Последний герой (1/2)

За всю жизнь он дрался не для тренировок раза два. В детском саду, когда отняли его игрушку, и в начальной школе, когда пятиклассник — не далеко ушел и по возрасту, и развитию узнал о том, что он ходил в театральную студию и решил поиздеваться, ведь «что мне сделает девчонка?», а эта самая «девчонка» только вчера была на тренировке по единоборствам и умеет за себя постоять. Но бог любит троицу, вот и подослал Арсению «подарок» в своем стиле — очередную группу парней. Но, прожив здесь какое-то время, да еще и будучи другом одного из самых знаменитых хулиганов поселка, он кого только не повидал. Вот и сейчас в этой толпе он обнаружил уже знакомые лица. Были ребята как с самого первого на него наезда, когда Дима заступился за него в первый раз — эх времена были, — так и недавнего неудачного нападения, и даже кто-то из дружков Димы пришел. Прикрывают лица, будто это поможет Попову их не узнать. Но на память Арсений никогда не жаловался — к счастью или сожалению.

Честно, он надеялся до последнего. Надеялся, что снова помогут, надеялся, что он не будет один. Он уже так привык, что Дима рядом, что совершенно забыл, что не всегда будет так. Дима все же обычный человек. Ни маг, ни экстрасенс, и телепорта у него нет. Было самым настоящим чудом то, как он оказывался рядом в нужный момент. Но абонемент на волшебство закончился.

Удары прилетают со всех сторон, один за другим. И Арсений, несмотря на хорошую скорость и реакцию, успевает несколько из них словить, в момент ощущая жгучую боль в месте удара. В долгу он не остается, бьет отчаянно и сильно, но все же контролирует удары — только самозащита. Первый, второй, третий… Попов сбился со счета. Он чувствует горячую кровь, текущую из носа, и металлический привкус во рту. Неожиданно вспомнилась старая школа, и злость, вернувшаяся из поверхностного сна, придает сил. Первый, второй, третий… не важно, сколько их, Арсений справится. Чужой прилив адреналина чувствуют и другие, а еще они чувствуют удары по лицу, ногам, рукам, туловищу. Они начинают сомневаться и бояться. Арсений этого не видит за красной пеленой в глазах. Он это чувствует как животное. Они начинают отступать. Первый, второй, третий… они все скрываются в темноте улиц.

***</p>

Арсений чувствует, как по телу скатывается вода. Кипяток щиплет свежие царапины; губка с нажимом давит на и без того больные места, что в скором времени окрасятся в фиолетовый; нос болит, но, кажется, не сломан, и кровь давно не течет из него, смешиваясь с водой. Глаза закрыты, но перед ними до сих пор бледное лицо и испуганные глаза сестры, наполненные слезами. В ушах свой натянуто спокойный голос: «я в порядке, Ирка. Только маме с папой не говори». Боль на губах, растянутых в улыбке, и приятное прикосновение к гладким и чистым волосам сестры своими грязными руками, испачканными в пыли, грязном снегу и крови.

Попов хочет, чтобы вода забрала с собой в канализацию всю его усталость и боль, но этого не происходит. Все, наоборот, становится все сильнее: и боль, и усталость. На ногах становится тяжело стоять, и он садится на дно ванны, переводит дух.

Нет, надо выходить. Скоро вернутся родители, они не должны этого видеть.

В зеркале красный нос. Арсений его осторожно трогает. Больно, но, кажется, перелома нет. Так можно сказать и обо всем остальном. Плохо, но недостаточно плохо, чтобы жалеть себя. Вокруг глаза, похоже, будет синяк, а другие части тела можно и прикрыть.

Арсений выходит из душа с обернутым на бедрах полотенцем, ежась от прохлады, и замирает в дверях, потому что на его кровати расслабленно лежит Дима и незаинтересованно читает книгу.

— Ты что здесь., — начинает громко Арсений, но потом вспоминает про сестру и закрывает дверь, понижая голос.

Дима поднимает на него взгляд, но книгу не убирает, скрывая за ней часть лица.

— Ты что здесь делаешь?

— Слухи до меня доходят быстро, Арсений, — говорит он низким голосом и наконец убирает книгу. Попову становится не по себе. — Особенно обо всех драках. Кто, где, когда, кого.

Как будто на ковре у директора. Сейчас Димка спросит, почему Арсений скрывал от него то, что драться умеет. Вроде и ерунда, но ему не хотелось быть пойманным на вранье своим другом. Без этого, конечно, можно всем врать, он только этим и занимается. «ЗП» Нойза считается его гимном.

— Трусы напяль, я тебе царапины обработаю.

Арсений удивленно смотрит на Диму, пока тот достает свой портфель, который Арсений изначально не заметил у своей кровати, и начинает в нем рыться.

Через минуту никаких действий со стороны Арсения, Дима все же оборачивается.

— Так и будешь стоять?

— Да. Нет. Сейчас.

Дима снова отворачивается и делает вид, что ищет что-то в портфеле, хотя там у него было только необходимое. Попов начинает копошиться, быстро поднимая вещи с пола и одеваясь. Он натягивает штаны, но путается в них и чуть не падает, еле удержав равновесие, и футболку сначала надевает задом наперед. А потом и вовсе снимает, вспомнив, что Дима пришел обработать раны, которых и на спине немало. Он садится перед другом спиной к нему, и тут же получает в руки ледяной кусок мяса. Ирка все же встретила Диму.

— Что тебе сказали?

— Что кто-то моего манерного под арочкой защемил.

Впервые слово «манерный» звучит не так грубо в адрес Арсения.

— Твоего? — усмехается Арсений.

— Моего, моего, — как-то обреченно вздыхает Дима, а Арсений ничего не может поделать с расплывающейся улыбкой, хотя боль так и не ушла. — Не успел я прийти.

Горечь в чужом голосе бьет под дых. Уголки губ быстро падают вниз.

— Ты не успел бы. Все быстро закончилось.

— Кто это был?

С этим безапелляционным голосом Позову только начальником и работать. Подчиненные не устоят и выложат все как на духу. Но Арсений не его подчиненный.

Начал врать, ври до последнего, только не забывай свою ложь. Тем более, вспоминает Арсений, стараясь оправдать самого себя для себя же, Диме тоже есть что скрывать от него. Он натягивает улыбку и притворно легкомысленным голосом.

— Дим, о чем ты говоришь? Я же не знаю здесь почти никого.

— Не ври мне, Арс.

Попов поджимает губы. Из-за этой лжи с его беспомощностью Димка в действительности начал так о нем думать. И в этом не было его вины, но слова раздражали, выводили из себя сейчас сильнее прежнего. Даже захотелосб ударить Позова, чтобы тот все понял без слов. Или сказать, чтобы тот все же посмотрел на его разбитые костяшки, которые не были бы такими, если бы Попов бездействовал. Арсений ответил грубо и резко:

— Да не знаю я!

Он почувствовал, как рука Димы дрогнула, но извиняться не торопился, как и вообще что-либо говорить или делать. Он просто хотел уже лечь спать, забыв об этом дне, об этой жизни, о себе. Вот сейчас Дима на его слова разозлится и уйдет, оставив его одного. Может даже навсегда. Это же Арсений был инициатором их дружбы, а теперь сам отталкивает Диму, зачем Позову это? Лишняя нервотрепка и побитые костяшки. Он наконец освободится от оков их отношений.

Но холодная влажная ватка снова касается царапин и щиплет спину.

— Дурик.

Арсений опускает голову и расслабляет плечи, чувствуя заботу своего друга, раздражение и вину.

***</p>

— Эй, педик!

Попов тяжело вздыхает — он больше никогда не пойдет в магазин в этой части поселка, как будто прошлого раза было мало. У него и эти раны пройти не успели, несмотря на отставленную Димой аптечку, которую вот уже два дня Арсений активно использует на себе вместе с косметикой, чтобы для родителей смотрелось не так страшно. Мать, кажется, и вправду ничего не заметила или хорошо скрывает это. Актерство у них это семейное. А отец скорее всего все понял, но промолчал и ничего не спрашивал. Видимо, был рад, что его сын и мужиком растет, раз в драках участвует, и что мать не пугает шрамами. Этого человека поди разбери. То нужно выглядеть солидно, то иди и бейся со всеми подряд. Неопределенность и умалчивание вперемешку с игнорированием тоже семейная черта, кстати.

— Им бы термины выучить, — шепчет про себя Арсений и поворачивается, чтобы быть готовым к обороне.

Димы рядом снова нет. Он уже выучил, одного раза более чем хватило, что он не всегда ожидает за ближайшим углом, чтобы прийти ему на помощь. Вот и уже новые знакомые, вчерашней компанией, хотя, кажется, стало их меньше, идут на него с явной целью избиения. Второй раунд захотели?

По классу уже начали ходить слухи, что дима перешел к активным действиям и теперь не просто подставляет подножку или оскорбляет, но и нападает в темных переулках. Арсений никого не переубеждает, но и не подтверждает. Дима не хотел с этим ничего делать, Попов его решение не понимает, но уважает. А сам Арсений участвовать в чужом обмане не хочет — ему и своего хватает с головой.

И тут он слышит сбоку свист, поворачиваясь на него. И вот этих парней угрожающего вида он знает. Интересно, а Димины друзья без него осуществят задуманное ранее, как и некоторые их собратья, или…

Да, они начали избивать тех парней, что чуть ли не в страхе от них убежали. Репутация Димкиной «банды» оставляет желать лучшего. Наверное, для гопников это комплимент.

Арсений подходит к самому высокому, что сравнивал его с «бабой» какое-то время назад, когда жаловался Диме. Тот ростом примерно как Антон, может выше, а может так кажется из-за его габаритов. В любом случае он был огромным, но таким же несуразным, как его одноклассники. Только когда он подходит к нему так близко, он понимает, что парень, возможно, даже младше его.

— Почему вы мне помогли?

Тот смотрит на Арсения как на умалишенного. Вот уж от кого он такой взгляд получить не ожидал.

— Грек сказал, что ты его друг. А его друзья — наши друзья.

Ох уж эти бандитские понятия, которые Арсений никогда не поймет.

— Спасибо вам. С меня пиво.

— А ты нормальный пацан, Арсений, — парень задорно бьет его по плечу, но силу тот явно не привык рассчитывать. Наверное к вечеру на этом месте появится очередной яркий синяк.

***</p>

Когда Арсений только увидел Диму и начал с ним общаться, он на полном серьезе считал Диму своим. Человеком, у которого не было друзей, одиноким человеком. Одиночкой. На уроках старательно учится, после школы не гуляет, в выходные смотрит с семьей телевизор. Проводит время так же как и сам Арсений, когда все идет по не по плану. Но потом он познакомился с Антоном и Оксаной, которые носят такие же фенечки, что лежат у Димы в комнате; увидел его бывшую, о которой тот, судя по всему, все еще заботится; теперь еще и эти ребята, очевидно искренне преданных и любящих своего лидера. Большая часть из них. Интересно, а Дима уже знает о «предателях», или у них это в правилах не вписано? А что Арсений? Навязался ему балластом и теперь проблемы доставляет. Это не он избавляет Диму от одиночества, как раньше считал глупый и наивный герой. Диме его помощь никогда не была нужна. Возомнил себя.

Из рук резко ускользает учебник по физике, в который он пялился последние минуты, забыв об уроках, которые он и пришел делать в библиотеку после уроков. Здесь было тихо и спокойно. В библиотеку в городе практически никто не ходил, а тут и вовсе покати поле. Даже библиотекарь на их появление равнодушно пожала плечами, отдала ключи и сказала закрыть за собой и не забыть про радио.

— Нахуй физику! — торжественно заявляет Дима и притворно хмурится, глядя на учебник.

Арсений без проблем мог бы выпутаться из этой ситуации. Димка сильный, но и Арс не слабак, какое бы представление о себе не составил для друга и остальных. Димка невысокий и не такой ловкий, как Арсений, и тут за ним явное преимущество. Но ему нравится, когда его друг дурачится и отвлекает его от влияния отца. И Димка в принципе ОТВЛЕКАЕТ.

Песня по радио переключается, но продолжает все так же тихо доносится из глубины библиотеки.

Я больше не играю со своей душой

Какая есть, кому-нибудь сгодится </p>

Дима незаинтересованно пролистывает такой же учебник как у него самого и слабо качать головой в такт музыке.

— Слышал, ты парням пиво купил. Что ж, теперь они твои личные телохранители.