1 (1/2)

Чимин жмурится, потом открывает глаза.

— Он согласился выступить со мной, значит, он хороший человек, — с улыбкой произносит он. Его мама безмолвно вздыхает, давно научившись прятать переживания от сына. Она подает ему бежевый кардиган и поправляет русые волосы, растрепавшиеся, пока парень надевал футболку. — Ну, ма-ам! Я уже взрослый!

— Тебе семнадцать, Чимин-и, но для меня ты всё ещё малыш. Я волнуюсь. Ты впервые уходишь куда-то один, — госпожа Пак вздыхает уже вслух, опуская руки.

Чимин, нахмурившись на мгновение, тут же спешит улыбнуться:

— Я не один, Джулс со мной. Джулс, пойдём! — Чимин берётся за шлейку и, приобняв на прощание мать, направляется к выходу в сопровождении своего лабрадора. Слышится сигнал закрывшейся двери, и женщина остаётся в звенящей тишине квартиры. На сердце неспокойно. Госпожа Пак подходит к окну и смотрит, как сын отпускает Джулс на выгул, а сам ждёт её у подъезда. Как же страшно за этого мальчика!

***</p>

— Джулс, музыка! — командует Чимин, и собака уверенно трогается в путь. Жёсткая шлейка позволяет парню так же уверенно следовать за ней. Он позволяет своим мечтам увлечь его. Сегодня — важный день, очень важный. Когда Чимин поддался уговорам матери и решил поучаствовать в этом музыкальном конкурсе, он совсем не думал, к чему это приведет.

До музыкальной школы, в которой Чимин занимается уже 4 года, совсем не далеко. Джулс останавливается на несколько секунд — Чимин знает, что это предупреждение о ступенях.

— Вперед, — говорит парень и вместе с четвероногой подругой поднимается на крыльцо.

В здании прохладно, охранник приветствует Чимина, тот отвечает искренней улыбкой, но проходит мимо, не задерживаясь.

— Джулс, нам нужен концертный зал.

За тот год, что его везде сопровождает собака, Чимин привык с ней разговаривать. Ему сказали, что Джулс запомнит 15-20 маршрутов, однако лабрадор оказался очень смышлёным. Джулс легко ориентировалась не только на улицах, но и в зданиях, могла принести и телефон, и куртку, да и вообще быстро стала незаменимым помощником.

— О, Чимин, ты пришёл! — пожилой профессор Ким радушно приветствует ученика, проходящего через зал на сцену. Чимин улыбается, отпускает Джулс, позволяя ей привычно улечься в углу за кулисой.

— Профессор! Я так волнуюсь! — Чимин подходит к роялю и нервно стучит по крышке пальцами. — Он правда придёт?

— Придёт, я буквально несколько минут назад разговаривал с его менеджером, он пообещал быть тут через полчаса. Не хочешь пока порепетировать?

— Ой, нет, я не готов. Мне надо успокоиться!

— Хорошо, Чимин. Посиди тогда тут, я отправлю кого-нибудь в магазин, чтобы купили воды и холодного чаю. Не знаю уж, что он предпочитает.

Чимин слышит, как закрывается дверь, но он полностью сосредоточен на гладком тёплом покрытии рояля. Ему нравится воздух концертного зала, его звуки: шорох тяжёлых кулисных штор, еле заметный скрип паркетных досок, когда зал пустует, гомон людских голосов, взволнованное дыхание, когда музыканты готовятся к выступлению, а зрители готовятся им рукоплескать.

— Полагаю, это здесь, — раздаётся в коридоре незнакомый мужской голос.

Чимин оборачивается к двери и ждёт, холодея внутри. Он чувствует, как потеют его ладони, и пытается сосредоточиться на дыхании: вдох-выдох, вдох-выдох.

— Ты предлагаешь мне тут выступать? — слышится второй голос, ниже и мягче. Человек чуть шепелявит, а реплика звучит слегка презрительно.