05. Последний ужин (2/2)

— Хотите сказать, что вы солдаты удачи, надеющиеся на какой-то вооруженный конфликт? Это ужасно!

— Слишкам стар, чтоби сражаться, и полуслэп, — ответил Хуфу, качая головой. — Я тарговэц. Ми с каллэгами прадаем то, что можэт астанавить канфликт до таго, как он начнэтся, или палажить канец, кагда он ужэ начался. Зинзи, мая зэбра-кабыла, гэниальна разбираэтся в стрэляющих палках и гарючих парашках.

— Вы торговцы оружием? — недоверчиво спросила Рарити. Она подумала, что, возможно, подданные Хуфу не ошиблись, когда пытались избавиться от него.

Хуфу слегка кивнул в знак согласия.

— Дажэ в вашэй Эквэстрии эсть литэйние цэха и аружэйние — нэ нужна удивляться.

— Но ни один пони никогда не стал бы искать конфликта, надеясь извлечь выгоду из кровопролития и страданий!

— Надэйтэсь на мир, но признайтэ, что вайна палезна для бизнеса, — ровным голосом ответил Хуфу.

Рарити начала понимать, что нарастающий конфликт между грифонами и пони в Снежногривых становится весьма серьезным. Падальщики, вроде Хуфу, уже кружат вокруг. Она решила умолять Рейнбоу Дэш вернуться к своей семье, когда окажется в Понивилле. При необходимости она ее туда потащит. А еще попросит Твайлайт поговорить с принцессой Селестией. Облака и уголь, конечно, не стоят жизней. Однако с этим придется подождать. Она ничего не могла сделать в Кантерлоте одна.

Единорожка отвернулась от принца верблюдов и вернулась к еде. Официанты только что заменили ее супницу маленьким овальным порционным горшочком, наполненным цветной капустой и расплавленным сыром. Пахло потрясающе. Какие бы проблемы ни были у семьи Блублада, повара они выбрали фантастического. Однако Рарити не могла не отметить, что это блюдо, в отличие от бульона, который можно было выпить из тарелки, представляло проблему для присутствующих гостей с копытами и без магии. Они не могли сунуть свои языки во что-то настолько раскаленное.

Ожидая, пока ее блюдо чуть остынет, она подняла голову, чтобы понаблюдать за гостями. Проблема копыт была решена благодаря тому, что многие официанты-единороги прервали свои обязанности по обслуживанию, чтобы кормить с ложечки гостей, которые иначе не могли насладиться блюдом. Возможно, это было немного унизительно для официантов и неловко для едоков, но это была вполне действенная замена когтям или магии. Рарити даже слышала о четырехзвездочных ресторанах в Мейнхеттене, главном городе земных пони, где все подавалось таким образом.

Между тем, большинство грифонов уныло ковырялись в еде. Рарити знала, что они могут есть практически все — это было необходимо для выживания в горах, где еды не хватало, а земля была непригодна для земледелия. Но, несмотря на всеядность, они предпочитали мясо. С другой стороны, некоторые не были столь разборчивыми. Сидевший напротив нее толстяк, курфюрст Грейвингс, наелся сыра и цветной капусты и в какой-то момент даже схватил горшочек канцлера Найнтэлонса.

Собственная порция Рарити достаточно остыла, чтобы можно было есть, и она с удовольствием принялась за нее. За едой белая пони подслушивала ведущиеся вокруг нее разговоры. Блублад, казалось, был достаточно доволен разговором с вождем грифонов, и резкие движения его передних копыт сказали ей, что они оживленно обсуждают гонку. Фэнси Пэнтс болтал с Клементиной Оранж, а брат Блублада Процион что-то шептал зебре-жеребцу с глазами-бусинками, сидевшему рядом с ним. Далеко за длинным столом механик Элбоу Гриз, казалось, обсуждал спорт со своими собратьями-филлидельфийцами. Рарити была способна распознать жест копытами, указывающий на счет в хуфболе, на любом расстоянии. Несмотря на то, что дни его славы давно миновали, отец по-прежнему регулярно посещал игры. Более того, он таскал ее с собой всякий раз, когда мог. В такие моменты она пребывала в постоянном страхе быть замеченной пони, которые были бы шокированы, увидев ее за столь неженственным времяпрепровождением. Спасибо Селестии за солнцезащитные очки и шляпы с широкими полями, подумала единорожка.

— Рассадкой занимались слуги, — Рарити оторвалась от еды после того, как с ней заговорил Блублад. Принц Хуфу вышел из-за стола по какой-то надобности, и белый жеребец воспользовался случаем, чтобы обратиться к ней.

— Тогда вы должны были их проверить. Но вы позволили им выставить меня на посмешище, — огрызнулась единорожка.

— А мне казалось, всем пони вы понравились, — заметил принц.

— Я не хотела аплодисментов. Я не такая, — фыркнула модельерша.

— Вам еще многому нужно научиться — в Кантерлоте вы являетесь тем, кем пони вас считают. По крайней мере, это то, что считается важным. Сегодня вы спаситель Эквестрии — можете наслаждаться этим.

— Основное блюдо подано, — провозгласил старший слуга своим впечатляющим басом, прервав краткий разговор Рарити с Блубладом. Она подняла глаза и увидела, как в зал снова входят официанты с блюдами под серебряными крышками для каждого гостя. Некоторые были больше других, и кобыла заметила, что они были поставлены перед грифонами. Внезапно ее охватил страх — то, что раньше было в сумке толстого грифона, теперь оказалось на обеденном столе, и она напряглась, когда официанты церемонно сняли с тарелок крышки.

Было даже хуже, чем она себе представляла. На каждой тарелке грифонов на подушке из зелени лежало пухлое и очень мертвое животное с серой шерстью, похожее на помесь короткоухого кролика и очень крупной мыши. Животные были поданы сырыми и не освежёванными, и выглядели они так, будто могли сбежать прямо с тарелок — почти, потому что голова каждого грызуна была пробита.

Рарити закрыла глаза и поборола приступ тошноты. Это был один из тех моментов, когда она завидовала близости Флаттершай с круговоротом жизни. Ее подруга могла ловить рыбу для выдры, о которой заботилась, или кормить червями своих птиц, и она проявляла такое же сострадание к самому злобному хищнику, как к самому очаровательному кролику. Она бы поняла диету грифонов и приняла ее, но Рарити не могла отделаться от мысли, что есть мясо ужасно.

По крайней мере, некоторые гости справились с этим зрелищем значительно хуже, чем даже Рарити. Многие земные пони отчетливо позеленели. Клементина Оранж, сидящая справа от единорожки, поднесла копыто ко рту и тут же вскочила с кресла. Прежде чем Рарити успела спросить, не нужна ли ей помощь, та уже скрылась за ближайшей дверью. Ситуация казалась отчаянной, и модельерша надеялась, что ее недавняя знакомая вовремя найдет уборную. Как один, грифоны подняли свои четвероногие блюда и опустили мохнатые тушки в свои раскрытые клювы. На этом жуткое зрелище закончилось.

— Пищухи, — объявил элегантный баритон. — Деликатес с гор, которые мы называем домом.

Голос, как быстро разобралась Рарити, принадлежал генералу Карроку. Он встал с кресла и оперся о край стола своими орлиными когтями, чтобы все за обеденным столом могли его увидеть.

— Я вижу недовольные лица. Искренне извиняюсь, если особенности нашей диеты оскорбили кого-то из вас, — продолжил он.

Не получив ответа на извинения, Каррок продолжил свою речь.

— Наш товарищ курфюрст Грейвингс был достаточно любезен оказать возможность, чтобы мы могли почувствовать себя как дома. Видите ли, мы, грифоны, любим, когда нам напоминают, что легко не достаётся ничего. Мы не так благословлены, как вы, пони, способные выращивать столько еды, сколько вам нужно. Мы берем то, что нам нужно, с наших земель. Мы охотимся. Пищуха — умна, остроглаза и чутка. Однако грифон может увидеть, как она прячется в своей маленькой норке за три лиги, и настигнуть прежде, чем та успеет отреагировать. Когда я только оперился, наши горы кишели этими животными, но с годами их стало много меньше. Это редкий деликатес, поэтому благодарю вас за то, что побаловали нас.

Одна из пегасок Клаудсдейла отодвинула кресло и заговорила.

— Бред какой-то! Вы сами распугали животных, патрулируя горы днем и ночью на виду у всех. Вы пытаетесь запугать нас уже почти два года. Не намекайте, что мы виноваты в ваших проблемах!

Голос Каррока оставался спокойным.

— Кажется, есть старая эквестрийская поговорка — которую вы все узнаете еще в школе. Она отвечает на вопрос: «Где находится Эквестрия?» Там, где шторма побеждены, где звери укрощены, где солнце и луна не сходят со своего пути, где пони живут вольно. Прелестно, не так ли? Вы думаете, что мы, грифоны — варвары, но это вы, пони, учитесь доминировать и порабощать с того дня, как зародились ваши племена. Вы расселялись, пока все окрестные земли не оказались под вашими копытами, и тогда вы начали подчинять мир своей воле, и не останавливались, пока животные, деревья, облака и даже само солнце и луна не покорились вашим прихотям.

— По крайней мере, мы сотворили что-то хорошее, а не живем, как пещерные пони в деревнях из грязи, камней и палок, — прокричал другой пегас.

— Хотите знать, где живут грифоны? — спросил Каррок. — Везде, где мир дик и свободен, и где мы не обязаны клясться в верности пришельцам.

По мере того как генерал говорил, его голос становился все ниже и все более угрожающим.

— Если вы будете и дальше выступать против нас, если попытаетесь захватить еще хоть один акр нашей земли, вы, пони, сами станете дрожащими среди скал пищухами. Но мы увидим вас, о да, и вы не сможете спрятаться.

— Любой пегас может победить десять грифонов! — вскочил полковник Темпест, опрокинув кресло и опершись о стол. Наконец что-то прорвало его броню стоицизма и молчания, и он выглядел готовым дать отпор любому грифону, оказавшемуся в пределах досягаемости.

Каррок перегнулся через стол - глаза его горели огнем - и щелкнул клювом так сильно, словно в зале взорвался фейерверк.

Рарити задавалась вопросом, кто остановит эту ссору, прежде чем она выйдет из-под контроля. Блублад не делал ничего — лишь наблюдал за разворачивающейся сценой, положив голову на переднее копыто, и казался скучающим. Фэнси Пэнтс смотрел на них с таким искренним беспокойством на лице, что Рарити подумала, он может вмешаться, чтобы что-то сказать. Хотя его лицо было бесстрастным, единорожке показалось, что принц Хуфу в эйфории, так как взбурлившая ссора грозила вскипеть всерьез. Более никто вмешаться не решался. Наконец, к удивлению Рарити, драку предотвратил именно грифон.

— Довольно, генерал! — каркнул канцлер Найнтэлонс подчиненному, вытягиваясь во весь свой впечатляющий рост. — Довольно! Сядьте.

Он подождал, пока генерал Каррок медленно и бесшумно опустится обратно в кресло.

— Мы здесь гости. Не здесь, — Рарити заметила, что старый грифон впервые за этот вечер показался усталым и вымотанным. Он приложил лапу к голове и массировал висок. — А теперь успокойся и вспомни о своем положении. Мне нужно пройтись, чтобы проветрить голову. Я стал слишком стар для таких глупостей, и у меня кружится голова.

Рарити смотрела, как Найнтэлонс уходит через открытую дверь, позвякивая кольчугой при каждом шаге.

— Кхм, если позволите, — Фэнси Пэнтс нарушил неловкое молчание, воцарившееся после ухода канцлера. — Так как мы все еще не успокоились, я хотел бы произнести тост. Однако, прежде чем мы выпьем, требуется введение. Мы все знаем о нынешних разногласиях по поводу Снежногривых гор.

— Гор Белых Когтей! — крикнул Грейвингс, перебивая Фэнси.

— Что касается гор на севере, — закончил жеребец. — Мы видели, что проблемы существуют. Но я не хочу говорить о таких вещах. Я хочу сказать о будущем.

Он остановился и взмахнул копытом. Рарити не могла не заметить, что это был гораздо более театральный жест, чем она привыкла видеть от единорога. Очевидно, сегодня вечером он выпил достаточно старого вина Блублада.

— Будущее, — с удовольствием повторил он, перекатывая слово на языке. Чуть дальше по столу Рарити заметила, что инженер Виндласс очень внимательно слушала. Она уставилась на Фэнси сияющими глазами и вслушивалась в каждое слово. Рарити узнала в единорожке ту, какой некогда была она сама, впервые приехав в Кантерлот и полагая, что принц Блублад — жеребец ее мечты. Это отчасти объясняло ее интерес к участию в гонке. Фэнси наконец продолжил свою речь.

— Будущее — вот почему мы собрались здесь. Как сказал наш уважаемый хозяин, Кубок Аликорна проводится не каждый год, и в этот раз он отмечает рассвет эпохи пара. Действительно, мы все вместе стоим на пороге этой новой эры. Скоро, может быть, очень скоро, старое соперничество станет бессмысленным. Различия, такие как владение и не-владение, останутся в прошлом. Магия, которая так долго служила нам, но которая также отделяла пони друг от друга и пони от всего остального мира, будет вытеснена технологиями. Я верю, что дешевая, вездесущая и доступная каждому паровая энергия осветит путь к миру, процветанию и, что более важно, равенству.

— Но это не настоящее равенство, — произнес Блублад, обращаясь гостям впервые с тех пор, как начался обед. — Единороги по-прежнему будут обладать магией, пегасы по-прежнему будут летать, земные пони будут выращивать урожай, драконы будут дышать огнем, зебры будут создавать зелья и порошки, а у грифонов будут когти, чтобы хватать. Кроме того, пока пони индивидуальны, они не могут быть равными.

— Нет, мой добрый пони, я верю, что все это тоже изменится, — ответил Фэнси. — Говорят, любая достаточно продвинутая технология неотличима от магии. В будущем механика, сила пара и развитие биологии позволят любому пони летать и выращивать урожай с помощью средств механизации, и превратят алхимию, зельеварение и прочее шарлатанство наших дней в реликты седого прошлого, где им и следует быть. В будущем не будет недостатка в еде или ресурсах, и не будет причин для конфликтов между пони, или пони и грифонами. Всех уравняет технология. Итак, подытоживая, предлагаю тост за мир, равенство и паровой двигатель, за будущее!

Единорог поднял свой бокал, но прежде чем кто-либо успел присоединиться к нему, до обеденного зала донеслось эхо душераздирающего крика. Некоторые гости выронили свои бокалы, разбившиеся о камень, и все посмотрели в ту сторону, откуда донесся звук.

Рарити посмотрела на пустое кресло справа от себя и предположила, что источник ужасного визга — Клементина. Он звучал так, как будто с ней случилось нечто ужасное, и Рарити не нужно было просить прийти ей на помощь. Она вскочила со своего места и помчалась в открытую дверь, через которую ранее вышла цитрусовая кобыла. Она услышала шум позади и поняла, что остальные гости бегут следом.

Пройдя сквозь дверь и по короткому коридору Рарити очутилась во дворике с садом. Светила почти полная луна, и единорожка могла видеть окружающие ее высокие кусты и деревья, но не желтую кобылу в оранжевом платье. Она бежала по двору, всматриваясь и прислушиваясь, когда наконец ее внимание не привлек звук учащенного дыхания. Там, за темным кустом, на коленях стояла Клементина. Рарити увидела, что, к счастью, земная кобыла жива. Ее крик казался знамением беды.

— Клементина, дорогая, вы ранены? — спросила модельерша. — Что случилось?

Клементина медленно подняла трясущееся копыто и указала на темную груду на земле перед ней, которую Рарити ранее приняла за очередной куст. Но это были не листья, поняла она, это были перья.

https://i.imgur.com/WMTDQlM.jpg

— О нет, — прошептала белая кобыла. Из всего худшего, что могло произойти... Когда остальные гости нашли ее и собрались вокруг, включая пару слуг с фонарями, Рарити подошла к распростертому телу канцлера Найнтэлонса и вслушалась в его дыхание, не зная, что еще сделать. Пока она безрезультатно искала признаки жизни, к ее горлу подкатил комок. Через мгновение единорожка повернулась к собравшимся гостям и покачала головой. Она могла сказать, что ее глаза широко раскрыты, а пульс участился.

— Прочь с дороги! — прокричал генерал Каррок, вырываясь из толпы и приседая рядом со своим павшим лидером. — Все отойдите от него!

Рарити не нужно было повторять дважды. Она отступила и успокаивающе обняла испуганную Клементину.

— Что случилось? — спросил Фэнси у цитрусовой кобылы. — Что вы видели?

— Я… — начала Клементина. — Мне было нехорошо. Я не успела вовремя найти уборную и поэтому вышла сюда, в кусты. После того как мне полегчало, я услышала хриплый кашель. Я начала искать, но к тому времени, как нашла его, он уже был… таким.

К этому моменту все грифоны образовали круг вокруг своего мертвого канцлера, а пони и другие собрались неподалеку. Рарити начала гадать, как ей сбежать, если все пойдет плохо. Возможно, она смогла бы выбраться из замка, но тогда между ней и Кантерлотом все еще будет большой участок леса. Вероятно, лучше всего будет сбиться в табун вместе с другими пони и надеяться, что грифоны успокоятся.

— Это возмутительно! — закричал генерал Каррок. — Убийцы! Вы убили нашего канцлера!

— Никто никого не убивал, — сказал Блублад, шагнув вперед. — Это абсурд. Вероятно, Найнтэлонс подавился вашей гигантской крысой. Или он просто споткнулся. Я больше не потерплю в своем замке беспочвенных обвинений.

— Мы должны немедленно уведомить власти, — предложил Фэнси.

— Я полечу. Я могу добраться до города всего за несколько минут, — вызвался Темпест. Прежде чем кто-либо успел возразить, он исчез в ночном небе.

— Мы не станем участвовать в балагане, который ваша полиция сделает из этой трагедии! — с жаром произнес Каррок. — Я узнаю убийство, когда вижу его. Я никогда не позволю вам осквернить тело канцлера, чтобы вы могли солгать еще. Мои грифоны и я немедленно покинем вас — вместе с телом канцлера.

— Не будем торопиться, — предложил Фэнси. — Есть процедуры. Я уверен, мы сможем полюбовно…

— Нет! — возразил Каррок. — Грейвингс, оставайтесь со своими грифонами здесь — вы будете представлять всех нас на гонке. И позаботьтесь о том, чтобы о произошедшем сегодня вечером рассказали правду. Остальные немедленно возвращаются в Домашний Пик.

Грейвингс выглядел неуверенно и, казалось, собирался возразить, когда Каррок заговорил вновь.

— Повинуйся мне, толстяк. Ты можешь быть курфюрстом, но у тебя нет шансов стать новым канцлером. Оставайся здесь, — затем грифон повернулся к остальным гостям. — Помяните мои слова, пони - будет расплата, и скоро.

Наконец он обратился к своим грифонам.

— Летим! Отнесем его домой!

Как увидела Рарити, все еще держа дрожащую Клементину, двое других грифонов подхватили тело Найнтэлонса своими лапами, а затем оттолкнулись от земли, расправляя широкие крылья. Они не издали почти ни звука, взмывая ввысь со своей тяжелой ношей. Генерал Каррок в последний раз хмуро посмотрел на оставшихся гостей, прежде чем взлететь вместе с гриффиной. Единорожка смотрела им вслед, пока силуэты не слились с темнотой.

На залитом лунным светом дворе двадцать четыре пони, пять грифонов, две с половиной зебры и один верблюд остались, некоторые — все еще пребывая в шоке, ожидать прибытия властей, чтобы сообщить о загадочной смерти канцлера Найнтэлонса, лидера всех кланов грифонов. У них не было ни тела, ни причины смерти, ни свидетелей, кроме испуганной кобылы, которая бродила во тьме в поисках укромного места, чтобы опорожнить желудок. Утром все они должны будут отправиться на гонку по небу, пересекая весь нанесенный на карту мир.

В голове Рарити снова промелькнул этот вечер: древний полуразрушенный замок; кузина Рейнбоу Дэш с щекотливой просьбой; посещение мавзолея; злобная и фанатичная мать Блублада; изгнанный принц верблюдов, желающий продавать свои смертоносные товары; тошнотворные пищухи; а теперь еще и смерть. Даже после всего случившегося единорожка знала, что ночь будет еще очень долгой, и как сильно она будет скучать по своей мягкой постели в Понивилле с ее мягкими подушками и атласными простынями. Наверное, просто наверное, она не создана для того, чтобы быть кантерлотской пони.