Глава 6. Сияние чистого разума (1/2)
Итэр устало брел по дороге, окруженной темным лесом.
Едва ему удалось вырваться из особняка, как он сразу понесся к тракту, по которому обычно ездили телеги, нагруженные винными бочками, и побежал вдоль продавленной их колесами колеи.
Лишь бы как можно дальше от винокурни. И от «города свободы».
Куда мы, Итэр?
— Неважно. Я пообещал господину Дилюку, что уйду и никогда больше не вернусь в Мондштадт.
А как же Люмин?..
— Я ни за что не поверю, что моя сестра хоть на минуту осталась бы в этом осином гнезде. Спросим о ней в следующем городе…
Итэр понял, что ноги больше не держат его, и присел на ближайший булыжник, позволяя своим коленям расслабиться, а дыханию — восстановить спокойный ритм. Он сокрушенно уронил голову на руки, пытаясь выбросить из памяти последствия ужасной бойни, свидетелем которых он недавно стал.
— Столько хороших людей погибло… Невинных людей! Зачем ты снова это сделала, Паймон?!
Паразит незримо улыбнулась и захихикала, потешаясь над его горем:
Если бы он сразу сдался, эти виноделы были бы живы и здоровы. Нет моей вины в том, что он решил сопротивляться до последнего… А жаль. Пламенные души обжигают язык, но насыщают надолго…
— Я рад, что господин Дилюк смог одолеть тебя. Хоть и такой высокой ценой…
Твоя правда. Даже не верится, что он выбрал этот провонявший гнилыми ягодами сарай, а не поле боя. Он рожден для того, чтобы быть воином.
— Нас это больше не касается. Когда доберемся до ближайшей деревни, найдем портного, выбросим этот чертов плащ и…
— Я бы попросил этого не делать. Наряд барда гораздо важнее для успеха у публики, чем его талант! А эта накидка — часть моего сценического образа!
Итэр вскочил с камня и, повернувшись на голос, едва разглядел в лунном свете силуэт мальчика, который прятался за стволом дерева и застенчиво выглядывал из-за него.
— Венти! — вскрикнул молодой человек и, быстро вытащив меч, угрожающе взмахнул им.
Но тот лишь невинно ухмыльнулся и выпрыгнул из укрытия, кутаясь в темно-коричневый плащ Итэра, как в уютное одеяло.
— Ой-ой. Какой холодный прием. Но я все равно рад, что ты запомнил мое имя после всего, что между нами было… Хи-хи-хи…
— Ты украл мои вещи и подставил меня! Из-за твоих шалостей погибли невинные люди! Верни мой плащ обратно!
— Если так сильно не терпится, можешь снять его с меня вместе со всей остальной одеждой… — мальчик игриво подмигнул и высунул из рта кончик языка.
— Хватит с меня твоих ребячеств! Зачем ты все это делаешь?.. И как ты вообще оказался здесь?!
— Скажу так — я быстр, как ветер, и знаю местность, как свои пять пальцев. Но сейчас это не имеет значения. Ты же наемник, верно? У меня есть поручение, за которое я готов предложить хорошую плату…
— Меня не интересуют твои деньги. Я ухожу. И как можно дальше отсюда.
— А кто говорил о деньгах? У меня есть то, что тебе нужно. Информация о твоей любимой сестре!
— Ты блефуешь.
Венти начал задумчиво загибать пальцы:
— Золотые волосы. Янтарные глаза. Прекрасна, как ангел. Кажется, ее зовут Люмин?..
— Я уже говорил тебе, что мы — близнецы. А имя ты мог подслушать, пока крал вещи в то время, когда я спал. Тебе больше не обмануть меня…
Итэр убрал оружие обратно в ножны и, обойдя юного барда по кругу, будто чумного, медленно побрел дальше по ночной дороге.
— Тогда как насчет этого? — нарочито громко проговорил Венти ему вслед, — Люмин любит белые цветы. И всегда украшает ими свою прическу. С правой стороны…
— …
Итэр остановился и пронзил Венти испытывающим взглядом. Паймон тоже затихла, выжидая его решения. Мальчик же, довольный, что ему снова удалось привлечь к себе внимание, расплылся в улыбке победителя.
— Что ты знаешь?
— Понятия не имею, где она сейчас. Но я видел ее однажды в городе. И скажу тебе, куда она пошла после этого. За определенную цену…
— Говори, — огрызнувшись, Итэр развернулся и, к удовольствию мальчика, подошел ближе к нему, — Что ты хочешь?
Миловидное круглое личико Венти осунулось, став не по возрасту серьезным и хмурым:
— Небесную Лиру.
Итэра перекосило от наплывших на него неприятных воспоминаний, связанных с этими двумя словами. У него начинало складываться чувство, что каждый человек в Мондштадте одержим этим музыкальным инструментом.
— Разве это не ты похитил ее и украл мой плащ, чтобы свалить вину на меня?
— Верна только вторая часть твоего обвинения. Я действительно подставил тебя, чтобы проучить. Я ненавижу получать отказы, и ты сильно меня разозлил… Но вчерашней ночью я оказался на площади лишь для того, чтобы проследить за тем, кто мне понравился, и видел преступника своими глазами.
— И кто же он?..
Венти выдержал драматическую паузу и, снова кокетливо подмигнув, выдал:
— Не скажу.
Итэр быстро подошел к нему и, схватив за грудки, что есть силы встряхнул. Но юного барда его вспышка злости лишь позабавила. Он обвил шею молодого человека руками и прильнул к его телу, как соскучившийся в разлуке ребенок.
— Прекрати играться со мной, Венти!
— Невозможно удержаться. Ты еще милее, когда злишься… — посмеялся тот, достав из-под его капюшона прядь волос и медленно накрутив ее на палец, — Но если серьезно — есть важные причины, по которым я не могу приблизиться к Небесной Лире. А ее нужно вернуть в собор как можно быстрее.
— Ты предлагаешь мне вернуться в Мондштадт?! Там повсюду стража! Я сейчас туда и шагу не смогу ступить!
— Похоже на то. Но сделка мне кажется достаточно выгодной, чтобы рискнуть. Информация о пропавшей сестре в обмен на старую пиликалку… А касательно того, как попасть обратно в город… Кое-кто готов тебе с этим помочь.
После этих слов, будто по заказу, со стороны дороги, ведущей в особняк, послышался громкий топот лошадиных ног. Судя по их частоте, конь приближался к ним с огромной скоростью, а вскоре в лунном свете показался он сам и пришпоривающий его темный всадник.
— Это еще кто?.. Венти?..
Стоило Итэру очнуться от внезапного наваждения, как он обнаружил, что бард, с которым он только что говорил, исчез без следа, словно растворившись в ночном воздухе. Как бы то ни было, таинственный незнакомец решительно несся вперед, даже не думая останавливаться. Если сейчас же не убраться с дороги, то…
Осторожно, Итэр!
Но было уже поздно. Конь в одно мгновение оказался прямо перед ним, а всадник, взмахнув ножнами, ударил ими Итэра по голове. Он рухнул на землю, придерживая обеими руками окровавленный нос.
— Гх… Черт… Черт!!!
Пока он катался по земле, пытаясь унять резкую боль, заставившую онеметь его лицо, всадник остановил коня и спрыгнул с седла. А затем вальяжной походкой приблизился, тихо аплодируя самому себе, и произнес насмешливым тоном, который ясно дал понять, что впереди Итэра не ждет ничего хорошего:
— А вот и ты, Путешественник. Как невежливо уходить посреди вечеринки, не попрощавшись… Но не волнуйся. Веселье еще не закончилось. Я найду способ тебя развлечь. Уж поверь мне на слово…
***
— СВОЛОЧЬ! ДРЯНЬ! УБЛЮДОК!
Когда Кэйа и Джинн вошли в камеру подземной тюрьмы, то обнаружили там привязанного к стулу пленника и Эмбер, грозно нависающую над ним. Багровая от ярости, девушка осыпала его дождем из хлестких пощечин, а тот, будучи не в состоянии защититься, лишь молча терпел удары.
— Отставить! — громко приказала Джинн, но та как будто не услышала ее.
— Это за моего Барона! Из-за тебя он ослеп и больше никогда не сможет охотиться! Я его еще больным щенком на улице подобрала! Своими руками вырастила! Он — мой лучший друг!!!
Из-под капюшона раздался тихий голос, в котором было слышно плохо скрываемое сожаление:
— Тогда тебе не стоило брать его в бой…
— СКОТИНА!
Эмбер снова замахнулась на него, но Кэйа схватил ее за запястье, не позволив совершить удар.
— Извиняюсь за поведение нашего Главного Скаута. У нее… вспыльчивый характер. Прошу вас, Магистр.
Мягко прижимая трясущуюся от слез охотницу к себе, Кэйа отвел ее в сторону, позволяя Джинн встать напротив пленника. Та внимательно осмотрела его с головы до ног, прикидывая, какую манеру общения ей лучше всего выбрать, и, не ощутив в нем никакого сопротивления, представилась:
— Мое имя — Джинн Гуннхильдр. Я — Действующий Магистр Ордо Фавониус. А как зовут тебя?..