Глава 4. (1/2)
Мне кажется, я просто жертва обстоятельств.
Смотря на своё худое отражение в зеркале я не мог не испытывать жалости и отвращения к себе. Мне бы не мешало выспаться, и, возможно, наконец то нормально поесть, но это было лишь мечтой и утопией в той жизненной ситуации, в которой я находился.
С самого детства мне казалось, что я не такой как все. Чувство собственной исключительности даровало мне корону на голове, чувство полной безнаказанности и наркотического азарта. Когда я убивал кошек, просто выносил их в лес и прятал за деревьями, а на следующий день их тела уже сгрызали продрогшие, голодные шавки. Мысль о том, что я никогда не буду под подозрением засела на подкорке моего мозга, так что мне даже не нужно было убеждать себя в том, что смерть, постигшая моих случайных жертв, была лучшим исходом для них.
Несчастно и безразлично я шёл по улице. Палило солнце и в маленьком городке средь леса стояла ужасающая жара, так что многие дети, а то и взрослые, шли почти раздетыми по душным улицам. Они отмахивались от зноя газетами, журналами и руками — всем, что могло быть рядом и хоть как-то помочь.
Похожие на поджаренное мясо, обгоревшие и потные, все они выглядели для меня омерзительно. Хотелось бы заминировать это ужасное место и взорвать, лишь бы не видеть только эту убогую картину.
Безо всякого энтузиазма я зашёл в круглосуточный и подошёл к холодильнику с напитками, чтобы взять бутылку холодной минералки. Вдруг со спины ко мне подошла девушка.
Молодая на вид девчушка с острым носом и короткими волосами, в футболке с логотипом магазина.
— Неужели Вам не жарко в такой теплой одежде?
В ее голосе слышалась прискорбность и искреннее сочувствие, когда она говорила это, параллельно рассматривая мой наряд: свитер с рубашкой, темные джинсы и кроссовки… Возможно, я правда выглядел как отчаявшийся псих или самоубийца. Это предположение меня рассмешило, но я не стал отвечать подошедшей, решив, что она не достойна моего внимания.
Наконец мое разглядывание закончилось психом, я схватил первую попавшуюся бутылку и яростно сжал ее, чтобы успокоиться.
Путь к кассе был слишком длинным и слишком медленным одновременно, что не могло не разозлить меня, вообще-то.
Раздражённый и утомлённый, я подошёл к той самой девчушке, что пыталась завести диалог.
Она неловко улыбалась, когда пробивала эту несчастную бутылку и витала в облаках, когда я протягивал ей купюру.
— Ох… Вы не будете брать что-нибудь ещё? Может, жвачки… Или мороженое? Оно по скидке сейчас, уверена, вам оно не поме…
Мой усмиряющий взгляд пристыдил девушку и она потупила взгляд. Мысль о том, что даже без слов я имею контроль над чувствами другого человека заставила меня почувствовать приятное волнение и дрожь.
— Кто сказал тебе остановиться? Разве ты не продавщица? Продавай товар, что тебя смущает? Дай мне эскимо.
Совсем запутавшись, несчастная кассирша нервно побежала в сторону мороженого и я не смог сдержать смеха.
— В-вот, ваша покупка… Хорошего дня, сэр!
Она выгнулась из-за кассы и помахала мне рукой, будто думая, что мне есть какое-то дело до ее пустой болтовни.
Казалось, этот мир вынуждал меня покинуть его как можно скорее, чтобы не испытывать этой неприязни и отторжения.
В глубоких размышлениях я подошел к станции, желая спонтанно отправиться бороздить другие города. Нью-Йорк, или Чикаго…
Но билетерши нигде не было, так что в расстроенных чувствах я присел на скамейку и протер лоб рукой.
Этот день, наверно, ничто не было способно спасти. И редкие прохожие, бегущие к своему поезду, только усугубляли положение.
Рельсы привлекали меня до безумия сильно, так что я не заметил, как засмотрелся на них. Ровные, немного ржавые, они выглядели как божеский путь в новую жизнь, где было бы гораздо лучше, чем здесь.
Мои размышления прервал чей-то спокойный голос, заставивший меня вздрогнуть:
— Я могу сесть рядом?
Я бросил удивленный взгляд на говорящего и сердце тут же пропустило удар.
Незнакомцем оказался мальчуган редкостной красоты. Его большие светлые глаза не излучали особых эмоций, кроме такой же усталости, которую я испытывал сам и прекрасно мог понять. Русые волосы беспорядочно торчали в разные стороны, как будто это крошечное чудо только проснулось.
На голове его была шляпа. Видимо, чтобы спастись от жары, но ярко с ней контрастировал костюм, который не выглядел слишком уж легким для нынешней погоды.
— Ох, да, конечно. — Произнёс я, пытаясь звучать как можно безразличнее. Сердце бешено стучало, казалось, вот-вот меня бросит в лихорадку. — Садись.
— Спасибо.
Он тихо присел рядом со мной и поставил к своим ногам небольшой чемодан, который вёз с собой.
Он скучал здесь. Я чувствовал, как раздражало его все вокруг, и чувство, что мы безумно похожи в своём мировоззрении все ярче загоралось в моем сердце.
Впервые в жизни захотелось завести разговор, так что я неумело попытался это сделать, пытаясь звучать так же спокойно и холодно.
— Кого-то ждешь?
Мальчик обернулся на меня и посмотрел вопросительно, но все же ответил.
— Тетю.
— Вот оно как… — Ответ исчерпывающий - весьма, и это было потрясающим концом неинтересного диалога с его стороны. — Может, ты хочешь мороженого?
Тут мальчик оживился. Хоть он и старался вести себя сдержанно, казалось, мои слова заставили его немного оживиться. Но его критическое мышление было сильнее этого, так что с недоверием он наклонил голову и спросил у меня:
— Зачем?
Я опешил. Глупый и странный вопрос, придумать ответ на него чертовски сложно! Но я не испытал той злости по отношению к собеседнику, что была мне так свойственна.
— Ну… Сегодня жарко, да? Так ты сможешь охладиться, все равно я купил, а есть не хочу.
Я пожал плечами и протянул ему то самое эскимо, ожидая реакции.
Осторожничая, он взял сладость и взглянул мне в глаза. Его взор был слишком взрослым и серьезным, по моей спине табуном пробежались мурашки.
— Оно отравлено?
— Что? Почему ты так думаешь?
— Я просто спросил. Можете попробовать его?
Немного ошарашенно я откусил немного мороженого и проглотил его, показывая, что со мной ничего не случилось.
— Серьезно, я купил его только что, прежде, чем прийти на станцию! При всем своём желании я бы не смог и не успел его отравить. Так что не волнуйся и ешь.
— … Ладно.