Седьмая пуля (1/2)
Щелк.
Разочарованный вздох под гнетом предсказуемости. Сюрпризов не завернули, в коробке спряталась Удача, закрыла ладошками глаза и сделала вид, что ее не видно. Его единственный верный козырь кочует из рукава в рукав счастливой толстовки. Удача не порок, конечно, но постоянство даже надоедает, как любимое блюдо, что на столе каждый день.
«Каково дважды выстрелить в висок и остаться в живых?» — спрашивают фантомные голоса. «Отврамечательно», как еще. Нагито в тесной комнате один, но чужой шепот все равно лезет в уши.
Зачем он вообще взял с собой пистолет? Вероятно, надо остановиться.
«Ты прошел эту игру на максимальной сложности. Пора остановиться?» — спрашивает видение девушки с длинными темными волосами. У нее лицо со старой фотографии из папки с личными делами первых участников смертельной игры. Нагито не помнит, как ее зовут, но помнит, что она пела на большой сцене. И что умерла первой. А теперь читает его мысли.
«Я телепат», — поясняет она, и Нагито слышит чью-то застарелую боль за этой шуткой, которая сдирает засохшие корки ранок. Откуда это пришло? Вылезло из теней по углам и напомнило, что он не такой уж и особенный. Ему просто везет как самоубийце.
Он покосился на пистолет, зажатый в пальцах. Что чувствует заурядный человек, когда смерть заглядывает в окошко пулевого отверстия? Рука тянется к голове. В тот, первый раз, он не чувствовал ничего.
«Серьезно?» — вопрошают зрители. Парни и девушки с лицами мертвых проигравших. Этим людям не помогли их таланты, а Нагито выстрелил себе в голову дважды.
Дуло касается виска. Но он опять не чувствует ничего. Как будто поднес не пушку, а что-то безобидное и обыденное, вроде расчески. Палец жмет. Не ласково, не жестко. Так по-обычному, что тошнит.
Щелк.
Нагито кривит губы. Из груди рвется грустный смех. Удача любит его так сильно, что даже не отдаст Смерти. Хоть кто-то ценит его, как любимую засаленную, заштопанную не раз игрушку. Госпожа Фортуна улыбается одной половиной лица, а второй — скалится и зовет в Ад. И деформирует его во что-то не получающееся. Тогда еще разок? Кто бы знал, что измерить свой талант так просто: пали в голову и наслаждайся щелкающим затвором. Нагито крутнул барабан. Что вообще за призвание такое: везунчик?
Щелк.
Даже без паузы. Без холодящего пламени интриги. Никакой драмы. Так теряется смысл, да? Нет куража, нет азарта, ведь он подглядел карты во время перетасовки и знает все наперед. Уже с тоской он крутит барабан. Не задает вопроса, что выпадет на этот раз. Удача все решила за него. А Нагито жмет спусковой крючок.
Щелк.
Он отводит от головы ствол, и его осеняет. Ведь не имеет значения, кто был бы на его месте. Любой сыграл бы его роль лучше. Даже самый хладнокровный помедлил бы, зажмурился, отвел бы руку, выдохнул и нервно вдохнул по щелчку. Но здесь Нагито, ему все это закрыто. Он хмыкает, крутит, стреляет.