Глава 1. Начало. (1/2)

В ночи в дверь квартиры Ки раздается тихий стук, за которым эта же дверь плавно открывается. Акачи знает, что его коллега не спит в это время, поэтому позволил себе дерзость потревожить старшего.

– Ки-сан, не помешал?

Взгляд юноши быстро оценивает обстановку, начиная от количества пар обуви, дабы понять один Ки или нет, заканчивая количеством света, и заходит внутрь. Он мог бы прийти и завтра с утра, никого не беспокоить и дать человеку побыть одному или выспаться, но Акачи только возвращался с тренировки, так что думать о приличиях было сейчас не в его силах.

Пройдя чуть вглубь квартиры, в которой он довольно хорошо ориентируется в связи с частыми визитами по работе, натыкается на коллегу.

– Доброй ночи. Прости, что побеспокоил, но мне нужна будет информация на этих людей, – юноша аккуратно положил небольшую папку с документами на ближайшую поверхность. – Насколько они чисты.

Акачи часто лез к Ки с именно этой просьбой, дабы понимать кто точно станет его очередной жертвой, а кого можно отпустить. Глупо убийце со стажем делить людей на заслуживающих жить и нет, но что-то глубоко в груди заставляло действовать по этому принципу.

Что-то, что так же заставило юнца от усталости зевнуть, прикрываясь ладонью.

– Прошу прощения. До вечера получится найти?

С многовековой усталостью он посмотрел на старшего, надеясь услышать положительный ответ.

Ки только успел переодеться после душа, когда в дверь постучали. Наспех вытерев свои длинные черные волосы, он пошел открывать дверь, совсем не беспокоясь о том, как он выглядит. Шрам на линии роста волос, шрам на лице, даже руки были все в последствиях травм. Пропустив гостя, мужчина откинул влажные волосы назад и взял брошенную папку. Внутри оказалось три досье. Личности были весьма разные.

— А твой список все растет, — бегло пролистывая бумаги, отметил Ки.

— Если устал, можешь завалиться на диван. Что до твоей просьбы, — бывший военный потряс документами. — Да, это вполне реально сделать до следующего вечера. Про последнего могу сразу сказать, что он чист. Мы работаем в одной сфере.

Ки не стал вдаваться в подробности, знал, что мальчуган и так все поймет.

— Будешь есть, раз уж пришел?

Стараясь держать лицо, ведь, в конце концов, он должен соответствовать выработанной роли, юноша старался скрыть свою физическую вымотанность. Скорее, он старался выглядеть спокойно, но кого он пытается обмануть – бессонница ярко нарисована в потухших глазах, а его плавное поведение было обусловлено желанием организма заснуть.

Акачи нашел опору в стене, прижавшись к ней спиной, пока руки приняли скрещенное положение на груди. Взгляд направляется в незримую точку, пока он слушает что ему говорят, и ещё некоторое время оставляет собеседника без ответа, когда тот заканчивает свою мысль. Пролистав в памяти отданные досье, немного подумав над услышанным, он всё-таки немного кивает.

– Хорошо, понял. Спасибо, – шумно вздохнув, наёмник поднимает взгляд на Ки. – У них скоро встреча. Один точно станет жертвой, но за этих троих, вернее, уже двоих, не знаю.

На предложение остаться и поужинать он реагирует невозмутимо, тем не менее, всё так же непривычно, что кто-то проявляет заботу по отношению к нему. Но Ки на хорошем счету у Акачи, по крайней мере, между ними не было ярых конфликтов или драк, по сравнению с большинством других коллег, поэтому юноша решает немного поддержать тему и не отвергать того единственного, кому не всё равно хоть немного.

– М-м, спасибо за предложение. Но стеснять тебя не буду, хотя перекус звучит заманчиво.

Приняв предложение ужина, изголодавшийся Акачи снимает с себя ремни, на которых крепятся ножны с тренировочным оружием, и ставит в угол.

Мужчины прошли на небольшую кухню. Она была простая и чистая. Особенно было странно видеть малое количество техники. Не было привычных современному человеку посудомоечной машины и микроволновой печи, даже самой простецкой капсульной кофемашины не было. Зато на столе стояла ваза с фруктами. Ки залез в холодильник, извлек пару пластиковых контейнеров и положил их содержимое на сковородку разогреваться. Это оказался куриный шницель и жареная картошка.

— Извини, кофе предложить не могу, но есть чай и сок, что будешь?

Акачи проходит по знакомому маршруту и садится за стол, на пару секунд позволив себе закрыть лицо ладонями, дабы отогнать атакующий сон, и проводит этими ладонями вверх, поправляя ещё и непослушные пряди. Вроде как, трезвость сознания немного возросла. Создав замок из своих рук, он кладёт на них подбородок и начинает невнимательно следить за движениями Ки.

– Сок, – звучит на заботу прохладный ответ, которую юноша сразу же компенсирует. – Тебе, может, помочь чем-нибудь?

Его внимание привлекает прядь, которая под собственной тяжестью падает обратно на лицо, вызывая вздох поражения. Раз она так требует особого ухода, то без энтузиазма Акачи распускает оставшееся от хвоста, дабы сплести там что-нибудь новое и более надёжное. При этом он сильно жалеет, что на днях во время тренировки потерял свою любимую шпильку с белыми цветами и красными каплями. Вернее, кто-то её стащил, вызывая дополнительное раздражение внутри юнца.

Ки быстро плеснул молодому человеку яблочного сока и поставил прозрачный стакан перед ним, себе же мужчина заварил зеленый чай.

— Нет необходимости.

Посчитав, что еда уже достаточно разогрелась, Ки переложил содержимое на тарелку и поставил ее перед гостем, не забыв выдать приборы. Сам есть он не стал. Сходив за принесенными документами, мафиози стал изучать их более подробно, параллельно ища что-то в интернете. В задумчивости он несколько раз потирал шрам на лице. Обычно мужчина маскировал его, но сейчас он был дома, так что никакого грима на нем не было, как, собственно, и очков.

В какой-то момент мужчина поднял глаза и взглянул на Акачи. Он и до этого замечал усталость паренька, но не хотел слишком сильно вмешиваться в его личную жизнь. У каждого человека свои границы и Ки боялся их перейти. Но настолько огромная накопившаяся усталость заставила бывшего военного покачать головой.

— Не стоит так надрываться. Если хочешь, я могу попросить его дать тебе выходной.

– Благодарю.

Оголодавший ребёнок принялся за ужин, при этом умудряясь не издавать лишнего шума, уже на автомате. Хотелось ему задать вопрос почему Ки не присоединился к нему, но решил промолчать – тот был взрослым человеком и явно сам решит голоден он или нет. К тому же, коллега сразу же принялся за документы, так что тем более нет смысла отвлекать.

Короткого взгляда на старшего хватает, чтобы подметить все мелочи — от открытости перед ним до отсутствия защиты в виде очков и грима. Ценно.

Смолотив добрую половину содержимого тарелки, Акачи услышал обращение к себе и поднял глаза на источник звука. Выдохнув слегка сильнее, в некой обречённости, взгляд вновь падает куда-то ниже. Редкое, оттого и странное, чувство теплоты внутри позволяет ответить ему без тени сарказма или колкой издёвки:

– Кроме тебя никому нет дела до меня. Так что ему глубоко всё равно до момента, пока я не доставлю проблем.

Кратко резюмировав текущее положение, он продолжил ковыряться вилкой в картошке, наблюдая за этим процессом. Хотя, если бы не Ки и его дружеские отношения с боссом, то его нервы уже давно бы сдали от банального переутомления.

– Послезавтра задание. Поэтому мне нет резона отдыхать, разве что после выполнения работы.

— Быть уставшим на задании тоже не дело. Вероятность совершить ошибку куда больше. Лучше отдохни завтра как следует. Если на завтра были какие-то планы, я могу просто поговорить с ним об этом. А вечером я занесу тебе результаты. Хотя по твоему виду не похоже, что ты дойдешь до своей квартиры. Можешь остаться у меня, это не проблема. Но настаивать не буду, решение за тобой.

Ки было немного больно слышать слова Акачи. Во времена, когда он был военным, они дорожили каждой секундой сна. Он был не понаслышке знаком с последствиями недосыпа перед важными миссиями. При мысли об этом, шрам на лице болезненно заныл, заставив уголки его губ невольно дернуться. Но Ки прекрасно понимал, что заставить что-то сделать против воли невозможно, парень должен сам принять решение. Все что он мог, это дать совет и предоставить возможность. Дав Акачи и то, и другое, мафиози просто стал ждать ответ.

Тыкая остатки ужина, внимательность к словам просыпается, запоминая их. Звучит аргументированно и так, будто беспокоятся. В конце концов, юноша кивает.

– Ладно, уговорил. Ради тебя останусь и посплю, – с лёгкой усмешкой, скорее доброй, чем злорадной, поддался он на уговоры. – Не хочу, чтобы ты грустил, если меня вдруг убьют из-за недосыпа.

Ему самому, откровенно говоря, было всё равно останется он в живых или вражеская сторона возьмёт верх, избавив всех остальных от проклятия в лице Акумы. Но, когда так просят поберечь себя, невольно соглашаешься и даёшь себе ещё один шанс, ещё один день.

Запив последний кусок соком, Акачи поднимается из-за стола со словами благодарности и отправляется вымыть за собой посуду – негоже оставлять всё как есть, манеры не позволяют. Пока руки машинально выполняют поставленную задачу, в голове невольно просыпается толика тревоги, ведь раньше он не оставался у Ки на ночь. О нет, он не боится утром проснуться где-то в другом месте или стать игрушкой, о таком юноша перестал бояться уже давно, пройдя эти этапы. Что-то другое начало гложить наёмника. Вероятнее, отсутствие осознания, что так можно, вызывая диссонанс.

— Я оставлю полотенце на случай, если захочешь в душ. Можешь занять спальню, я все равно не собираюсь спать.

Ки действительно не собирался спать, точнее, не мог. Бессонница дала о себе знать, так что ночь мужчина собирался провести за работой. Поручение Акачи, плюс задача от Кадзуми. Кадзуми... Одно только имя у него вызывало головную боль. Ки прекрасно понимал, что собирался сделать паренек, и естественно понимал, что это то, что нужно сделать. Но с другой... Кадзуми его друг. Когда каждый из них пошел своей дорогой, никто никому не мешал и не осуждал. Не было никакой неприязни или предательств, по крайней мере с его стороны. Плюс, если бы не Кадзуми, Ки и представить не мог, где бы он сейчас был. Именно этот старый друг дал ему крышу над головой и работу. А он собирался однажды отплатить ему ножом в спину, вызволив Акачи отсюда. Поэтому мысленно Ки уже подготовился, что пойдет на дно вместе с группировкой. Если Кадзуми убьет его за предательство прямо перед собственной смертью — это будет закономерный итог. Но Акачи однозначно не должен оставаться тут. Он должен покинуть это место и наслаждаться всеми благами жизни. Найти друзей, может, даже девушку. Жить и радоваться жизни.

Понимая, что его мысли поплыли куда-то не туда, и что дилеммами работе не поможешь, мужчина тряхнул головой и обнаружил, что уже сидит за монитором компьютера в гостиной. Он был уверен, что шел за полотенцем. ”М-да, явно увлекся”, — подумал про себя Ки, возвращаясь к делам. Прямо сейчас он изучал одежду и прочие прелести для подходящей маскировки, которая может ему потребоваться в ближайшее время.

Кивок понимания, короткий, но ёмкий. То, что Ки не собирается спать, с одной стороны кажется до боли знакомым с пониманием, но с другой именно этот же человек погнал спать его. Промолчав об этом, Акачи берёт полотенце и отправляется в ванную, в самом деле желая избавиться от отягощающего груза сегодняшнего дня.

Желание заснуть под тёплым душем перебивает голос разума, который монотонно твердит вылезать и отправиться под одеяло. Правда пыль тренировок глубоко пропитала юношу до костей, заставив его потратить некоторое время на волосы – ему нравится длина, добавляет свой шарм, но как же с ними, чёрт возьми, сложно жить.

Заставив себя распрощаться с теплом воды, наёмник неторопливо вытирает копну чёрных волн, рассуждая о необходимости в будущем отблагодарить Ки. Плавным движением все волосы помещаются в резинку, образуя высокий хвост, а затем и пучок, довольно хлипкий, но на первое время хватит. Взгляд в зеркало на стене заканчивается глубоким вздохом — так себе видок, не удивительно, что его попросили остаться на ночь.

Вместе с осознанием правильности совета Ки поспать у него, приходит и понимание, что спать то ему не в чем. Не в улично-тренировочном же. Поэтому изучающий взгляд осматривает помещение на наличие одежды и, к своему счастью, находит футболку со штанами.

Выйдя из ванной, Акачи машет перед сном Ки:

— Прости, взял твою одежду, потом постираю и верну, — немного оценив ситуацию, что мужчина крепко засел за работой, попутно витая в собственных размышлениях, юноша на секунду улыбается уголком губ.

— Если что, то буди, да и вообще не бойся разбудить меня. Спокойной ночи.

Акума уходит в спальню и падает на кровать — раз ему предложили здесь спать, то, значит, ему в самом деле можно воспользоваться мягкостью матраса, чем он и занимается. Его усталость настолько устала умолять его лечь спать, что принятие горизонтального положения расценивается в качестве единственной попытки на отдых, так что юноша практически сразу отключается, не забыв обнять кусок одеяла.

Рано утром мобильный Ки завибрировал.

— Да? — машинально ответил мужчина, взяв трубку.

— Ты не знаешь где Акачи? Он должен был зайти ко мне утром, — раздался бесцветный жесткий голос на другом конце. Ни приветствий, ни вежливых расшаркиваний. Сразу по делу. В этом был весь Кадзуми.

— Я отправил его спать, — честно ответил Ки, поднимаясь из-за стола.