Часть 3 (1/2)

Уэнсдей никогда бы не поняла смысла «танца возлюбленных». Это казалось не более чем жалкой тратой времени (времени, которое можно было бы использовать гораздо более конструктивно для других дел, таких как эксперименты с ножами).

Как таковая, она не понимала увлечения своей соседки по комнате предстоящим свиданием. Более того, она не могла понять, зачем ей идти с Аяксом. Мальчик был в лучшем случае укурышем и идиотом, медленно реагировал и обладал отвратительным словарным запасом.

И все же Уэнсдей не могла не наблюдать, как Инид снова и снова расхаживает по комнате. — Возможно, он просто забыл о времени, — сказала блондинка, ее шаги были шумными, когда она мучилась.

— Он мог бы посмотреть на часы, — отметила Уэнсдей, наблюдая, как ее соседка по комнате со стоном закрывает лицо руками.

— Мы должны собираться вместе. Танцы через три часа! — Инид махнула рукой в сторону старомодных черных часов, стоявших на столе Уэнсдей. — Он опаздывает!

— Тогда иди к нему, — Уэнсдей не понимала, зачем Инид понадобилось три часа, чтобы подготовиться к глупому танцу.

Инид помолчала, медленно кивая сама себе. — Да… Да, может быть, я так и сделаю.

С этими словами она схватила свое пальто и выбежала из комнаты. Уэнсдей опустилась на свое место за столом, отвернувшись, чтобы сосредоточиться на пишущей машинке и насладиться тишиной и покоем.

Вещь запрыгнул на стол и постучал по нему, чтобы привлечь ее внимание. Он сообщил ей, что, похоже, Аякс не собирается приходить.

— Ну, и что ты хочешь, чтобы я с этим сделала? — Уэнсдей фыркнула, наблюдая за ним. Она закатила глаза, когда он предложил ей пойти. — Не говори глупостей, я буду застигнута врасплох, отправляясь на такую ярко раскрашенную бесполезную трату времени.

Закончив разговор, независимо от того, был это разговор или нет, Уэнсдей снова переключила свое внимание на то, что она писала. Она едва начала входить в ритм происходящего, когда дверь в комнату с грохотом распахнулась и вошла Инид, совершенно обезумевшая.

Девушка быстро пересекла комнату, взяла одну из больших разноцветных подушек со своей кровати и прижала ее к лицу, прежде чем закричать в нее. Уэнсдей вздохнула, поворачиваясь в кресле лицом к ней.

— Ты отнимаешь у меня время на написание, — со вздохом заметила Уэнсдей, внимательно наблюдая за Инид. — Я предполагаю, основываясь на вашей реакции, что все прошло не очень хорошо?

— Он сказал мне, что забыл! — Голос Инид был приглушен тканью. — У него были другие планы!

— И несмотря на то, что он обещал пойти с тобой на эти танцы, он отменяет тебя из-за других своих планов? — Спросила Уэнсдей, и Инид с несчастным видом кивнула в подушку. — И ты не собираешься уходить?

— И что, по-твоему, я должна делать? Я не могу просто пойти одна! Это танец возлюбленных, мне нужна пара, — фыркнула Инид, отбрасывая подушку, предпочитая плюхнуться обратно на кровать. — Мы планировали это неделями! Это было дорого, я не могу просто не пойти. Фу, какой-то он все-таки… бойфренд.<span class="footnote" id="fn_33476398_0"></span>

— Я могла бы быть лучшим парнем, чем он. — Уэнсдей была абсолютно серьезна. — Я пойду с тобой.

Инид села прямо, уставившись на Уэнсдей. — Что?

Уэнсдей фыркнула. — Твоя хандра войдет в мой список дел. Иди, собирайся. Я возьму тебя с собой.

— Ты уверена? Я имею в виду, что весь танец будет в розовых и красных тонах, и будет много близких танцев и всего такого, — Инид запиналась, подбирая слова, выглядя очень встревоженной.

— Возможно, я стану свидетелем того, как сердца людей будут разбиты, — Уэнсдей не упоминает, что весь тот факт, что она согласилась бы на эту безумную идею в первую очередь, был просто потому, что она не хотела видеть разбитое сердце Инид. — У меня есть… три часа на подготовку. Я буду лучшим парнем, чем когда-либо был Аякс.

Инид не смогла вставить больше ни слова, когда Уэнсдей схватила свою сумку и открыла ее, чтобы Вещь мог запрыгнуть в нее, прежде чем она ушла, чтобы найти что-нибудь из одежды.

Уэнсдей умудрилась прокатиться в город и разыскала магазин, который все еще был открыт так поздно вечером. Время приближалось к пяти, и это было в самую последнюю минуту, но ей нужно было найти что-нибудь приемлемое для ношения.

Вещь был тем, кто нашел магазин. Он был рассчитан на более дорогую сторону, но Уэнсдей не сомневалась, что небольшая часть состояния Аддамс поможет ей.

Она была права, и швея была рада помочь ей, но Уэнсдей мельком увидела их выбор платьев и съежилась. Самое простое платье было просто белым, и когда Уэнсдей спросила об однотонных черных платьях, женщина странно посмотрела на нее, но ответила, что у них нет черных платьев.

— Однако, — неуверенно продолжила женщина. — Есть черные костюмы.

Взгляд Уэнсдей падает на другую часть магазина, где были выставлены костюмы самых разных цветов. — Очень хорошо. Что у вас есть относительно них?

Уэнсдей никогда раньше не надевала костюм, но ей нравилось душить Пагсли его галстуком всякий раз, когда он его носил. Костюмы не были сшиты специально для женщин, и Уэнсдей спросила, сколько времени потребуется, чтобы сделать несколько быстрых корректировок, еще раз продемонстрировав немного денег в качестве стимула.

Она мирилась с тычками и подталкиваниями швеи, когда та прикалывала места, где требовались препирательства, и Уэнсдей сказали вернуться через два часа за готовым изделием.

Уэнсдей отправилась на прогулку, чтобы выбраться из ужасного места, полного разноцветных тканей, планируя потратить время в магазине чуть дальше по улице, где были выставлены лучшие таксидермии.

Однако Вещь остановил ее, похлопав по плечу, чтобы привлечь ее внимание, а затем указал на витрину рядом. Уэнсдей с гримасой заглянула в цветочный магазин. — Только если я должна…

В магазине стоял тошнотворно сладкий запах, и пожилая женщина за прилавком чуть не заворковала, увидев Уэнсдей. — Что я могу предложить тебе сегодня, дорогая?

Уэнсдей не очень хорошо разбиралась в выборе цветов. Никогда раньше ей не приходилось делать ничего подобного по нехорошим причинам. — Мне нужен букетик. Один, чтобы носить в волосах.

Сердце женщины растаяло. — О, ну разве ты не прелесть. Какой букетик ты ищешь?

Уэнсдей окинула взглядом цветы в магазине. — Что у вас есть относительно розовых роз?

— Я могу сделать тебе один с красивой розовой розой, — кивнула она. — Ты бы хотела бутоньерку?

— Нет, если только у вас нет черной розы, — фыркнула Уэнсдей, наблюдая, как женщина копошится за прилавком.

Через несколько мгновений на прилавке появились два прозрачных контейнера. В первом был букетик из розовой розы, украшенный несколькими белыми цветами и зеленью. В другом контейнере была бутоньерка, цветок, который Уэнсдей должна была носить на лацкане своего пиджака, состоящий из идеальной черной розы.

Уэнсдей забрала свою покупку и расплатилась перед уходом. — Я уверена, что Аяксу и в голову не пришло бы приобрести такую штуку. Я ценю твой вклад, Вещь.

Вещь похлопал ее по плечу в знак благодарности.

Уэнсдей забрала свой костюм у портного, когда пришло время, а затем вернулась в Невермор, имея в запасе час.

Инид заняла ванную, чтобы подготовиться, поэтому Уэнсдей переоделась в их комнате, издав небольшой гул признательности, когда заметила превосходную работу по пошиву одежды, которая была проделана за такой короткий промежуток времени.

Инид вошла как раз в тот момент, когда Уэнсдей заканчивала прикреплять бутоньерку к лацкану пиджака. Уэнсдей повернулась, чтобы посмотреть на нее, и остановилась, увидев свою соседку по комнате в бледно-розовом платье, которое ей очень шло. Инид смотрела на нее в ответ широко раскрытыми глазами.

— Уэнсдей… ого! — Выпалила Инид, и Уэнсдей не могла не задаться вопросом, плохо ли она выглядела. — Ты… ты хорошо выглядишь в костюме.

Уэнсдей проигнорировала то, как вспыхнуло ее лицо. — У тебя тоже приятный внешний вид, — Уэнсдей выдвинула прозрачный контейнер с букетом. — Я раздобыла это для тебя.

Инид посмотрела на него, и ее глаза расширились еще больше. — Для меня? — Она тихо ахнула.

— Для кого еще я могла бы устроить такое зверство? — Спросила Уэнсдей, наблюдая, как Инид осторожно набирается смелости и пытается аккуратно уложить ее в волосы. Лицо Инид было сосредоточенным, кончик ее языка высунулся из уголка рта, когда она сосредоточилась на попытке закрепить его в волосах, не испортив их. — Вот. Позволь мне. — Наконец сказала Уэнсдей.

Уэнсдей взяла изящный цветок и протянула руку, чтобы аккуратно закрепить его в волосах Инид. Она не замечала, как близко она была к Инид, пока не поняла, что их лица были в нескольких дюймах друг от друга, когда она пыталась выровнять корсаж. Лицо Инид приобрело оттенок розового, который подчеркивал ее платье.

Уэнсдей наконец отстранилась, вытирая пальцы о костюм, чтобы избавиться от ощущения мягких розовых лепестков на пальцах. — Древние греки верили, что ароматные цветы отгоняют злых духов. Таким образом, букеты использовались во время важных мероприятий, чтобы убедиться, что они пройдут хорошо.

— Это прекрасно, Уэнсдей, — улыбнулась ей Инид, протягивая руку, чтобы нежно провести пальцами по розе. — Я не думаю, что Аякс сделал бы что-то подобное.

— Как я уже сказала, я могла бы быть лучшим парнем, чем он, — фыркнула Уэнсдей. — Не то чтобы это было бы проблемой.

Инид тихо рассмеялась, протягивая руку и поправляя воротник на рубашке Уэнсдей. — Он очаровательный, но, я полагаю, он может быть немного легкомысленным.

— Примерно за двадцать минут до начала танцев, — отметила Уэнсдей. Улыбка Инид немного погасла при этом упоминании.

— Ты уверена, что тебя это устраивает? — Спросила Инид, убирая руки и нервно заламывая их. — Я имею в виду, что это практически все, что тебе не нравится. Будет много танцев с партнерами, прикосновений и даже фотобудка. По крайней мере, я почти уверена, что тебе не нравятся фотографии. Не думаю, что я когда-либо видела, чтобы тебя фотографировали…

Уэнсдей прервала болтовню Инид. — Я пошла и купила тебе букетик. Я надеюсь, что этого будет достаточно, чтобы прояснить мою позицию по этому вопросу. — Уэнсдей пострадала бы от всех отвратительно влюбленных пар, если бы это сделало Инид счастливой.

— Ты не представляешь, как я благодарна тебе за то, что ты это делаешь, — сказала Инид, и ее лицо смягчилось. — Эти билеты были дорогими, и я всегда хотела попасть на такое мероприятие. Нам не нужно танцевать, фотографироваться или что-то в этом роде, я просто хотела пойти.

— Я Аддамс, — прокомментировала Уэнсдей, предлагая Инид руку. — Мы ничего не делаем наполовину.

Уэнсдей должна была позаботиться о том, чтобы Инид хорошо провела время.

— Инид, девочка моя, ты хорошо выглядишь, — Йоко первой подошла к ним, когда они пришли на танцы. Уэнсдей не обратила на нее особого внимания, сосредоточившись на отвратительно ярких оттенках розового и красного, украшающих комнату. Повсюду были наклеены сердечки, и Уэнсдей клялась, что тот, кто украшал зал, слишком любил блеск.

— Спасибо! — Инид просияла. — Ты тоже хорошо выглядишь. Где Дивина?

— Поправляет макияж в ванной, — взгляд Йоко упал на Уэнсдей. — Я думала, ты пойдешь с Аяксом? — Она выгнула бровь за черными очками.

Улыбка Инид дрогнула. — Он забыл и у него были другие планы. Но все в порядке, Уэнсдей — моя половинка.

— Уэнсдей — твоя возлюбленная? — Категорично спросила Йоко, и Инид немного отстранилась от Уэнсдей.

— Нет! — Инид быстро вскрикнула. — Мы здесь просто как друзья. Платонические. Соседи по комнате. Она предложила, и у меня был лишний билет…

Уэнсдей заставила Инид замолчать, положив руку ей на плечо, когда она обратилась к Йоко. — Я просто хотела понаблюдать, сколько сердец будет разбито из-за гормональной подростковой щенячьей любви.

— Ага… — Йоко выглядела так, словно совсем ей не поверила. Она повернулась к Инид. — Если я тебе понадоблюсь, я буду с Дивиной.

Инид кивнула, наблюдая, как Йоко уходит, прежде чем повернуться к Уэнсдей. — Итак… что нам делать? — Она выглядела неуверенной в себе, и это не самый приятный контраст с обычно жизнерадостной девушкой.

Уэнсдей подавила желание сказать, что ей все равно или что это не имеет значения. Она сказала, что возьмет Инид и что будет лучшим парнем, чем Аякс. Даже если это было всего на одну ночь, Уэнсдей была полна решимости сдержать свое слово. — Ты хотела сфотографироваться, не так ли?

— Да, — Инид слегка кивнула, бросив взгляд туда, где пары выстраивались в очередь, чтобы сфотографироваться перед карикатурно большой ледяной скульптурой купидона.

— Тогда давай сфотографируемся, — Уэнсдей не дала Инид возможности возразить, положив руку на поясницу Инид, чтобы направить ее вперед в очередь.

Уэнсдей наблюдала, как фотограф позировал парам перед ними в одной из трех поз. Каждая поза была интимно близкой, и пара была прижата друг к другу, часто с безумными от любви взглядами в глазах, когда они смотрели друг на друга или в камеру.

— Хорошо, девочки, — обратился к ним фотограф, когда подошла их очередь. — Сделайте шаг вперед и поставьте ноги на отметины на полу.