Глава 6 Сребровласый Спутник (2/2)

– Или он удовлетворен теорией ”совпадения”, – пробормотала Гермиона. Глядя в лицо Полной Даме – Синтии, поправила она себя, – она заговорила. – Привет. Не думаю, что когда-либо должным образом представлялась. Я Гермиона Грейнджер, а это Гарри Поттер. Я полагаю, Луну вы знаете.

Синтия выглядела приятно удивленной тем, что с ней завели разговор вместо того, чтобы просто назвать пароль и войти.

– Что ж, дорогие, я рада должным образом познакомиться с вами обоими. Всегда приятно познакомиться с некоторыми из гриффиндорцев, которых вижу каждый день.

– Я надеялась, вы сможете рассказать Гарри и Гермионе то, что рассказали мне о Джинни Уизли. – предположила Луна.

Выражение лица Синтии мгновенно изменилось – улыбка исчезла, а глаза засияли беспокойством.

– Это ужасно. Она возвращалась в башню ранним утром, бледная, как привидение, неся мертвых петухов. На пальцах испуганного и потерянного ребенка были черные и красные пятна. Профессора не спрашивают меня, если уже не знают, что со студентом что-то не так, боюсь, никто из них не заметил перемены в мисс Уизли, – Синтия выглядела совершенно обезумевшей. – Луна говорила, что Джинни всегда выглядит усталой, даже когда я знаю, что она провела ночь в башне.

Гермиона подошла к портрету и неловко похлопала по нарисованной руке.

– Мы поговорим об этом с профессором Макгоногал и убедимся, что она что-то сделает, – сказала она успокаивающе.

– Вы трое – гордость школы. Иметь смелость высказаться – это очень по-гриффиндорски, а верные друзья ценятся везде, не только в Хаффлпаффе. Не стесняйтесь останавливаться и разговаривать, когда захотите. Чаще всего мне довольно скучно, – с этими словами Синтия качнулась вперед, впуская всех троих.

– Мы так и сделаем, спасибо, – заверила портрет Гермиона, схватив Луну за руку и забравшись внутрь. Следуя за Гермионой по пятам, Гарри не сводил глаз с ее спины, пытаясь разглядеть хоть намек на хвост.

***</p>

Гарри, Гермиона и Луна в итоге нашли укромный уголок в гостиной, проболтав все утро напролет. Гарри и Гермиона узнали о детстве Луны, включая трагическую историю о гибели ее матери из-за экспериментального заклинания. Она работала в Отделе Тайн, и была блестяще одарена в создании заклинаний, науке, которую надеялась продолжить сама Луна. У них также сложилось впечатление, что соседи Луны по общежитию были недобры к ней – прятали ее вещи – но Луна воспринимала это как странную игру. Казалось, она полна решимости верить в людей. Гермиона решила сообщить о плохом обращении с Луной Флитвику или Макгоногал и обеспечить светловолосой девочке место за столом Гриффиндора.

Гермиона рассказала Луне многое о себе, и кое о чем Гарри не знал. Она рассказала об одиночестве в начальной школе, где ее избегали из-за того, что она была книжным червем. Она вспомнила каникулы, проводимые в стоматологической клинике родителей, как она в бешеном темпе читала все, что попадалось под руку, приходила домой и снова погружалась в книги, пока мать не выгоняла ее на улицу. Она гуляла по району, наблюдая за детьми, с которыми, по ее мнению, не смогла бы общаться, и возвращалась домой, чтобы почитать перед сном.

Гарри, рассудив, что нужно рассказать Луне что-то помимо того, что написано в учебниках истории, рассказал ей о том, как Хагрид спас его от Дурслей и о первых впечатлениях от волшебного мира. Когда Луна услышала, насколько ужасны Дурсли, она выразила пожелание, чтобы Гарри воспитывала ее семья или семья Уизли. Гарри сказал, что это хорошая мысль. Без его ведома, эта мысль регулярно занимала Гермиону до конца года.

Даже с учетом вопросов об условиях жизни Гарри, Гермиона не могла не вернуться к созданию заклинаний.

– Насколько это сложно? На каком курсе мы начнем это изучать? – взволнованно спросила она.

– К сожалению, это уже довольно давно не входит в учебную программу Хогвартса. Папа говорит, что к сожалению, этому до сих пор не учат. Придется изучать после окончания Хогвартса, и даже тогда нелегко зарабатывать этим на жизнь. Министерство на словах не доверяет новой магии. В частном порядке они, похоже, видят в этом угрозу, что немного странно, если учесть, как трудно ”создать” заклинание. Когда вы станете известны своими способностями, министерство проверит вас. Если вы очень хороши и не сделали ничего, что они сочтут неприемлемым, вас пригласят присоединиться к Невыразимцам. Так мама стала одной из них, – она лучезарно улыбнулась. – Магия – гораздо больше того, чему мы здесь учимся. Похоже, большинство даже не хочет этого понимать, – ее улыбка стала несколько сожалеющей.

Любопытство Гарри было задето.

– Как люди создают новые заклинания? – спросил он.

Гермиона уже строила собственные теории.

– Случайная магия иногда дает нам то, что мы хотим – ты сбежал от хулиганов и отрастил волосы. Создание заклинаний должно начинаться с намерения.

Луна кивнула.

– Да, с этого все и начинается. Вы должны знать, что вы хотите от заклинания. На самом деле существует несколько теорий относительно способа создания заклинаний, но все согласны, что намерение имеет решающее значение. Следующий шаг – ощутить поток магии вокруг вас. Большинство людей могут чувствовать это, но быстро теряют чувствительность. Вы помните, как нашли свою палочку? – Гарри и Гермиона кивнули. – Вы же что-то почувствовали в первый раз, правда? Что-то очень интенсивное?

– Да, я никогда не чувствовала ничего подобного, – согласилась Гермиона. – Как будто мои вены полны электрических перьев.

– В начале года, когда я снова увидел Хогвартс, у меня возникло то же чувство – как будто магия скучала, пока меня не было. – заметил Гарри.

Следующий вопрос Луна адресовала Гермионе.

– Испытываешь ли ты подобное чувство утром, когда впервые видишь Гарри?

Гермиона мгновенно покраснела. Ее челюсть беззвучно двигалась, и она вдруг обнаружила, что не может встретиться взглядом с Луной. Брови Гарри взлетели к волосам и, казалось, застряли там.

– Как... – начал он.

– У меня магическое зрение. Большинство людей просто чувствуют волшебство, я могу его видеть. Ваши ауры перетекают друг в друга. Это случается только между людьми, которые очень доверяют друг другу или проводят много времени в контакте. Кстати, Гермиона, твоя маскировка очень хорошо сработана. Это работа профессора Флитвика? Я никогда не видела иллюзии с такими мягкими краями – это довольно впечатляюще. Я не знаю, что она должна скрывать, но я обещаю никому не говорить, что ты что-то скрываешь, – закончила она шепотом, с тем, что, вероятно, должно было быть ободряющей улыбкой.

Когда Луна увидела, как Гарри и Гермиона украдкой оглядывают гостиную, чтобы убедиться, что их не подслушали, ее улыбка исчезла.

– О, – сказала она с вежливым беспокойством. – Предполагалось, что ваша романтическая связь тоже секрет? – прошептала она. – Я могу понять маскировку, – она понимающе кивнула. – Папа часто рассказывал мне о том, как он приносил обед маме на работу. Они тайком целовались в здании министерства, потому что так веселее. Он сказал, что ”роман плаща и кинжала” нарушил монотонность.

Гарри издал нервный смешок. Гермиона попыталась рассмеяться, но у нее вырвался только пронзительный вздох сквозь оскаленные зубы. Гарри попытался объяснить.

– Мы в основном пытаемся скрыться от Рона. Он плохо переносит перемены, – говоря это, Гарри осмотрел гостиную – Рон, растянувшись на диване, спал, слегка пожевывая край подушки.

– Да, – кивнула Луна. – Я заметила. Я постараюсь быть более сдержанной, и прошу прощения за то, что не подумала, прежде чем заговорить.

Как только ее лицо вернуло наконец нормальный цвет, Гермиона заверила Луну, что она прощена, и поблагодарила ее за сохранение тайны. Луна все еще была в тихом восторге от их отношений.

– Это очень волнующе – быть частью тайны. Не думаю, что я когда-либо участвовала в чем-то подобном. Значит ли это, что мы можем быть друзьями? – тон Луны, отстраненный, но полный надежды, был душераздирающим.

Гермиона послала Гарри сочувственный, но решительный взгляд. Гарри получил сообщение без особых проблем. ”Принимаем”. Она повернулась к Луне и тепло улыбнулась.

– Конечно, Луна. Мы рады считать тебя другом.

Глаза Луны засияли ярче и шире, чем когда-либо, и она обняла Гермиону, которая привлекла к себе Гарри.

– Игра ”спрячь романтику” будет гораздо веселее, чем ”найди спрятанные книги и носки”. Я чувствую это, – пробормотала она в плечо Гермионы.