21. Судьи и обвиняемые (2/2)

— Она у меня... — через пару неловких секунд начал Гарри, но его перебил Дамблдор.

— Корнелиус, оглянись вокруг! Ты всё ещё сомневаешься в том, что Гарри овладел Первозданным Патронусом? — Фадж, уподобившись неопытному бойцу у входа, не зная, что сказать, тоже начал изображать рыбу, выброшенную на берег. — Умоляю, опомнись: всё, что сегодня на суде утверждал Гарри — чистая правда. И я устал об этом твердить! Дементоры Азкабана на него напали. Защищаясь, он сотворил новое заклятие, действие которого ты сам только что пронаблюдал...

— Конечно-конечно, — председатель суда, наконец, нашёлся, что ответить, — с учётом предоставленных доказательств суд более не сомневается в истинности ваших показаний...

— Тогда как тебя после увиденного может удивлять такая мелочь, как невербальный призыв палочки? — уставился на него вопрошающим взглядом профессор и через пару секунд добавил, опустив взор на обвившиеся вокруг его рук цепи. — Корнелиус, это разве столь необходимо?

— Да-да, Альбус, простите... — засуетился Фадж, оборачиваясь на коллег-судей. — Мистер Долиш, куда вы подевались?... Ах да, вы же сегодня свидетель... Где вы там?

С другой стороны зала — рядом с ведьмой в зелёном платье — послышался шорох. Сама она — лишь стремительно переводила взгляд с одного героя происходящих событий на другого, точно засевший в кустах охотник, следящий за своей добычей, пока её перо продолжало носиться по блокноту. Из-за скамей Визенгамота по левую руку от неё — вышел маг в сером плаще, в руке у которого была крепко сжимаемая палочка, выхваченная ранее — очевидно, для атаки из-за укрытия. С опаской поглядывая на Гарри, он подошёл к жуткому креслу и обернулся к министру в ожидании прямого приказа.

— Мистер Долиш, будьте любезны...

Услышав вербальное подтверждение, он направил палочку на ближайший к нему подлокотник. Он не издал ни звука, но цепи размотались обратно и вновь свесились вниз.

— Прошу прощения, — осторожно подал голос Люпин, встав со скамьи. — Можно подойти к свидетелю? Заклятие Ультуса ещё не изучено, мы не знаем его эффекты. Возможно, ему требуется срочная помощь целителя.

— Да-да, суд не возражает, — Фадж махнул рукой, соглашаясь со всем подряд уже совсем машинально.

Римус подбежал к своему ученику, протягивая шоколад, который у него, похоже, был вообще всегда:

— Гарри, ты как?

— Как тогда, — бездушным тоном ответил парень, беря дольку. — Нет эмоций.

— Хуже, чем вчера в Хогсмиде?

Он забрал палочку Дамблдора и положил её на деревянные перила. Затем — опустил руки на плечи Гарри и, аккуратно опустив его вниз, вместе с ним сел на скамью.

— Нет. Так же. Даже меньше. Что-то — ещё чувствую. Раздражение. Неприязнь. Недовольство...

Дальнейшую часть тихого разговора преподавателя с учеником остальные присутствующие не услышали за суровым высказыванием Дамблдора:

— Итак, хоть я и нахожусь в кресле обвиняемого, я — Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор — всё ещё являюсь Верховным Чародеем Визенгамота — если вы вдруг не надумали и это звание у меня отнять точно так же, как ранее — мою палочку...

— Альбус, ну что вы... — начал заискивающе причитать Фадж.

— Корнелиус, я не закончил! — грозно отрезал директор. — При всём уважении к почтенному Визенгамоту, на сегодняшнем заседании Министерство, ведомое какой-то неистовой паранойей, обвинило Гарри Поттера — легендарного героя магического мира — в том, что он чуть ли не новый Тёмный Лорд. А меня — попыталось выставить каким-то мелочным интриганом, охочим до власти. Поэтому, видимо, нужно напомнить: если бы у меня было желание занять пост министра — я бы давным-давно просто принял это предложение, о котором все здесь присутствующие, видимо, позабыли. Возможно, согласись я на эту должность в прошлом — мне бы не пришлось весь этот год пытаться вразумить действующего министра в надежде, что он меня всё-таки услышит. И тогда — мы бы избежали всего этого фарса, в ходе которого дементоры Министерства напали на молодого волшебника, который волею судеб овладел Первозданным Патронусом, но был вынужден при этом защищаться от совершенно абсурдных обвинений о государственной измене...

— Но профессор, — вмешалась та ведьма, которая ранее поддерживала патронус, — при всём уважении, мистер Поттер только что прямо в зале суда напал на министерских дементоров!

— Во-первых, Долорес, вы сами попросили его продемонстрировать заклятие «Ультус» в действии. А во-вторых — насколько я знаю, в законе нет такого преступления как «нападение на дементора». Напомните мне, пожалуйста: может быть, законом предусмотрено наказание за его убийство?

— Нет, но это лишь потому...

— Тогда, — он снова взглянул на министра, — может, прекратим весь этот цирк, пока Министерство ещё не натворило дел? Что скажешь, Корнелиус?

«Законы можно и поменять!» — тихо фыркнула под нос ведьма.

— Разумеется, Альбус, вы правы... — заговорил председатель суда. — Произошло досадное недоразумение. С учётом выявленных фактов — конечно же, все обвинения снимаются. Согласны, коллеги? — он оглянулся на других судей, которые с лицами провинившихся школьников виновато закивали. — Единогласно! Решение вступает в силу немедленно, — постановил он, стукнув по трибуне стальным цилиндром. — Мистер Поттер, Визенгамот в лице председателя Корнелиуса Освальда Фаджа приносит вам извинения... нет, глубочайшие извинения за доставленные неудобства. Вам — и профессору Дамблдору. Извинения будут также направлены официальным письмом от имени всего Министерства. На этом — заседание объявляется оконченным.

— Извинения приняты, — Дамблдор встал из кресла и подошёл к Гарри, забирая с перил свою палочку. — Оставьте эти свои бумажки себе. Надеюсь, хоть теперь Министерство прислушается к моим словам о том, что ДЕМЕНТОРОВ НЕВОЗМОЖНО КОНТРОЛИРОВАТЬ! — грозно рявкнул он напоследок и, взглянув в стеклянные глаза гриффиндорца, уже тихо обратился к Люпину. — Как он?

— Похоже, что получше, чем в прошлый раз. Видимо, тут как с дезадаптацией от Патронуса. Директор, тут возник другой срочный вопрос, — он наклонился к Дамблдору и, прикрыв рот рукой, начал что-то нашёптывать тому на ухо.

За те минуту-две, что Люпин сообщал директору нечто секретное, седой старец несколько раз изменился в лице, переводя взгляд то на отрешённо сидящего Гарри, то на Фаджа, то на МакГонагалл, которая, поймав его взгляд, молча кивнула.

Наконец, Римус выпрямился, заканчивая свою речь:

— ... Клетку — изъяли на входе.

Недолго подумав, Дамблдор вновь повернулся к министру, который торопливо заполнял какие-то документы:

— Уважаемый Визенгамот! Как Верховный Чародей, я настаиваю на продлении сегодняшнего заседания.

— Ну зачем же злорадствовать, профессор! — не отрываясь от своих записей, недовольно буркнул Фадж. — Заседание уже окончено, дело закрыто. Так что если вы не можете предоставить новых фактов, которые в корне изменят вердикт...

— Прошу прощения, министр. Но, как оказалось, можем, — Фадж оторвался от своих записей, а Дамблдор произнёс дальнейшие слова максимально чётко, строгим и уверенным голосом. — Ввиду присутствия Визенгамота в полном составе — я, Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор — ходатайствую о повторном открытии дела после вынесения решения.

— Альбус, ну зачем же в этом копаться? Вы уже и так всё доказали! Визенгамот признал свою неправоту и принёс свои официальные извинения...

— Одних лишь официальных извинений после того, как вы по абсурдным обвинениям попытались упрятать в Азкабан самого́ Гарри Поттера — явно недостаточно. Не сомневайтесь: я оставлю официальную публичную жалобу сразу по окончании заседания. А мисс Скиттер — уверен, сообщит об этом позорище всей магической общественности, — он с неприязнью кивнул в сторону ведьмы в зелёном платье, которая продолжала пристально следить за происходящим. — Но я ходатайствую не об этом надуманном деле.

— А о каком же?

— О деле, решение по которому вынесено много лет назад. О деле Сириуса Блэка.