Дыши легко (1/2)

— Арсений, а чего ты не приводишь в гости того мальчика?

Неожиданный мамин вопрос застал его врасплох. Он даже чуть не подавился, но, желая избежать интерес отца, внимательно читавшего бегущую строку новостей, сдержался. И, чтобы не быть слишком очевидным, решил уточнить.

— Какого?

— О котором ты рассказывал.

— И к которому ты сбежал посреди ночи, — добавляет отец, но все желают не обращать внимание на его слова.

— Дима, кажется? — припоминает мать, хотя Арсений видел, какого труда ей стоило притвориться, будто она этого не знает.

— Дима. А что?

— Как что? Познакомиться хочу.

— Не знаю, сможет ли он.

«Захочет ли он» — поправляет Арсений про себя.

Отец с отвращением фыркает на что-то и переключает канал на футбол.

— Человек, с которым проводит время мой сын, должен быть со мной лично знаком.

«Жаль, что этот человек не ты».

— Спроси у него сегодня, обязательно, — добавляет мама ласковым голосом.

— Обязательно.

Арсений всю дорогу до школы размышлял, как же он к этому относится. С одной стороны, конечно, когда родители знают друзей своих детей лично, к ним больше доверия, и чаще всего без проблем отпускают их, даже родители Арсения. Но с другой… это же Димка. С такими, как он родители своим детям обычно советуют или даже настаивают не общаться.

Ну вот например по этой причине.

Сестра вырывает его от размышлений и показывает пальцем свободной руки — вторую сжимает ладонь Арса, — показывает в сторону, где они видят раздраженного Димку, спорящего с какой-то симпатичной незнакомой девушкой, явно не из их школы, Арсений везде узнает форму гимназии под ее белоснежной курткой. Да и вообще в городе с двумя школами это сделать проще простого.

— Почему она на Димку орет?

«Орет» слишком громкое слово. Девушка хмурится, ругается, но ее слова даже разобрать нельзя, тем более если земфира на всю пришкольную территорию сообщает, что музыка сдохла. Но, да, это необычно. Чтобы с Димой в открытую при всей школе кто-то общался, это странно. Даже Антона и Оксану, что стоят неподалеку, он рядом с Димой видел только в курилке, где они были без посторонних.

— Не знаю, Ирка, иди на уроки, — он освобождает руку и легонько подталкивает сестру в сторону школы.

— Ты мне потом расскажешь?

— Расскажу-расскажу, иди давай.

А сам Арсений, не отрывая взгляда от немой для публики сцены, подходит к Антону с Оксаной.

— Кто это?

Не боится Позова и даже предъявляет ему что-то, это явно интересная ситуация.

— Она весьма смелая. Или безрассудная.

— Бывшие все такие, — со знающим видом говорит Антон и выкидывает хабарик, втирая его носком кроссовка в асфальт.

— Бывшая?

Эта ситуация становится все необычнее. Дима же рассказывал про свои лагерные отношения, с чего бы тому не состоять в других после?

— Но они уже давно не вместе.

— А зачем пришла тогда?

— Может, Поз снова подрался с ребятами из гимназии.

Так его догадка верна. Хотя появился еще вопрос.

— Почему Димка ходит в эту школу? У вас же гимназия в городской части. А он отличник, я думал, его туда без проблем пустят.

— Его оттуда отчислили, — поджав губы, отвечает Антон, но через секунду снова улыбается. — А почему ты туда не пошел, городской мальчик?

От Димы это звучит менее обидно.

— Там директор папин одноклассник, которого он на дух не переносит. К тому же добираться отсюда далеко.

— Ну и ладно. Там выскочки одни учатся.

— И ты думаешь, мне там не место?

Ребята смеются. А в это время диалог между неизвестной и Димой заканчиваются. Девушка обнимает себя руками, но выглядит уже не злой, а грустной. Да и Позов смотрит на нее не раздраженно, казалось даже равнодушно, но Арсений подозревает, что за этим взглядом скрывается забота. Неужели любит ее до сих пор?

Когда девушка уходит, Попов хочет незаметно подозвать Диму в курилку и обсудить предложение родителей, но тут звенит звонок, и Диме он не успевает даже приветственно кивнуть. И про незнакомку Попову очень хотелось узнать, но сначала его мысли полностью занимали собой мыслями о приглашении, а потом он и вовсе об этом забыл.

***</p>

Арсений успел подловить его снова в туалете, за то получил недовольный взгляд. Он решает не вспоминать, как запинался, когда говорил о планах родителей. Дима все-таки на встречу согласился. Неожиданно, но ладно.

Их встреча по плану должна была состояться после уроков. Арсений хотел встретить друга где-нибудь в отдалении школы, чтобы тому не пришлось много идти одному, тем более, хоть Дима и бывал у него уже несколько раз, тот все еще мог заблудиться, теперь-то Попов знает о топографическом кретинизме своего друга. Но Димка от встречи отказался, заявив, что его подвезут друзья, и вот Арсений остался ждать его у себя дома как на иголках. Дополнительный стресс добавлял прогул Позовым сегодняшних уроков. Он ничего не говорил об этом, и Арсений уже решил, что его друг передумал, а завтра скажет, что якобы заболел. Но он был уверен в том, что Дима сдержит обещание, даже если передумает. Честь пацана, или как там у них это называется?

Невозможно передать, как он переживал по поводу этой встречи. Родители всегда следили за его окружением. Успеваемость, поведение, семья и прочее и прочее. Как какая-то важная комиссия они досконально изучали каждого его приятеля, о котором слышали хотя бы раз из уст своего сына или его друга. И вот настала пора объявиться перед ними во всей красе Димки. Димки, распивающего алкоголь, Димки курящего, Димки матерящегося, Димки не признающего деловой стиль одежды, рекомендованный в их школе. Не то чтобы его прошлые друзья сильно отличались от этого описания, но они не устраивали драки, реже прогуливали и не имели настолько дурной репутации, тем более за пределами школы.

Но вот в нужное время Позов стоит у их участка.

Калитку Дима открывать умеет самостоятельно, но вот козырять подобными навыками перед родителями Арсения, которым это явно не понравится, парень разумно не стал, поэтому звонок не удивил парня, но заставил внутренне с облегчением выдохнуть. Мама, услышав звонок, засуетилась сильнее. Подбежала к зеркалу и стала поправлять и без того идеальную прическу, а отец только перелистнул страницу газеты, но даже глазом не повел. Арсений пошел открывать.

Диму Арсений в дом пропустил первым, хотя сам выбегал встречать его в одной футболке и даже за такое короткое время успел замерзнуть. На улице чай не лето.

Попову сразу показалось, что что-то не так. Не в плохом смысле, но что-то ощущалось по-другому, и он не мог понять что именно, пока Дима не снял куртку, под которой оказалась идеально выглаженная белая рубашка, идеально смотрящаяся на нем. Вау.

— Ты пришел! — дает о себе знать мама, выходя из гостиной. — Дима, очень рада познакомиться с тобой.

— Очень на это надеюсь, Елена Владимировна, — ослепительно улыбается Дима, который откуда-то узнал имя матери своего друга. — Прошу прощения, что без цветов, но боюсь, что в автобусе они бы не выдержали, и я их понимаю, — мать хихикает и машет рукой, — а опоздать на такую важную встречу я просто не мог, — он передает женщине небольшую коробку. — Моя мама передала вам шарлотку.

— Это так мило с ее стороны! Проходи скорее. Мой руки, и давайте садиться за стол.

Она уходит вглубь дома, тихо, но так, чтобы Дима услышал, восхищаясь чудесным запахом. Она просто очарована Димой.

А Арсений же незаметно пытается себя ущипнуть. Нет, это все реальность. Просто какая-то сюрреалистичная, где Дима прилежный тот самый обаятельный «пай-мальчик», сын маминой подруги, раскидывающийся комплиментами и носящий рубашки, застегнутые почти на все пуговицы. Мир, в котором они с Димой никогда бы не начали общаться.

А потом Дима спотыкается об порог в их доме и тихо материться, и все становится на свои места. Нет, это его Димка. Просто в немного непривычном амплуа, но он.

Он так задумывается об этом, что почти пропускает знакомство Димы с его отцом. Понимает он это только тогда, когда слышит смешливое «Ха» своего отца на явно какую-то димину фразу. И отец улыбается. Нет, про него в принципе нельзя сказать, что он злой. Строгий, серьезный, но смеяться может громко и дружественно бить по плечу и даже приобнимать, но Арсений давно его таким видел, да и раньше это было редким зрелищем.

Нет, он точно подскальзнулся на появившимся гололеде и ударился головой, а теперь ему мерещится всякое.

— И как тебя угораздило жить в Питере, а болеть за Спартак? — спрашивает отец уже за шарлоткой диминой мамы. А Арсений до сих пор проверял про себя знание алфавита и таблицы умножения. Он запинался на моменте 7×8, но это было обычным делом.

— Родители на самом деле из воронежа. Дед болел за Спартак, вот как-то и сам увлекся.

Отец даже не раздражался тому, что с ним за столом сидит противник его футбольной команды.

— Наследие семьи это хорошо.

Кому как не человеку, готовящего бизнес для своего непутевого сына, это говорить.

— Хорошо, что ты оказался нормальным пацаном. Я то увидел тебя такого наглаженного подумал что ты их этих…

— Саша! — возмущается мать.

— А ты нормальный. Веселый ты, Дима.

Позов из вежливости смеется, но никак это не комментирует. Не комментирует и Арсений, напрягшись от темы разговора, прозвучавшей из уст отца. Он сжимает кулаки на коленях, чтобы этого никто не видел. Все же было так хорошо. Дима им понравился, они смеялись. Он давно не ощущал такого счастья и чувства единения с семьей. Для полноты картины только Ирки не хватало, что ушла заниматься гитарой к какой-то девушке, Кате, живущей в городской части. Но Арсению было так хорошо. И в мгновение ока вся эта теплая и дружеская атмосфера была разрушена неосторожно брошенной фразой отца.

Неожиданно на его ладонь ложится чужая и сплетает мезинцы. Арсений старается явно на это не реагировать, но косится на друга, смотрящего на отца с дежурной улыбкой, и ему становится легче.

— Как я рада, что Арсений нашел себе здесь друга, — помогает разбавить гнетущую атмосферу мать, обращаясь к Диме. — Я все переживала, что он один целый год просидит. Какое счастье. Да еще и отличник.

Вот этот момент. И ситуация подходящая, и тепло диминого касания придают уверенности. Он должен сказать, хотя бы упомянуть.

— Дима мне даже как-то с математикой помог!

— Это в тот раз, когда ты сбежал от Елены? — стальной голос отца и его тяжелый взгляд снова осаживает Арсения.

Отец смотрел на него недовольно. Ошибка.

— Что ж, думаю, я должен признать, что все-таки ненормальный, — заявляет Дима с легкой улыбкой, но твердой решимостью в голосе и взгляде.

Тут и у Арсения, и у его отца пропадает дар речи. Нет, Дима не может заявить такое. Просто не может. Каким бы Дима не был иногда безрассудным, он всегда просчитывал свои ходы наперед. И если это тот случай, то чего он добивается? Что отец просто возьмет и примет геев только потому что одного из них он назвал «нормальным парнем»? Даже если это пошатнет его веру в свои убеждения, это только сильнее его разозлит. Никто не любит, когда его заставляют что-то переосмыслить.

— Потому что это я в тот день позвал Арсения гулять, не обращая внимание на то, что у него были занятия с репетитором. Мои извинения.

Дима доведет его до настоящего сердечного приступа когда-нибудь. Ужасный, ужасный человек его друг. Его ужасный лучший друг.

Отец ведет себя сдержанно, но в его глазах это облегчение казалось весьма заметным.

— Это, конечно, плохо, — он прочистил горло, — но то, что вы сделали задания, это хорошо. Наверное, парню парня понять проще, кто знает, что у этих девчонок в голове? У Елены все время телефон дребезжит, сколько можно так много общаться?

Спокойная реакция и ровный голос отца навел Арсения на догадку. Неужели Дима специально ввел отца в заблуждение, чтобы его домыслы выглядели с его стороны ужаснее правды?

— Но ты же его одноклассник.

— Да, я понимаю, что это выглядит неубедительно и сложно доверять человеку, не получившему должного образования, — рассудительно размышляет Дима, и отец еле заметно одобрительно кивает. — Просто хотел предложить. Но нет, так нет, — Позов беззаботно пожимает плечами, доказывая, что все понимает и настаивать не будет.