Плохой финал №2. Холодное сердце (2/2)

— Оставь меня!

Девушка не стала спорить и, дав отмашку жалким остаткам своего отряда скаутов, отправилась в другой конец площади, чтобы попытаться найти там выживших.

— Это все она виновата… Это не я… Это все… Она…

Кэйа выплюнул эти слова дрожащим от злости голосом. Бросив последний взгляд сожаления на бледное лицо Дилюка, он закрыл его остекленевшие глаза бережным жестом и поднялся на ноги.

Его сердце, что всегда было холодным, превратилось в твердый кусок льда. В его разуме, что всегда велел ему поступать рационально, не осталось ни одной ясной мысли. Его душа взметнулась в груди снежным бураном, жадная до расправы.

По чьей бы вине он сегодня ни потерял своего любимого человека…

Кто-то должен за это ответить.

***

Когда Кэйа вошел в тюремную камеру, Итэр сидел в спокойной позе у стены, прикованный к ней цепью.

Заключенный посмотрел на капитана и, не дождавшись приветствия, осторожно спросил:

— Я слышал, что бой закончился. Вы победили?

— …

Кэйа ничего не ответил. Быстро приблизившись к Итэру, он уронил его на пол и, усевшись сверху, обеими руками схватил за грудки. Его всегда идеально уложенные в гладкий хвост волосы растрепались; красивое лицо окаменело, превратившись в маску; а веки покраснели от плача, но самих слез на его щеках уже не было.

— Дай мне поговорить с Ней.

— Что случилось?.. — серьезно спросил Итэр, но тот в ответ лишь снова встряхнул его.

— ВЫХОДИ, СТЕРВА! НЕМЕДЛЕННО!

Вихрь снежинок окружил его белым покрывалом, перенося в пространство между реальностью и воображением. Итэр исчез, а за своей спиной Кэйа почувствовал присутствие демоницы, которую жаждал увидеть.

— Ты знала… — прорычал он, медленно поворачиваясь к ней, — ОТКУДА?!

Девушка, настолько же прекрасная в своей ослепительной белизне, как и в прошлый раз, с невозмутимым лицом ответила:

Я не умею читать будущее. Но ведаю души людей. Дилюк был прирожденным воином, а сразившись со мной, вспомнил об этом. Момент, когда в его сердце снова загорелась бы воинская доблесть, был лишь вопросом времени…

— Я думал… — Кэйа понял, что его голос снова дрожит, а по щекам текут горячие ручейки, — Я думал, что ты обманываешь меня, чтобы заполучить мою душу…

Именно так и было. Но в тот раз я сказала и правду. Если бы ты заключил со мной договор, твоими руками я бы смогла спасти его. Но ты сделал свой выбор… Ты отверг меня. Твой разум победил. И некого винить, кроме самого себя…

Кэйа упал на колени перед демоницей, понимая, что его воля больше не способна бороться, а когда-то холодный рассудок не знает — ради чего. Девушка внимательно наблюдала за его жалким видом, но не стала насмехаться.

— Возьми мою душу сейчас! Можешь съесть ее всю без остатка! Только верни его! Я знаю, что ты можешь!!!

Нет. Я никакой не «демон». И не умею оживлять мертвых. Все, что ты видишь — это иллюзия.

— Тогда дай мне иллюзию! Что угодно! Лишь бы больше не чувствовать эту боль…

Но та снова отрицательно покачала головой, несмотря на кружащийся вокруг них обоих яростный буран.

Нет. Твоя душа, наполненная скорбью, сейчас действительно выглядит очень аппетитно. Но я не стану есть ее.

— Почему?! — Кэйа злобно ударил по снегу кулаком, от чего легкая буря превратилась в смертоносный снежный вихрь. Но его душевные порывы не возымели на демоницу никакого эффекта.

Потому что ты мне нравишься. Даже в вашем жестоком мире люди не едят тех животных, к которым испытывают симпатию.

— Мне плевать, что ты чувствуешь! Верни мне Дилюка! Верни его..!

Кэйа бросился вперед, чтобы схватить ее за подол платья, но оно распалось на множество мелких осколков, затмив его взгляд, а когда тот открыл глаза, то обнаружил себя в сырой темной камере верхом на заключенном.

Итэр посмотрел на него, вспотевшего и безумного, с сочувствием и произнес:

— Мне очень жаль.

Но Кэйа не поблагодарил его за добрые слова. Синие глаза скорбящего потухли и уставились на пленника, чьи золотистые локоны разметались по каменному полу в соблазнительном беспорядке.

— Ты… Это все ты виноват… Если бы ты не пришел в Мондтштадт, он был бы жив…

— Я… Гх!

Итэр не успел ничего сказать в свою защиту, как оказался перевернут на живот и прижат лицом к полу, а сильная рука Кэйи крепко схватила его за волосы. Другая же вытащила из-за пояса короткий клинок и одним резким движением отрезала одну прядь практически у корней.

— Прекратите!.. Мфх-х-х…

Кэйа снял перчатку и, заткнув Итэру рот, продолжил свое жестокое дело. Грубо дергая за шелковистые пряди, он отрезал их одну за другой, пока на месте прекрасной шевелюры не остались короткие обрубки. Закончив с волосами, он начал резать на лоскуты одежду пленника, пытаясь добраться до обнаженного тела.

— М-ф-ф-ф-ф-ф!

— Ты украл у меня его поцелуй, — безжизненным тоном пробормотал Кэйа, — Значит, теперь, чтобы утешить меня, вернешь долг сторицей…

Схватив Итэра за остатки волос, Кэйа тяжело навалился на него и, отведя левое бедро в сторону, грубо и резко вошел в него сзади без всяческой подготовки. Пленник заметался, пытаясь скинуть его, но цепи и крепкая хватка капитана не давали ему пошевелиться.

Проникая в него снова и снова и разрывая нежную плоть изнутри, Кэйа ощущал, как его душевная боль тает с каждым толчком, а бледное лицо человека, чья мужественная красота исчезла в пламени погребального костра прямо на его глазах, становится размытым и далеким.

Демоница не позволит ему убить виновного в смерти Дилюка. Поэтому он будет приходить каждый день и мучить Итэра, пока не доведет его страдания до предела.

Возможно, после этого она передумает и выберет Кэйю своим новым «носителем». И тогда он и его любимый снова будут вместе в бесконечной сладостной иллюзии.

— Я никогда не отпущу тебя, Дилюк… Мертвым или живым… Я буду владеть тобой… Вечно…