Плохой финал №1. Коллекционер (2/2)
Мужчина, нахмурив брови, с ненавистью посмотрел на слезу, что вытекла из-под повязки, и немедленно стер ее пальцем.
— Сестра… Моя сестра…
— Вот значит как, — чеканя каждое слово, как монету, пробормотал Дилюк, — Я дал тебе все. Впустил тебя в свой дом. В свою сокровищницу. В свою постель… А ты только и делаешь, что твердишь о ней. Какая неблагодарность.
— Люмин… Я должен идти… Я должен… Найти ее…
Дилюк снова поцеловал его, не позволяя больше сказать ни слова. На языке появился соленый привкус, но мужчина не придал ему значения. Теперь этот демон будет вечность отдавать долг за жизни, что уже успел загубить.
Взяв с тумбочки бутылку, которую он оставил там в свой прошлый визит, мужчина вытащил из нее пробку, и струя сладкого мондштадского вина потекла прямо в широко раскрытый сильными пальцами рот Итэра.
— Гх… Кхе-кхе-кхе…
Пленник закашлялся и отвернулся, выплюнув угощение на простыню, растекшееся по ней кровавым разводом.
— Что, вкус свободы тебе все же не по нраву? Я так и думал.
Удовлетворенный его реакцией, Дилюк достал из-за пояса небольшой клинок — жалкий остаток его бывшей боевой славы, — и, обнажив его, резко провел острием по груди Итэра.
— А-а-а-а! — вздрогнул тот, выгнувшись дугой от боли. Но его реакция лишь насмешила жестокого господина, что пришел насладиться его страданиями.
— Вот так. Кричи, мерзкий демон. За все невинные души, что ты пожрал на своем пути…
— А-а-а-а-а-а-а-а!
Новая рана на животе заблестела алой нитью на фоне остальных — уже зарубцевавшихся. Дилюк задумчиво осмотрел результат своей работы и сделал еще несколько взмахов, покрыв Итэра тонкими, но болезненными увечьями.
— А-А-А-А-А-А!!!
Вино полилось на свежие порезы, заставив их запылать на коже жарким огнем. Пленник начал дергаться, пытаясь освободить конечности из пут, но в его ослабевшем от голода и постоянных пыток теле уже давно не было никакой силы.
— Умоляй меня пощадить тебе жизнь. И я обещаю подумать.
— Люмин… Где ты… Помоги мне…
— …
Бутылка вина отлетела в сторону и ударилась об стену, разлетевшись на множество осколков.
Хозяин снял с себя рубашку, а с волос — ленту, и огненно-рыжая грива разметалась по его широким плечам и мускулистой груди всепожирающим пламенем. Жадные губы снова впились в рот Итэра, а сильные руки развели его бедра широко в стороны, обнажив уязвимый пах с поникшим членом и сжавшимся от страха анальным отверстием.
Проведя двумя пальцами по крови и вину на животе молодого человека, Дилюк облизал их и засунул внутрь пленника, готовя его к наказанию. Только после этого действия тот задрожал от предвкушения, возвестив об этом громким страстным стоном.
— Х-хха-хаааааа!..
— Да. Так лучше. Гораздо лучше.
Закончив с подготовкой, он расстегнул брюки и, достав на волю уже готовый к активным действиям член, резко и глубоко вошел в Итэра, заставив его прикованное тело затрястись в конвульсиях.
— ХА-А-А-А-А-А-А!!!
Пропуская мимо ушей крики пленника, Дилюк начал быстро двигаться, придерживая его рукой за поясницу и наслаждаясь тем, как тот тесно сжимает его внутри себя, принося с каждым толчком все больше экстаза.
Мучительный стон в его ушах раздавался как вздох блаженства. Слезинка на бледной щеке казалась каплей горячего от похоти пота. А волны отвращения, бегущие по стройному телу, — всполохами пламени, которым горела их вечная Любовь.
Любовь Хозяина и его любимой Вещи.
Вторгаясь внутрь Итэра снова и снова и не обращая внимания на растущее под их телами алое пятно, Дилюк ощущал, как на его лице впервые за многие годы снова появляется улыбка. Уста, запачканные кровью и вином, бормотали слова, вложенные в них демоном, живущим в его опустевшем после потери сердце.
Аппетитная душа… Сломленная душа… Так вкусно… Хи-хи-хи-хи…