Глава первая (2/2)
Дамблдор невозмутимо достал из рукава учительскую указку и взмахнул ей так витиевато, будто дирижировал оркестром. В одной из тумб что-то загрохотало. Да так сильно, что Сара, сидевшая ближе, зашипела, отшатываясь и забралась на кровать с ногами вслед за братом.
— Из вашего шкафа что-то хочет выбраться наружу. — взгляд представителя не понравился близнецам.
— Это крыса, сэр, Вы хотите, чтобы мы открыли дверцу голыми руками? — Том зло сощурился. Голодные крысы с лёгкостью прогрызали мягкие ткани, заражая своих жертв смертельными болезнями, а сытые крысы в приюте никогда не водились.
По взмаху палочки дверца распахнулась сама собой и оттуда вылетела коробка с сокровищами, слишком своя, чтобы показывать её чужаку.
— В Хогвартсе не терпят воровства, дети.
Сара морщится, так явно разочаровываясь в умениях взрослого, что Тому даже не нужно смотреть в её сторону, чтобы в этом убедиться.
— Эта коробка с ракушками, сэр. — Сара подняла крышку, вытаскивая один из своих любимых экземпляров. — С пляжа у моря. Разве они не ничейные?
Мистер Дамблдор озадаченно нахмурился.
— Магия не всегда бывает предсказуема и логична. — наконец медленно, с расстановкой заключает он. — Должно быть, Она посчитала, что вы взяли эти ракушки, не спросив разрешения у местных русалоидов.
Том выстукивает ироничный ответ, заставляя сестры поджать губы. На этот раз для того, чтобы сдержать смешок.
— В Хогвартсе вас научат не только пользоваться магией, но и контролировать её. — продолжил представитель.
— Что нужно для того, чтобы учиться в Хогвартсе помимо наших способностей? Сундуки, волшебные палочки, котлы… разве всё это продаётся в Лондоне? — рассуждает Сара, ближе пододвинувшись к брату, и с подозрением вглядываясь в глаза мужчины.
Стоило тому о чём-то глубоко задуматься, о чём-то тоже слишком своём, как на лице появилась тень печали и застарелой вины, а в глазах отразились отголоски горьких эмоций. Сара заметила всё это, она слишком внимательна, чтобы пропустить такую, пусть и мимолётную перемену. И ей однозначно не нравится то, о чём думает мистер Дамблдор. Его мысли неправильны для этого места.
— Всё, что нужно, мы купим для вас в Косом переулке. Это волшебное место, где живут и работают некоторые волшебники.
— У нас не так много денег, сэр.
— О, не беспокойтесь. Для сирот совет Попечителей выделяет часть бюджета. Его вполне хватит на всё необходимое.
Причудливые дома и лавки разной высоты и цвета фасада, украшенные яркими вывесками и рекламными плакатами. Какофония красок и звуков. Курлыканье птиц, пролетающих над самыми головами, смех детей и оживлённые разговоры взрослых, спешащих по своим, несомненно, очень важным делам. Блестящие витражи вместо окон и, местами, окна вместо стен. Так их встречает Косой переулок, подмигивая уличными фонарями-сферами, висящими в воздухе без всяких опор, и приветствуя гулом разношёрстной толпы.
Том и Сара, прижимаются друг к другу, вцепившись в запястья, и старательно пытаются поглубже спрятать свой страх. Мир перед ними был… другим. Яркие краски слепили глаза, громкие звуки резали слух, ощущения, впечатление, атмосфера, да даже запах был не таким.
И это… пугало.
Дамблдор хмурится, но не осуждает, мягко подталкивая их в спины.
Реддлы вели себя настороженно, диковато оглядываясь по сторонам. Напряжённость и скованность в их движениях были заметны невооружённым глазом. Они молча следуют за представителем, разглядывая витрины и старательно прикидываются обычными, лишь бы не привлекать к себе лишнего внимания посторонних.
У витрины с мётлами скопилась целая стайка детей всех возрастов, которые восторженно разглядывают этот незатейливый атрибут для уборки. Том и Сара не спрашивают, лишь наблюдают со стороны, запоминая всё до мельчайших деталей. Что не углядит один, обязательно подметит второй.
В какой-то момент девочка отклоняется в сторону книжного, но её вовремя останавливает бдительный брат, не давая затеряться в толпе. Представитель повел их в ателье, где большую часть выданных денег они потратили на новую одежду. Сара выбирает себе и брату «многофункциональные», — как часто говорит одна из молодых воспитательниц, — вещи. Рубашки, брюки и юбки, майки, носки и гольфы, бельё, свитер и джемпер каждому и ещё мантии и новые пижамы.
Мистер Дамблдор предложил им закупиться учебниками и сундуками в лавке старьёвщика. Там можно было найти всё то же самое, только поддержанное и за меньшую цену. Мужчина особенно сделал акцент на книгах, поглядывая на Сару, которая едва сдерживалась, чтобы не сбиться с их синхронного с братом шага.
Дальше была аптека, оставившая детей под впечатлением. Они не были брезгливы, но букет местного зловония заставляет глаза неконтролируемо слезиться от спёртого воздуха.
В конце закупок их ожидало самое древнее здесь здание с затемненной, не пропускающей дневного света витриной. «Семейство Олливандер — производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры» — золотыми буквами написано над входом.
Том восхищенно постукивает по запястью сестры и смотрит на дверь с таким уважением, впервые за всю прогулку показывая что-то, кроме отчуждения и опаски, что мистер Дамблдор не может сдержать короткой улыбки.
Сара задумчиво выстукивает ответ, разглядывая плитку под ногами и прикидывая, сколько той может быть лет. В Лондоне такие дороги меняли почти никогда.
— Юные ученики пришли за своими первыми волшебными палочками? — за прилавком стоял старик с седой шапкой серебристых волос. Весь какой-то водянистый и блеклый, как мираж, но глаза его смотрели цепко и пристально, заглядывая глубже положенного правилами приличия.
— Да, сэр.
— Так-так, близнецы, значит! У меня есть кое-что для вас.
Продавец бесшумно растворился в лабиринте пыльных пирамид шкафов, выстраивающихся в опасно покачивающийся лабиринт. Минуты проходили в тишине, когда грохот где-то в отдалении заставил всех троих вздрогнуть, выходя из благоговейного оцепенения, вызванного магией этого места.
Палочки пели, переплетались и дополняли эхо друг друга. Они переговаривались на своём, особом языке, как давние приятели, переругивались хлёстко и грязно, как сапожники, и гордо позвякивали своей силой. Ничего этого не было видно, не было слышно взаправду, но если уметь чувствовать, то палочки споют вам нестройным хором голосов свои истории. Они как живые. Тянутся, в поисках того, кто сможет согреть и оценить и бесконечно верны тому, кому это удаётся.
— Попробуйте вот эти. — Олливандер протянул им одинаковые футляры. — Так случилось, что феникс, который дал перо для вашей тисовой палочки, юноша, дал ещё одно перо для вашей палочки из падуба, мисс… — он перевел выжидающий взгляд от одного ребёнка к другому. — Ну же, взмахните!
Стоило последнему звуку раствориться в тишине зала, как близнецы синхронно рассекли воздух стройными палочками, отчего по стенам здания прокатилась едва ощутимая дрожь. Огненные искры, градом прыснувшие в разные стороны, ослепляют, но не обжигают. Палочки поют и мурлыкают, щекотя ладони.
— Отлично!
— Сэр, а почему именно перо феникса? — спросил Том, первым отойдя от будоражащих изнутри ощущений.
— О, палочки сами выбирают себе магов и не всегда понятно, почему всё происходит так, как происходит. Но… — он поддался вперёд, жадно вглядываясь в их лица. Сара не улыбается, только хмурится. — Я точно знаю, что мы можем ожидать от вас двоих великих дел… Ужасных? Может быть. Но великих! — и старик растягивает сухие губы в потрескавшейся улыбке.
— Сэр, как попасть на платформу в билете?
— Девять и три четверти? Отчего же Вы решили, мисс, что не найдёте её сами? — с неподдельным любопытством интересуется мистер Дамблдор. Девочка мысленно подмечает, что представитель заметно повеселел за последние часы. Спрятал неправильные мысли на замок. Прогулка явно пошла ему на пользу.
— Такие, как Вы, любят точность, сэр. Они бы никогда не дали платформе номер в виде не целого числа. — замечает она, склонив голову. Совершенно чёрные, слегка вьющиеся пряди мягко скользят по бледной щеке. Что-то в ее позе все ещё выдаёт недоверие, глаза следят пристально и неотрывно за каждым движением волшебника-человека.
— Хм. Быть может, Вы и правы. — легко согласился взрослый, будто больше не видел чужой настороженности, и протянул им их сундуки, до этого лежащие уменьшенными в безразмерных карманах пальто.
Дамблдор оглядел улицу и взмахом палочки вернул багажу прежний размер.
— Вход на нужную вам платформу находится между девятой и десятой. Там будет кирпичная стена, через которую следует пройти, не останавливаясь. Главное, не бойтесь, ничего страшного с вами не случится.
— Спасибо, сэр.
— И ещё, я буду вам очень признателен, если в школе вы будете называть меня «профессор Дамблдор».
— Конечно, сэр. — серьёзно кивает Том.
— До свидания, профессор Дамблдор, сэр.
…И представитель растворяется в вихре магии.
— Ты сегодня была просто лапочкой, сестра моя. — ехидно, но искренне, улыбнулся Том. Равнодушие и собранность исчезли с лица и из движений так быстро, будто их и не было вовсе. Остался только лёгкий налёт недосказанности — слишком уж все происходящее кажется новым.
— А ты самим очарованием, Томми. — получил он не менее ехидный ответ.
Они устраиваются на кровати. Глаза в глаза. Серые омуты одинаково блестят, не таясь — сейчас, когда они одни, им можно всё, — отражают лукавых бесов, что пляшут свои пугающие танцы в глубине тёмных зрачков. На их зеркальных лицах расцветают улыбки, полные предвкушения. Они синхронно проворачивают головы в сторону сундуков, стоящих у стенки, внутри которых так много всего любопытного и, вот незадача, рядом нет ни одного взрослого, который бы мог запретить им начать познавать другой мир чуточку раньше, чем через месяц.
Неизвестность манит не хуже плитки шоколада, такого редкого и сладкого, что невозможно устоять.