ещё немного, и Северус рискует застрять в этой ловушке чужого разума навсегда — пещера дышит морской пучиной и с каждый новым вздохом смыкается над ним.
Руквуд злобно прищуривается и тратит сейчас все свои силы исключительно на поддержание окклюментной защиты. И даже не пытается напасть на него в ответ. Ещё немного — и Северусу придётся отступить…
Безумная идея приходит на ум совершенно внезапно. Мыслеобраз возникает мгновенно и ярким сияющим шаром стремительно пролетает вперед, освещая темный коридор, задерживается на мгновение у неприступной на первый взгляд двери, а потом просачивается сквозь щель внизу, проникая в сознание Руквуда. Северус посылает тому давнее, почти забытое воспоминание из прошлого, свидетелями которому были они оба.
Очередное собрание Ближнего круга. В центре мрачного зала на коленях перед Лордом сын Руквуда — молодой человек, имени которого Северус даже не помнит, — с низко склоненной головой; длинные, спутанные от следов крови волосы закрывают изможденное лицо. Пыточное проклятие сковало тело в тиски, и мышцы судорожно сокращаются от невербального Круцио в абсолютной тишине. Кажется, что сына Руквуда вот-вот вывернет наизнанку; Лорд в ледяной ярости нависает над сломленным телом, но смотрит не отрываясь при этом исключительно на Руквуда-старшего, безмолвно наказывая того за проваленную операцию в Зале пророчеств Министерства.
Руквуд в воспоминании неподвижно застыл и молча наблюдает за пыткой, лишь из прокушенной губы тонкой струей стекает кровь на подбородок. Руквуд в настоящем неподвижно застыл и с вызовом смотрит на него в упор. Северус смотрит в упор в ответ. Ещё секунда, и Руквуд ломается, ведется на эту провокацию и наконец срывается — рычит в холодной ярости и нападает на него невербальным Legilimens.
Северус ликует.
Все силы Руквуда уходят теперь на то, чтобы взломать его и остановить поток ненавистного воспоминания, а Северус в последнем броске рвется вперед к заветной двери и врывается в чужое сознание. Руквуд вздрагивает, поддаваясь, скрежещет зубами — над правым виском у того вспухает и бешено дергается синяя жила. Руквуд давит изо всех сил, не щадя, стремясь нанести максимально возможный урон. В голове шумит. Стены допросной ходят ходуном, и всё пространство вокруг внезапно плывет перед глазами.
Мелькает неожиданная мысль: в этой очной ставке победителя не будет…
В самый последний момент в голове внезапно невозмутимо звучит совет скандинава — не тратить лишние силы, сковать поверхность воды вековым льдом. Северус на излете сил наколдовывает толстый пласт льда в своей окклюментной защите.
Проходит невыносимо долгая минута — внезапно глаза Руквуда закатываются, и тот несколько раз жадно хватает ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба, а потом его тело безвольно обмякает безжизненной грудой на стуле. Руквуд наконец теряет сознание.
Ему самому сил хватает только на то, чтобы слабо взмахнуть рукой в сторону зеркала. Дверь моментально распахивается, с оглушающим звуком бьётся о стену, и к нему подлетает кто-то в лимонной мантии, тут же накачивая коктейлем из всевозможных зелий.
Кто-то вытаскивает его из допросной, и Северус сквозь дрожащее марево различает, что это сам министр магии Кингсли Шеклболт. Поездка на лифте бесконечная. Северус мысленно отвешивает себе пощечину, но ничего не может поделать: он висит мертвым грузом на шее у Шеклболта. Тот молча поддерживает его за талию и, когда лифт все-таки добирается до заветного этажа, всё так же молча затаскивает к себе в кабинет.