1 (1/1)

Его сын родился в грозу. С утра небо затянули тяжелые тучи, зелень приобрела крикливые оттенки?— верный признак, что скоро польет,?— а к вечеру поднялся ветер. Мию с Ником возвращались из кино, когда вдалеке прокатился первый раскат грома.У машины Мию вцепилась в его руку и прошептала:—?Ник, кажется, мне пора в больницу,?— вмиг побледнела, держась за живот.Глядя на нее, Ник и сам ощутил нечто вроде болезненного спазма; осторожно помог ей сесть в машину. На тихой улице один за другим загорались фонари; все сильнее пахло дождем.—?Вдруг я умру? —?в темном салоне глаза Мию нездорово запали.Ник нахмурился.—?Что ты такое говоришь?Но она твердила свое:—?Ты ведь не бросишь ребенка? Не отдашь в приют, позаботишься о нем?По крыше машины застучали первые капли. Не зная, что сказать, Ник погладил Мию по голове. Она судорожно вздохнула, такой потерянной он не видел ее ни разу.Остаток вечера заполнило ожидание. Страхи, охватившие Мию, только сейчас в полную силу добрались до Ника. Он с ужасающей отчетливостью увидел выходящего к нему доктора?— вестника горькой новости. Что бы он тогда стал делать? В голове звенела ледяная пустота.Новость?— и совсем не горькую?— ему принесли в полночь. Или чуть позже. Ник не запомнил время, услышав главное: мать и малыш здоровы и отдыхают. Малыш?— мальчишка. Грозовой ребенок. При этой мысли Ник не смог сдержать улыбку.На улице попытался закурить?— не сразу понял, что промок до нитки, нервы гудели, как провода под высоким напряжением. Дома достал виски; впервые за долгое время хватило пары стаканов, чтобы голову окутал туман. Усталость, волнение быстро взяли свое: не успев переодеться, Ник отключился на диване в гостиной.Его разбудил телефонный звонок.—?Приезжай к десяти часам, хочу тебя кое с кем познакомить,?— голос Мию звучал, словно из далекой галактики.—?Мне сказали, что это мальчишка.Ты сама-то как?—?Ох… Роды?— ужасное дело, но в целом я живая,?— Мию принялась тараторить, что вообще-то ей не разрешали вставать, но она не могла не позвонить и что малыш забавно зевает, а глаза у него совсем мутные.Вскоре Мию отсоединилась, а Ник попытался уложить в голове мысль о сыне?— он ждал его появления, а сейчас ощутил странный трепет, почти страх: новый человек в его мире. Но секунду спустя все вытеснила ликующая радость.Через некоторое время в доме появился белоснежный сверток?— в уютном коконе из одеял сопел малыш Кенджи.Ник прикоснулся к теплому темечку:—?Он?— твоя маленькая копия.Мию очаровательно смутилась. Кенджи тихонечко мурлыкнул, наморщил нос.Так началась их новая жизнь втроем.***Сейчас, наблюдая за тем, как решительно Кенджи топает по дому, интересуется каждой мелочью, требует читать ему книжки и любит играть с ярким грузовичком, Ник в который раз подумал, что незаметно пролетевший в заботах первый год совсем скоро сложится в пять, десять лет?— Кенджи вырастет и… Каким человеком он станет? Раньше Ник и не думал, что дети вызывают столько тревог.Осенью Мию решила учиться водить машину и по два часа в день разъезжала на стареньком форде. Кенджи коротал это время в автомастерской, где работал Ник. Поначалу Мию волновалась, как бы он не поднял рев, но Кенджи тосковал без мамы недолго. Стоило ему понять, что здесь настоящее раздолье?— разбирай, собирай интересные штуки, да и песок можно поесть, пока никто не видит?— капризы закончились. И порой Ник возвращал малыша далеко не в таком чистеньком и опрятном виде, каким Мию его приводила, но отказываться от своего плана она не собиралась.—?Мистер Ходжес, конечно, добр, но мне неудобно, что он постоянно нас подвозит и вообще лучше самой.Мистер Ходжес?— владелец автомастерской, нередко выезжал из пригорода за покупками и брал с собой Мию и Кенджи. Устраиваясь к нему работу, Ник не ожидал, что чета Ходжесов проникнется к ней какой-то почти отеческой симпатией?— привычнее были недоброжелательные взгляды.На вопрос миссис Ходжес о родителях Мию честно ответила, что они давно умерли, чем вызвала бурю сочувствия.—?Никто еще не называл меня ?бедное дитя?,?— призналась потом Мию. —?К тому же… они ведь не вчера умерли.Ник ответил, что этой мыслью с миссис Ходжес лучше не делиться.Сам хозяин ненужных вопросов Нику не задавал, ценил его молчаливую исполнительность. Лишь однажды высказался и больше к той теме не возвращался:—?Меня не волнует, что было в твоем прошлом и от чего ты скрываешься. Ты работаешь, клиенты довольны, я тебе за это плачу. Но учти, если твое прошлое придет за тобой, я здесь проблем не потерплю. Вылетишь к чертовой матери в тот же день, хоть мне и будет жалко твою девочку и мальца. Понял?Ник коротко кивнул: понял.Ему казалось, он сделал все возможное, чтобы прошлое не пришло за ним.Идея покинуть Осаку возникла не сразу. Новость о беременности Мию стала первым звонком, а поворотной точкой?— вечер, когда тот ублюдок попытался угрожать им в переулке за рестораном. Именно тогда он понял, что война, которая идет в жестоком и темном мире, никогда не закончится. Эти люди будут уничтожать друг друга за власть, возможность контролировать бордели и казино, а кровавый водоворот затянет в себя и тех, кто рядом. Нож, прижатый к нежному горлу Мию, был самым красноречивым свидетельством. Мудака он в итоге подстрелил. Мию, как ни в чем не бывало, обошла мертвое тело, стараясь не наступить изящной туфелькой в лужу крови, но уверенность Ника?— снова и снова выходить сухим из воды?— пошатнулась.После они проспорили чуть ли не до утра?— Ник доказывал, что нужно уезжать, Мию упрямилась. Бесконечные, разговоры, доводы, варианты растянулись на несколько недель, но Ник не отступал, и Мию сдалась.—?В детстве мы с Киеси много ездили, но нигде, кроме Японии я не была.—?Мы всегда сможем вернуться. Ты сможешь. Привезешь ребенка обратно позже, если захочешь.Мию задумчиво согласилась.До рождения ребенка оставалось полгода, перестрелки и убийства не прекращались?— с каждой новой стычкой верных людей оставалось все меньше,?— и тогда Ник решился на отчаянный шаг. Он не рассчитывал на ответ, отправляя письмо крестному. Родители умерли еще в войну, а что могло случиться с дядей Оливером?— одному черту известно. Гнить в могиле, спиться в своем захламленном доме, не проверять почту месяцами?— вариантов множество.Но дядя Оливер ответил. Письмо начиналось: ?Никки, малыш, черти бы тебя драли, какого хера…?, и Мию долго не могла понять, почему Ник смеется.***—?Охуеть, малыш, я думал, ты помер,?— примерно с такими словами он встретил их у своего дома. Резко смолк, уставившись на Мию, но временное пристанище дал и даже проявил типично оливеровскую заботу—?У тебя как, совесть вообще есть?Ник вопросительно поднял брови. Дядя Оливер сидел на диване, накачивался виски и явно был настроен на серьезный разговор.—?Тащишь через океан девчонку с пузом! Она же еле живая, черт побери, а если тут, в глуши, надумает рожать? Вот сегодня вы где шатались?—?Ездили ужинать. Тебе полный отчет предоставить?—?Очень надо,?— дядя Оливер фыркнул. —?До врачей отсюда долго ехать?— вот чего.—?Ей еще рано.Дядя Оливер нацелил на Ника узловатый палец:—?Ты всегда был упрямым сукиным сыном. Привык добиваться своего.Ник не спорил.—?К чему весь этот разговор? Ты не похож на того, кто переживает.—?По-твоему, я бездушный засранец?—?Скорее любопытный.—?Недостаток информации порождает домыслы, малыш Никки. Объясни, что за суета у тебя такая? Ты от ебаной мафии что ли скрываешься?—?Почти. От военного трибунала.Дядя Оливер разразился хриплым хохотом:—?Почему-то я не удивлен. Небось, твоя тонкая ранимая душа не выдержала жестокой несправедливости, а? Ты полез в какие-нибудь разборки и натворил там дел? Старый дядюшка Оливер прав?Ник слабо кивнул.—?С тех пор, как ты научился ходить, ничего не изменилось. Зачем тогда вернулся, да еще и с девчонкой?—?Сейчас так лучше для нас обоих. К тому же, я умер три года назад.Дядя Оливер как-то странно на него посмотрел; сказал сухо:—?Черт с тобой, сам выбираешь, как жить, но смотри там за своей Мию. Она мне понравилась.Ник пообещал смотреть.Наступил очередной день переезда, теперь?— в собственный дом. Прощаясь, дядя Оливер неловко приобнял Мию, а Ник мысленно хмыкнул: умела она все-таки располагать к себе типов, от которых другие женщины предпочли бы спасаться бегством.—?Считай, тебя здесь и не было,?— добавил, похлопав Ника по плечу. В твердости его слов Ник не сомневался: дядя Оливер не из тех, кто болтает.Начать новую жизнь, оставить позади прошлое, потери и кровь?— в какой-то момент он поверил в манящую возможность?— милость от судьбы,?— а потом наступил тот выходной день.