fake eyes open [трирача + Минхо, 33. анонимность] (2/2)

— Смотри на нас, — умоляюще хрипит он, — пожалуйста.

Минхо не заметил, как отвёл взгляд, но теперь видит взгляды всех троих на себе, странно тревожные. Когда Розовый нерешительно тянется ближе, он даже не раздумывает, впивается в его затылок, втягивая в поцелуй. Чёрный лезет тоже, и он вжимает в себя обоих, целует попеременно, одновременно, крошится в горячую искристую пыль от того, как это хорошо, дико, неправильно. Сбивчивый хныкающий стон Красного жарко вспыхивает под ребрами.

— Иди ко мне, пожалуйста, скорее, — Минхо впервые слышит его голос, взвинченный от нетерпения, и не пытается анализировать. Ему плевать кто они, он просто хочет их так сильно, что невозможно дышать.

Ему хочется думать, что они хотят его тоже. Когда он залезает на Красного, закидывая его ноги себе на плечи, Чёрный так сильно торопится тоже поскорее оказаться внутри, что Минхо почти больно. Но он упивается ощущениями, нетерпением их троих, как Розовый, толкаясь ему в рот, с такой неприкрытой жадностью ерошит его затылок, что у Минхо сползает маска. Он не пытается прикрыться, он вообще не осознает, как она слетает, ему плевать. Он знает, что больше не вернётся сюда, и пытается насладиться моментом, отдаться им так, чтобы не осталось ничего, кроме фантомного ощущения их внутри, себя внутри них, их рук на коже, дыхания на губах.

— Я больше не приду, — последнее, что говорит Минхо перед тем, как выйти из комнаты.

Он не ждал, что его остановят или переубедят, в конце концов, это было просто извращенным анонимным развлечением, но чувствует себя все равно паршиво. Первые две недели даются ему тяжелее всего, но он не идёт в клуб. Лучше оборвать все сейчас, чем потом, когда он окончательно привяжется.

Черт, он уже привязался.

— Блядский мусор, — рычит Минхо, в десятый раз пытаясь подкурить себе за углом их офисной высотки. С неба падает противная морось.

— Помочь?

Рядом, с хрустящим щелчком вспыхивает огонёк, и Минхо, глянув на Чана справа от себя, вздрагивает.

— Не знал, что вы курите, менеджер-ним, — фыркает Минхо, подкуривая от огонька. Чан как всегда улыбается.

— А я и не курю.

Минхо опускает взгляд на зажигалку, которая все ещё горит в руках Чана, и холодный озноб, никак не связанный с дождём, пробегается по спине. На зажигалке — эмблема клуба.

— Откуда у вас эта зажигалка? — еле слышно выдыхает он. Чан, закрывая крышку, смотрит на зажигалку, будто впервые видит.

— Эта? — он задумчиво хмыкает. — Вроде от Джисона.

— Менеджер-ним! — кричит Джисон издалека, подбегая к ним с холдером и четырьмя стаканами. — Был только чёрный чай, ничего?

— О, супер, спасибо, — Чан выуживает свой стаканчик, и Джисон с улыбкой протягивает холдер Минхо.

— Один кофе ваш, Минхо-щи.

— Мой? — растерянно отзывается он. Джисон улыбается ещё шире, и Минхо странным знакомым чувством царапает внутри. Он видел эту улыбку.

— Ну да. Нас трое. И вы один.

— Трое?..

У Минхо кружится голова.

— Дождь фигачит, а вы без зонта, ну, — недовольно бурчит Чанбин, подходя следом и вручая Чану с Джисоном по зонту. Потом подходит ближе, чтобы его раскрытого зонта хватило для Минхо. Минхо хочет поблагодарить его за вежливость, но Чанбин, выдернув сигарету из его пальцев, вталкивает зонт в ладонь и заставляет сжать. Минхо завороженно застывает от ощущения мягких пухловатых пальцев на своей коже. Очень знакомого ощущения.

Он поднимает удивлённые глаза, но Чанбин только довольно усмехается и, выныривая из-под зонта, уходит вместе с Чаном и Джисоном. Минхо глупо пялится им вслед со стаканом кофе в одной руке, зонтом в другой и оглушительно колотящимся сердцем.

Вечером он находит в кармане куртки ту самую зажигалку и записку с адресом, подозрительно похожим на адрес его начальника.

«Если ты больше не придешь в ту комнату, мы будем ждать тебя в этой»