Лестница (2/2)

— Шутник хренов, — тряхнув головой, тихо прыснул Горшок в сторону, но всё же принял правила, даже не возмутившись, что будет танцевать в роли партнëрши. Он опустил взгляд и, поковыряв носком ботинка грязный кафельный пол, протянул изящную руку, согнутую в запястье.

”Кавалер”, приняв это за да, плавно приблизился и завëл правую ладонь за спину, умещая чуть пониже лопатки, а левой схватил чужую ладонь и переплëл свои пальцы с чужими, длинными и костлявыми, поднимая. Из-за разницы в росте он смотрел Горшенëву в глаза, так как тот до сих пор немного наклонялся. Миша перевëл на него свой наигранно томный взгляд и взялся за плечо.

— Левой ножкой назад, моя дорогая, —Андрей для пафоса как можно ниже опустил свой звонкий голос, из-за чего звучал совершенно нелепо, — И раз, — Горшок еле сдерживал смех, поджимая губы, но всë же последовал указаниям и шагнул назад, пытаясь удержать равновесие, — Два, — Он смотрел на ноги Князева, чтобы понять, куда тот двигается. Рука, съехавшая на поясницу, старалась держать его крепко, чтобы они не отдалялись друг от друга слишком далеко, — Три, — останавились, начиная сначала. Танец выглядел коряво, но оно и не удивительно, эти двое в жизни не были на мероприятиях, где культурные люди приглашают друг друга на вальс, поэтому приходилось полагаться не на опыт, а на стереотипы, услышанные или увиденные когда-то давным-давно.

— Вы прекрасны, только, мне кажется, немного скованы в движениях... — Князь приблизился к губам напротив, из-за чего пришлось сильно вытянуться. И это не осталось без внимания:

— У меня такой миниатюрный партнëр, я боюсь наступить на его крохотные пальчики и отдавить их, — с фальцетом парировал Горшок, закатывая глаза.

— Может, ростом я действительно похвастаться не могу, но, думаю, вам понравится кое-что другое, совсем не миниатюрное, у меня в штанах, — Князев ухмыльнулся, ведя ладонью ещё ниже, и обхватил ягодицу, сильно сжимая, — А задница у вас прекрасна, — последнее он сказал на грани слышимости, касаясь губами ушной раковины. Миху сбил с толку этот ”дружеский” жест, но в голову тут же пришла одна идейка, настолько, как показалось, гениальная, что даже не успела пройти проверку на адекватность, а уже звучала вслух с язвительной улыбочкой:

— Ах, я вообще-то приличная девушка, до свадьбы ни-ни, — внезапно он резко наклонился к чужому уху, используя свой настоящий голос, — Извини, но я собирался первым трахнуть тебя, — и тут же отстранился, возвращаясь в образ и невинно хлопая глазками.

— Чего? — поднятый на него взгляд нельзя было расценить однозначно: сначала промелькнуло непонимание, на секунду показалось возмущение, а в конце всë смело смущение, которое вовсю переходило на лицо, окрашивая щëки в розоватый оттенок. Хотя, этот румянец мог возникнуть от спиртного или от холода, но Горшку было приятно думать, что именно он заставил этого наглеца покраснеть. В это время одна рука, до этого крепко держащая его за мягкое место, хотя мягким оно у него и не было, постепенно оторвалась, а другая, которая обвивала его ладонь, стала мокрой от пота. Нет, всë-таки ему удалось смутить Князя.

— Что такое? Не готов? — Миха ухмыльнулся так, что аж глаза сузились, превратившись в щëлки, неотрывно смотрящие на Андрея. Но на этом он не прекратил свои издевательства, нельзя же оставлять дела незаконченными. Вернее, можно, и он часто так делал, но в этой ситуации всё по-другому, так что он, воспользовавшись небольшим ступором друга, стремительно схватил его за поясницу, крепко обнимая, и немного приподнял, чтобы дойти до ближайшей стены, куда и впечатал его. Навалившись всем весом, но всё ещё не отпустив на пол, он окольцевал его запястья и завëл их над головой. Ногами Князев пытался встать на пол, но, не дотянувшись, отбросил попытки и расслабился, болтаясь, как тряпичная кукла.

— Ты это подразумевал под романтикой? — Миха приблизился ещё сильнее, пытаясь развести чужие ляшки в стороны острой коленкой, чтобы потом резко вцепиться в них и оттолкнуться от стены. Совершенно забыв о своей не самой крепкой спине, он держал Князя на весу, а тот от испуга еле ухватился за его шею и обнял её. Руки Миши уже перешли на ягодицы, впиваясь в каждую половинку длинными пальцами.

Андрей хотел бы уже возмутиться, мол, что это ты повторяешь за мной, но выдумал кое-что получше. Миха оценит, это точно.

Он, всë ещë поддерживаемый под зад, сжал ноги вокруг чужой талии, перекрëстывая лодыжки сзади, а руками крепче обнял шею, томно простонал, тихо-тихо, надо же было немного порадовать Горшка, пусть подумает, что последняя выходка осталась за ним. Но, почувствовав удовлетворëнную усмешку и более активные действия рук, прибавил громкости своим наигранным воздыханиям. А вот когда он вскрикнул и выгнулся в пояснице, потянувшись за поцелуем, Горшок насторожился, хотел было попросить сдерживаться, но ему в губы застонали так громко, что он мигом взмахнул руками в стороны и стал отрывать будто прилипшего к нему засранца, шикая и оглядываясь, убеждаясь, что никто не услышал и не увидел их представления.

Сжалившись, Князь спрыгнул и захохотал, наблюдая за рассерженным Мишкой, нервно пытающимся что-то сказать. Махнув рукой, тот отошëл за своей бутылкой и помчался вниз, а Андрей покачал головой, продолжая улыбаться.

Выйдя на улицу, он чуть не врезался в стоящего около двери Горшка, вздрогнувшего от резкого прикосновения к плечу и тихого, но довольного голоса:

— Всë-таки я выиграл!