Часть 3* (2/2)
Ангел, конечно, сразу растрогался, подбежал к нему, обнял.
— Не плачь… Ну не плачь, — уговаривает, да еще в щеки целует. И Славик совсем раскис — разревелся, как баба. И ничего поделать не может: мальчишку прижал к себе, в кудряшки его на затылке вцепился, стоит и скулит. А сам подумать боится: вдруг это снова сон?
***</p>
Так прорыдал он, наверное, минут десять, и никто не беспокоил его. Ангел так и позволял себя тискать — только бы Славик утешился, мужик красивый папироску пока раскурил: ждал, видать, когда цыган отведет душу. Ну и дождался: Славик наревелся вволю, — уже ангела отпустив и просто руками лицо закрывая, — а после притих и в землю уставился: стыдно стало за слабость свою. Как девка, честное слово. Но, правда, никто ему ничего обидного не сказал, — видно, с пониманием отнеслись, ну или просто люди приличные. Тогда он последний раз нос рукавом вытер, оставшиеся слезы сглотнул и вдруг говорит серьезно:
— Да понял я все… Так куда мне теперь-то? В ад что ль идти? Видать, час мой настал…
И франт хохотнул весело, потом к Славке приблизился, обнял его за плечи:
— Ну, нет уж. На Небеса еще рано.
— Но ведь на Земле таких чудес не бывает! — Славик опять чуть не начал рыдать, тогда франт-красавец за плечо его взял и лицом к себе повернул.
— Бывает, — сказал. — Просто тот, кто их видел, молчит… — и у цыгана от этих слов по спине прямо оцепенение пробежало: муторно стало, спокойно. Но он все равно заупрямился:
— Не слышал такого… Как об этом можно молчать? — тогда мужик глубже ему в глаза посмотрел, но цыган мотнул головой и наваждение сбросил. Франт опять пригляделся к нему с интересом — и усмехнулся чему-то: видно, мыслям своим.
— Ладно, — головой покивал. — Пусть будет так: во фляге был эликсир. Я создал его ради эксперимента и испытал на тебе, — он пристально глянул на Славку, но тот, похоже, остался доволен ответом:
— Вот это другое дело, — он с ноги на ногу перемялся. — Теперь я Вам верю. А на что еще такое отребье, как я, годится-то? Да вот только слишком уж быстро подействовал этот Ваш эликсир. Он… с колдовством, да?
Тут красавец прищурился, и взгляд его стал будто огненным — но лишь на мгновение, пока он Славке медленно покивал: «Угу…» — и опять глядит на него. Но цыган не смутился — только в волнении сглотнул, а во взгляде прям благоговейность мелькнула.
— А я так и думал. Иначе и быть не могло! — а сам шапку стянул, помял ее в грязных руках. — А сколько он действует этот Ваш эликсир?
А франт все смотрел на него, потом подошел совсем близко, оглядел его волосы — черные, как смола, — правда, сейчас в колтунах и слипшиеся, — но он все равно не побрезговал, даже потрогал их. Да что там — погладил! Потом славкин затылок рукой обхватил — мягко так — и говорит:
— Хочешь, он вечно действовать будет… — а сам глядит глазами зелеными, и чует Славка, что душу готов отдать — только за этот взгляд. И вдруг — чужое дыхание у себя на губах обнаружил. А потом поцелуй! Страстный, глубокий! Славик аж вскрикнул, вскочил! Глядит: а он снова на набережной, — уснул на ступенях кажись, — кругом ночь, тишина, снег медленно падает. А в руках у него — золотая фляга блестит.