18. Хогсмидский инцидент, часть 2: Решающий момент (2/2)
— Парни, только не психуйте, ладно?
— А у нас есть причина психовать?
— Если так — то ничего не обещаем!
— Вы хотите получить ответ или нет? — Гарри знал, что они его в любом случае получат, но этого, похоже, ещё не понимали они сами, что давало хоть какой-то рычаг воздействия. — Обещайте, что дадите мне объясниться.
— Гарри, ты точно готов? — встрял Кормак, кладя руки на плечи близнецам, чтоб не дать им убежать сразу, в случае чего.
— Ну а куда деваться?
Блондин тяжело вздохнул, с пониманием безвыходности этой ситуации.
— Так МакЛагген тоже в курсе?
— Мы одни чего-то не знаем? А Рон? Гермиона?
— Остальные твои соседи? Симус? Невилл?
— Да нет! Знают только Дин и Кормак, — на этих словах братья настороженно оглянулись на четверокурсника, не понимая, за что ему такая честь. — Ну так что? Обещаете? Дадите мне объясниться?
Они снова переглянулись.
— Допустим.
— Нет, не «допустим». Да или нет?
— Да, — неохотно ответили они.
— Так что там у тебя за тайна? — во взгляде Фреда читалось, что он уже и так начал догадываться, о чём речь.
Гарри снова сделал глубокий вздох, помедлил немного, собираясь с силами — и заговорил:
— В моём патронусе — вы... Ну то есть, теперь — не только вы. Но изначально — были вы. То есть, не изначально, а... короче, вы там есть. И — да — именно так, как вы об этом подумали. И Дин это случайно увидел, когда я ночью практиковался у нас в спальне, думая, что все уже спят.
Близнецы выпрямились и отстранились, сделав шаг назад. Но Кормак не позволил им отойти слишком далеко. Они снова переглянулись. Но на сей раз — не бегло, а уставившись друг на друга, и так и замерев в этой позе.
— Ты тоже?! — через пару секунд воскликнул ошарашенный Фред, после чего вновь настало молчание.
— Так и ты не сказал! — ещё спустя какое-то время выпалил Джордж с раздражённым видом.
— Не знаю... — после ещё одной паузы неуверенно сказали оба и повернулись обратно к Гарри.
— Так, Гарри... — произнёс старший близнец.
— Давай-ка проясним... — заговорил его брат.
— Мы — в твоём патронусе...
— ... Оба.
— И ты говоришь, чт-
— БЛЭК! — раздался громкий вопль откуда-то издалека. — ЭТО БЛЭК! Смотрите!
— СИРИУС БЛЭК! — подхватил другой.
— ТУТ ПРЕСТУПНИК! БЛЭК! — подключился третий.
За ними последовал испуганный женский визг.
Одним за другим, всё громче зазвучали голоса, заметившие беглого заключённого... и Гарри почувствовал, как начинает терять контроль над собой.
Кулаки сжались.
В висках начала пульсировать кровь.
Он непроизвольно стиснул зубы.
И, вмиг позабыв о том, что его беспокоило секунду назад, он сорвался с места. Он успел лишь увидеть озадаченные лица близнецов и испуганное — Кормака, когда блондин попытался его остановить, но Гарри ловко проскользнул мимо него, несясь со всех сил на звук испуганных криков, которые раздавались где-то в конце улицы.
Он сам не заметил, как покинул территорию Хогсмида, мчась по единственной дороге, ведущей к Хогвартсу, преследуя фигуру, которая безуспешно пыталась скрыться за холмом.
***</p>
— Чего это он? — спросил у брата Фред.
— ВЫ ДВА ДЕБИЛА! НАХУЯ ВЫ ЕГО ВЫПУСТИЛИ! — Кормак рванул вслед за Поттером.
— Чего сегодня все такие нервные? — донеслась последняя фраза рыжего до стремительно удаляющегося четверокурсника.
«Ничего себе ты у меня ещё и прыткий, оказывается!» — подумал блондин, тщетно пытаясь догнать своего парня, который со скоростью заклятия, рикошетящего между щитами, мелькал в толпе.
«Гарри, пожалуйста, не надо! Остановись!»
Безмозглые зеваки стадом баранов путались под ногами, даже не представляя, ЧТО они мешают ему предотвратить из-за своей непроходимой тупости. Когда Кормак всё-таки выбрался из толпы, дистанция была уже просто огромной. Силуэт его парня скрывался где-то вдалеке, но Кормаку не оставалось ничего, кроме как продолжать преследование.
Несясь с такой скоростью, с какой он, наверное, не бегал никогда в жизни, он жадно глотал воздух несмотря на холодную зимнюю погоду. Вскоре Кормак МакЛагген вслед за Гарри Поттером покинул территорию деревни.
Он добровольно со всех ног мчался к точке «X», в которой спустя всего несколько минут произойдёт одно чрезвычайно важное событие.
Событие, которое навечно войдёт в учебники по истории магии как «Хогсмидский инцидент».
***</p>
— Рон, ну сколько можно жрать сладости! У тебя ничего не слипнется?
— Не слипнется... Ух-ты, а это что такое...
— Так, всё! Хватит! Пошли лучше на улицу. Гарри встретим.
— Не, ну смотри, какая вкуснятина!
— Хватит тебе на сегодня «вкуснятины». Тебя, что, в Хогвартсе не кормят? — она бесцеремонно взяла своего парня за руку и повела к выходу.
— Ну Герми, ну тебе жалко, что ли?
— Мне не жалко. Но в Святом Мунго маггловский диабет ещё лечить не научились. А ты мне здоровый нужен... ну или, по крайней мере, живой.
Девушка открыла дверь, которая звякнула колокольчиком.
— Ну блииин... Ну дай ещё хотя бы...
— Хватит с тебя уже этих «хотя бы». Всё! На выход! Вон уже Гарри к нам бежит.
— А чо это он даже без мантии? Не боится, что МакГонагалл поймает?
— Да все преподаватели — в пабе буха́ют. Если б ты обращал внимание на что-то кроме своих конфет — тоже разговоры учеников услышал бы.
— Невелика потеря. Гарри, а чего ты так... — друг с целеустремлённым взглядом промчался мимо них, даже не заметив, — ... несёшься.
Рыжий гриффиндорец с недоумением обернулся ему вслед и заметил жителей Хогсмида, обеспокоенных чем-то. Он переглянулся со своей девушкой в поисках ответа, но та, похоже, была растеряна не меньше него.
— ГАРРИ! СТОЙ! — через несколько секунд столь же стремительно пронёсся мимо них Кормак, и точно так же скрылся в толпе взволнованных волшебников.
— Рон, быстро убирай свои конфеты!
— Ты знаешь, что случилось?
— Нет. Но что-то — точно происходит. Надо немедленно найти МакГонагалл.
***</p>
— ... так вот, мистер Хагрид, — министр по-прежнему пытался вразумить бестолкового лесничего, который безуспешно пытался приладить оторванную дверцу обратно к саням, — гиппогрифы — не лучшие создания для «Ухода за магическими существами» на третьем курсе. На шестом-седьмом — ещё куда ни шло. Но не на третьем же!
— Да Клювик — само то для ребятишек. Они вместе резвятся. Да он ведь и сам — махонький совсем. Жеребёнок.
— Дело не в том, что он «махонький»! К нам поступили жалобы от влиятельных волшебников, которые беспокоятся за своих детей в Хогвартсе.
— А чой-то они беспокоятся?
— Ну как вы не понимаете! Гиппогрифы — это довольно опасные существа! Что будет, если этот ваш «жеребёнок» нападёт на кого-то из учеников?
— Да не нападёт он. Он шалунишка, но добрый.
— Ещё как нападёт! Гиппогрифы славятся тем, как они любят набрасываться на ни в чём не...
— А не надо им гадости всякие говорить! Они зверушки добрые, но гордые. Если не могёшь даже вести себя как надобно — то нечего и варежку свою...
— БЛЭК! — из ближайшего переулка раздался чей-то истошный крик. — ЭТО БЛЭК! Смотрите!
— Блэк? — насторожился Фадж и повернулся на источник звука.
— СИРИУС БЛЭК! — столь же испуганно прокричал другой голос.
— ТУТ ПРЕСТУПНИК! БЛЭК! — заорал третий.
Из переулка выбежали несколько взволнованных волшебников. Когда один из них выпущенной стрелой промчался мимо министра — тот испуганно отпрыгнул в сторону паба и прижался спиной к стене здания.
Через несколько секунд, продолжая вжиматься в стену и бегать глазками из стороны в сторону, Фадж суетливо достал нечто похожее на карманные часы и принялся кричать в них:
— МИСТЕР ДОЛИШ! Немедленно отправьте патруль в Хогсмид! Два патруля! Три! Тут заметили Сириуса Блэка! Немедленно! Срочно! Это приказ!
Он закрыл устройство, похожее на медальон, и, отдышавшись, забежал обратно в паб, из которого совсем недавно вышел.
Великан остался стоять один посреди улицы. С растерянным видом, держа в одной руке дверь, которую так и не удалось вернуть на место. Видимо, тут требовалось участие того, у кого есть палочка.
Через несколько секунд он заметил знакомого парнишку, уже спешащего ему на помощь. Хотя, насколько Рубеусу было известно, этого хулигана тут не должно было быть.
«Как знал, оболтус!» — приветливо улыбнулся другу лесничий.
— Гарри, а ты тут какими судьба́ми? — поздоровался он... но парень промчался мимо, будто даже его не заметив.
***</p>
Минерва, удобно расположившись у барной стойки в «Трёх мётлах», с опаской поглядывала в тот угол, в котором сидел её бывший ученик из далёкого прошлого, глотая одну кружку пива за другой.
Её внимание лишь на мгновение отвлёк непутёвый министр, который с выпученными глазами влетел в дверь и, запнувшись о подол собственной мантии, с грохотом шмякнулся на пол.
«И как только этому олуху удалось избраться!» — она недовольно закатила глаза и вернулась взглядом к тому́, чьё состояние её беспокоило куда больше.
Да, безусловно, новости были ошеломительными. Не просто так ведь Дамблдор попросил её присутствовать на том совещании. Ведь это касалось её ученика. Как всегда — непоседы Поттера. И — да — когда это станет известно, жизнь изменится круто. И у него, и у неё, и у директора школы. И — разумеется — у преподавателя, которому в этом году довелось вести «Защиту».
Но это же не повод вот так расклеиваться! Профессор защиты должен оказать поддержку своему студенту. Помочь ему справиться с тем непосильным грузом, который со дня на день свалится на хрупкие плечи бедняжки Поттера. А когда сам учитель — в таком состоянии, то на что остаётся рассчитывать юному магу?
«Может быть, это его способ подготовиться к следующей учебной неделе? — подумала ведьма. — Тогда-то — уж точно не будет возможности дать себе слабину́.»
Внимательно взглянув на Люпина оценивающим взглядом, она решила всё-таки не читать ему нотации. В надежде, что он запомнил её уроки с тех времён, когда сам был учеником, и олицетворял голос разума в той несносной четвёрке хулиганов.
Едва она отвернулась к хозяйке бара, готовясь сделать собственный заказ, чтоб самой хоть немного отдохнуть от вездесущих студентов, из того самого дальнего угла раздался знакомый звук тревожного заклятия. В тот же миг она обернулась в сторону Римуса, но несмотря на своё состояние, он вновь доказал, что носит звание профессора не просто так. Люпина на месте уже не было, а от его стола ко входной двери тянулась траншея перевёрнутых стульев, один из которых, повращавшись на одной ножке, упал уже у неё на глазах.
— Эй! А платить кто будет! — рявкнула хозяйка паба, выбегая из-за барной стойки в попытке его догнать. — Ещё один!
— Розмерта, дорогая, — вступилась за коллегу декан Гриффиндора, — он вернётся, не волнуйся.
— Он-то? Знаю я этих алкашей. Вылакал пол-бара — и слинял, не заплатив!
— Следите за языком, юная мисс! — на этих словах хозяйка бара, сама способная построить кого хочешь — хоть даже самого министра — встала по струнке. — Это не «алкаш», а профессор Хогвартса! И он переживает чрезвычайно тяжёлый период...
«О причинах которого вы вскоре узнаете с первой полосы ”Пророка”.»
— ... А, как вы говорите, «слинял» он — потому, что несмотря на собственные проблемы — побежал спасать очередного безмозглого ученика от дементоров. Проявите хоть каплю уважения! Но если вы даже этого сделать не в состоянии, и он доставил вам неудобства такой мелочью, как спасение чужой жизни — не волнуйтесь, я заплачу́ за него, — она бросила на меркантильную женщину взгляд, полный презрения.
Та лишь потупила взгляд и с трудом смогла найти слова:
— Ну что вы, Минерва... я же не знала. И в прошлый ваш визит я его с вами не видела. Если вы за него ручаетесь — конечно-конечно. Подожду я, чего такого. Зачем сразу — вот так... Хотя за «юную», конечно, спасибо, — она с польщённым видом поправила волосы.
— Да вы все для меня — юные, — сменила гнев на милость суровая преподавательница, воспитавшая не одно поколение колдунов.
***</p>
Падающий снег вреза́лся в лицо на высокой скорости, а глаза — застилала пелена. Но не пелена снегопада, тянущегося до горизонта. А чистая, неконтролируемая ярость.
Юный волшебник сам ещё не знал, что сотворит с беглым преступником, по вине которого были убиты его родители. Но он знал, что сделает это максимально мучительным способом.
Жаль, что эта встреча состоится сейчас, а не тогда, когда он планировал: после того, как он научится превращать дементоров в послушных питомцев, чтоб натравить их на этого уёбка. Но всё равно, такой шанс упускать было нельзя.
Гарри даже не знал, как именно он собирался обезвредить убийцу, который от друга его семьи оставил лишь кровавые ошмётки. Но он был уверен, что так или иначе — он это сделает. По одной-единственной причине: этот недоносок наверняка трясётся за свою шкуру. И для него Поттер — не более, чем трофей, который можно посвятить памяти своего дохлого Лорда как дань уважения. Но ради убийства которого он точно не станет собой рисковать.
А вот самому Гарри терять было нечего. Он был готов на всё — абсолютно на всё — ради того, чтоб прикончить эту подлую сволочь. Даже если этот гад и сможет задеть его каким-то опасным заклятием, победа всё равно будет за Поттером. Просто потому, что он будет сражаться до последнего. И, подпитываемый безграничной яростью, всё-таки отомстит за родителей.
«Ну всё, теперь не скроешься!» — он обрадовался, видя, как снижается дистанция до силуэта, только что скрывшегося за холмом.
«Ещё чуть-чуть — и ты будешь мечтать, чтоб сдох в Азкабане!» — он предвкушал, как сделает это, преодолевая вершину холма...
Когда растерянно остановился. Вся дорога — до са́мого следующего холма — была совершенно пуста. Лишь на обочине стоял чёрный пёс, встречая Гарри лаем и приветливо виляя хвостом. Этот самый лай он услышал, когда преступник скрылся из виду, и, видимо, пробежал мимо этого пёсика.
— Ну, дружок, куда он побежал? — Гарри обратился к животному в надежде на то, что оно его поймёт.
Но пёс лишь радостно вскочил на задние лапы, подбегая к юному волшебнику — видимо, чтобы его погладили.
— Да-да, ты хороший мальчик, — Гарри потрепал его за загривок, — правильно лаял на плохого дядю. Но куда он побежал? Ну? Искать!
Тот лишь часто дышал, высунув язык и не переставая вилять хвостом. Вместе с этим преданным взглядом, совершенно не понимающим, чего от него хотят, таяла всякая надежда отследить опасного головореза...
— ЧЁЁЁЁЁЁЁРТ! — Гарри согнулся, задыхаясь в душераздирающем крике.
Как только его отчаянный вопль прекратился из-за банально закончившегося воздуха в груди, пёс зарычал, уставившись на кого-то за спиной у гриффиндорца. В тот же миг, сбитый с ног, Гарри повалился на землю. Он машинально направил палочку в грудь обидчику, готовясь применить «петрификус тоталус» прямиком к его сердцу, даже не до конца представляя, как именно это сработает... но, уже приоткрыв рот, замер, увидев, что его прижимает к земле не преступник Блэк, а Кормак.
С разъярённым выражением лица. Прижав его к заснеженной дороге, он прокричал Поттеру прямо в лицо:
— ТЫ ЖЕ ОБЕЩАЛ! ЧТО ТЫ С НИМ СДЕЛАЛ? ГДЕ ОН?
— НЕ ЗНАЮ! — точно таким же криком ответил Гарри. — Он смылся!
— Куда?
— Не знаю!
— Но ты же собирался его убить, да?
— Да.
— Ты же обещал! МНЕ обещал! Не МакГонагалл, не Дамблдору, не Филчу. Мне!
— Он всё равно удрал. Какая разница?
— Огромная! Ты обещал. И в этот же день нарушил слово. Ты мне врал там, да? В переулке.
— Нет, я... — начал приходить в себя Гарри. — Я не сдержался. Солнце, прости, я...
— Без «солнца»! Я вообще могу тебе верить?
— Конечно можешь, я бы ни за что... Я как услышал его имя — у меня просто мозг отключился. И я...
— А по поводу всего остального, что ты мне когда бы то ни было говорил — у тебя тоже в решающий момент «просто мозг отключится»?
— Нет, — он нахмурился. — Кормак, это нечестно! Ты сам знаешь, что это — не какая-то фигня.
— Так и твоё обещание — тоже! По крайней мере, я раньше так думал.
— Ты прости, но отомстить за убийство родителей и сохранить репутацию героя, чтоб тебе за меня было не стыдно — это вот вообще не равнозначные вещи. Даже не...
— ДА НАСРАТЬ мне на твою репутацию!
— А чего ж тогда запретил его убивать?
— Потому что мне НА ТЕБЯ — не насрать. Я хочу, чтоб ты был счастливым.
— Так я буду счастливым, когда его прикончу.
— Нет. Не будешь. Ты поначалу, может, и испытаешь облегчение, а потом — что? Убийство волшебника, хоть заключённого, хоть нет — это билет в Азкабан. А значит, чтоб туда не попасть — тебе придётся скрыть это убийство. А это — уже второе преступление. Потом — тебе придётся про это врать. И мне вместе с тобой. И как только кто-то об этом узнает — а, поверь, рано или поздно, хоть кто-то — да узнает — тогда придётся и с этим человеком что-то делать. А вариантов там, знаешь ли, немного. И вот — оглянуться не успеешь, как ты уже гробишь людей штабелями, чтобы скрыть самый первый проступок. В том числе — людей совершенно невинных. А ведь ни один человек не может жить, зная, что он — злодей. Так что рано или поздно ты начнёшь придумывать под свои действия оправдания, построишь очень даже стройную теорию про то, что, дескать, некоторые люди — и не достойны жизни. И вот — пожалуйста, очередной тёмный маг, который ненавидит себя и весь мир. А, зная, насколько сильным тёмным магом ты станешь — это будет новый Тёмный Лорд, не сомневайся. Который будет сеять боль и страдания, но при этом сам будет страдать больше всех. Ты этого хочешь?
Гарри оторопевшим взглядом смотрел на своего парня, который тяжело дышал, выпалив это на одном дыхании.
— Нет... — неуверенно произнёс третьекурсник. — Как ты так быстро простроил такую длинную цепочку рассуж...
— Да потому что я САМ хотел стать таким. Я хотел выследить всех своих одноклассников. И вырезать их всех. Вместе с семьями. Меня спасло лишь то, что в решающий момент я задумался о том, что будет дальше. А ты — задумался?
Гарри начал осознавать, что нет. И вместо чувства раздражения на своего парня, который изо всех сил продолжал прижимать его к холодному снегу в совершенно не эротичном контексте, третьекурсника начало медленно накрывать ползучее чувство вины.
Он правда не подумал о том, что будет. Ни с ним, ни — что важнее — с Кормаком. Который, судя по его насмерть перепуганному виду, отчаянно боялся его потерять.
— Кормак, прости... я реально не подумал. Мне как-то ярость сразу...
— Да знаю, что не подумал! Потому что если бы подумал и всё равно решился — то получается, что ты у меня — ну просто редкостный эгоистичный мудак. А тот Гарри, которого я знаю — вовсе не такой. И мне хочется верить, что это правда.
— Это правда, я бы ни за что не сделал тебе больно.
— Вот буквально только что — чуть не сделал!
Чёрный пёс неожиданно заскулил и, поджав хвост, убежал куда-то в кусты, в сторону от дороги.
— Прости, — Гарри с непониманием оглянулся на это, и вернулся взглядом к Кормаку. — Сегодня я — реально мудак. Я чуть было не совершил самую страшную ошибку в жизни. И похуй, что не специально. Спасибо, что остановил... Пожалуйста, поверь: я реально не хотел...
— Да верю я, — блондин немного смягчился. — Как тут не верить, когда ты опять эти свои глазки строишь.
— Я не строю. Я правда провинился. Только сейчас понял, насколько.
— Да ладно тебе. Я тоже понимаю. Ты сегодня такое узнал... Ты ещё неплохо держишься. Перед близнецами даже не расклеился. Не представляю даже, насколько паршиво ты себя чувст...
— Кормак, ты это чувствуешь? — насторожился брюнет.
— Да я вот как раз хотел сказать, что мне тебя по-настоящему — не понять.
— Не это. Холод. Чувствуешь?
— Ну ты на снегу лежишь...
— Не снаружи. Внутри, — во взгляде третьекурсника промелькнул испуг, а за ним — вновь отчётливо проявилась полная боевая готовность. — Слезь!
— Не пущу я тебя за ним гна...
— Слезь, я сказал! Они приближаются!
— Кто?
— Дементоры. И их несколько.
***</p>
— НА! — он дрожащей рукой протянул своему парню мантию, уже видя три чёрных силуэта. — Накинь! Живо!
«Хоть бы не заметили, хоть бы не заметили...»
Три ободранных балахона, летевших в сторону Хогсмида, резко изменили курс, направившись прямиком к ним.
«Заметили, гады!»
— Кормак, отойди подальше. Может, хоть под мантией тебя не увидят... Кормак? Ты ещё со мной? — он почувствовал, как у него перехватывает дыхание.
— Да, — шепнул бойфренд, — Но мне как-то хуёво.
— Оставайся со мной. Не теряй сознание. Не закрывай глаза.
Три.
Дементора.
Разом.
Гарри уже накрывал тот холод, от которого вскоре он перестанет чувствовать собственное тело. Но кое-что на этот раз отличалось.
Он не испытывал того неконтролируемого страха, который уже трижды до этого возникал, стоило тёмному созданию оказаться поблизости. Но вот ярость — ещё более неудержимая, чем та, с которой он гнался за убийцей Блэком, наступила с новой силой. Она мешала сосредоточиться. Она не давала построить в голове нужный образ.
А ведь он нужен именно полный. Сейчас — уж точно. Не просто мама с папой, а именно в «Норе», в уютном кругу семейства Уизли. Да ещё и нужно поверить в то, что это было вот буквально вчера... А это никак не получалось. Не с тремя дементорами сразу.
И с каждой секундой это промедление было всё более и более опасным.
— ЭКСПЕКТОПАТРОНУМ! — одним словом выпалил Гарри, пытаясь хоть немного удержать в голове этот образ.
Кончик палочки лишь пустил лёгкий дымок, а три страшных создания уже опустились на землю, оказавшись на другой стороне дороги, медленно приближаясь к парню со шрамом, словно смакуют момент.
— Кормак, ты ещё живой? КОРМАК?
— Я тут, но я уже вот-вот...
Гарри по голосу понял, что его парень держится из последних сил.
«Нет времени для выкрутасов. Давай уже хоть обычный патронус!»
Образ родителей он ещё мог удержать в голове. Несмотря на то, что его уже натурально трясло от злости.
Он постарался максимально очистить сознание, хоть это и не особо-то и вышло. Когда одна из чёрных тварей — та, что по центру — уже приблизилась к нему, наклоняясь в своём жадном «вдохе», Гарри произнёс второй раз, концентрируясь на заклятии изо всех сил:
— ЭКСПЕКТО! ПАТРОНУМ!
На сей раз — оно сработало. Даже сильнее, чем тогда с Малфоем.
Двух дементоров сразу унесло мощной струёй. А третьего — того, который был уже вплотную к Гарри — прижало к кустам, и он запутался в своём балахоне.
— Кормак? Ты как? — выпалил брюнет.
— Теперь получше, — ответила пустота. — Спасибо. А чего не продвинутым?
— Я не смог. Их же трое.
— Всё равно спасибо. Ты мой спаситель. Уже второй раз. Пошли скорее обратно в Хогсмид.
— Пошли, — он опустил палочку и побежал вслед за ногами, которые виднелись из-под мантии: похоже, блондин так растерялся, что даже забыл снять её.
Но, сделав несколько шагов, Гарри остановился:
— Так, погоди, — он развернулся и направился обратно к дементору, барахтающемуся в своём балахоне, запутавшись в нём и в кустах.
— Гарри, ты чего! — раздался сзади испуганный голос. — Жить надоело?
— Нет, погоди. Он мне ничего не сделает. Я уже настроился. Так, не рыпайся, тварь! Экспекто патронум!
Он снова впечатал дементора в кусты, но на этот раз — направил палочку сверху, прибивая его к земле ещё сильнее. Могущественное создание, вселяющее панический ужас, под патронусом такой мощи выглядело просто жалко. Оно было прижато к заснеженной дороге, неспособное дёрнуться.
— Гарри, ты что делаешь!
— Пользуюсь возможностью...
— Валим отсюда, пока он не очухался!
— Погоди. Когда ещё такой шанс будет?... — он повернулся обратно к трепыхающемуся дементору. — Ух вы, уёбки, на этот раз — нарвались. Я сегодня — совсем не в настроении. Знали бы вы, НАСКОЛЬКО вы не вовремя! ЛЕЖАТЬ, Я СКАЗАЛ! Похолоди мне тут ещё! А ну живо заглох!
Свободной рукой он полез в карман, достал оттуда листок и развернул.
— Так, что тут у нас... — он опустил палочку, и тварь снова задёргалась. — Пуг... Как это вообще читать? Пугня́тор? Ну ладно. Экспекто Пугня́тус!
Ничего не произошло.
— Так, может настрой другой нужен? Собраться! — он подпрыгнул пару раз, встряхивая себя. — Экспекто Пугнятум!... Нет, всё равно не работает... Ладно, следующий... Я КОМУ СКАЗАЛ ЛЕЖАТЬ?! Экспекто патронум, мразь! — он одной головой обернулся назад и, продолжая вжимать дементора в землю, совершенно другим тоном — по-ласковому добрым, сказал, — Кормак, солнце, только ты стой за мной, ладно?
— Ладно. А ты что вообще делаешь?
— Пробую... Так, а это... Как, блядь, это вообще выговорить? Про... «Проэ́ллиатор»? Спасибо, Герми, что хоть ударения проставила. Ну тогда... — он снова опустил палочку, прерывая заклинание и, пока создание продолжало барахтаться в своём чёрном одеянии, уже практически свёрнутое в клубок, направил её снова. — Экспекто Проэ́ллиатум!... Нет? Всё ещё? А если злее? Экспекто Проэллиатум!... Видимо, нет... Я СКАЗАЛ НЕ МОРОЗИТЬ?! ХОЧЕШЬ ПО-ПЛОХОМУ? Сейчас будет тебе по-плохому!... Экспекто... а как это вообще? Экспекто Ма́ильс!... Экспекто Ма́илюм!... Тоже нет... Чо, всё ещё не понятно? Экспекто Патронум, я сказал!
Очередной напор, который, казалось, с каждым разом становился всё сильнее, вновь прижал к земле дементора, начавшего было подниматься. На сей раз — Гарри уже встал прямо над ним. Балахон попробовал вырваться, дёрнувшись в сторону, но гриффиндорец молниеносно отреагировал, последовав палочкой за ним, и вместо того, чтоб выскользнуть из-под струи белого дыма, дементор прижался к земле ещё сильнее, а сменившееся направление потока — проволокло его по снегу ближе к центру дороги, оставив глубокую борозду.
— Куууда собрался! Не рыпаться, я сказал! Ты мне за всё ответишь, паразит! Так... «белла́тор», — снова опущенная палочка — лишь для новой попытки заклятия. — Экспекто Белла́тум!... Блин, да что ж такое! Экспекто Но́ксиум!... Тааак, у нас тут кто-то — ну просто наглухо непонятливый! Экспекто Патронум!
Кормак стоял с охреневшим видом. То, как его парень обходился с самым страшным созданием в мире, которое буквально минуту назад чуть было не высосало души из них обоих, больше походило на избиение младенца.
— «Ини... Иними́кус»... Да уж, язык сломаешь. Экспекто Инимикум!... Да ну неужели вообще ни одно!
— Гарри, а ты вообще чего добиться пыташься?
— Да хоть чего-нибудь! «Ви́ндекс». Экспекто Виндум!... Серьёзно? Всё ещё?... Понятно, кому-то тут нужна свежая порция Экспекто Патронум!... «У́льтор». Экспекто Ультум!... Тоже нет? Ну лаад-
Он осёкся. Кончик палочки испустил крохотный «плевок» дымом. Но не белым, а чёрным. Если бы не светлый снег, окружающий их со всех сторон, и Гарри пробовал бы это заклинание в темноте — он, должно быть, даже не увидел бы ничего. Хотя дым был настолько чёрным, что, казалось, он темнее тьмы, и был бы виден даже тогда. Он словно высасывал свет вокруг.
— Я НАШЁЛ! Кормак, я нашёл! — он аж подпрыгнул на месте от радости.
— Что ты нашёл?
— Я нашёл! Заклятие! Теперь Дамблдор точно не отвертится.
— Ну всё, пойдём... Сейчас сюда подкрепление прибудет.
— Подожди, дай ещё попробую. Экспекто Ультум!
Вновь из палочки проступил дым, но на этом — всё.
— Так, что тут она написала? «Каратель». Это, получается, желание мести? Ну тебе не повезло, гад! Ты у меня за всё получишь. И за маму... Экспекто Ультум!... И за папу... Экспекто Ультум!... И за «милого Дадлика»... Экспекто Ультум!... И за интернат с малолетними уголовниками и садисткой по «обществу»... Экспекто Ультум! — Кормак услышал, как голос его парня начал дрожать: даже на слух было понятно, как у того проступают слёзы. — И за Волан-де-Морта... — его снова тряхнуло от этого имени, — Экспекто Ультум!... И за беглого Блэка... О, дааа... Это — точно вы допустили! Экспекто Ультум!... — слова Гарри уже сливались со стонами, перетекающими во всхлипы. — И за родителей Невилла! Экспекто Ультум!... И уж точно — за Кормака! — после имени своего парня он окончательно разрыдался, непроизвольно сгибаясь, но продолжая держать палочку трясущейся рукой. — Получай... Мразь... — слова прорывались сквозь слёзы, — Экспекто! Ультум!
Кормак стоял, оцепенев в шоке от того, что он наблюдал. Его самого переполняли эмоции. И боль от осознания того, сколько всего Гарри постоянно держал в себе. И содрогание сердца от того, насколько Гарри, оказывается, переживал за него. И неверие в происходящее. И восхищение могуществом своего бойфренда. И лёгкий, даже немного испуганный, трепет перед ним.
Всё это слилось в одном-единственном парализующем ощущении, пока он наблюдал, как у того — действительно, получилось. Гарри реально нашёл то, что от него скрывал Дамблдор.
Из кончика палочки, расширяясь, вылетело круглое нечто. Можно было бы сказать, что это огненный шар, если бы заклинание не летело так медленно, словно оно было неподвластно гравитации, а языки «пламени» не были настолько непроглядно чёрными. Единственное, что было в этой бездонной тьме — это крохотная светящаяся белая точка в самом центре. Она была очень тусклая, как далёкая-далёкая звезда в ночном небе. Но даже она была отчётливо видна из-за того, насколько чёрная тьма её окружала.
Как только заклинание показалось из палочки, дементор забился на земле изо всех сил. Он тут же дёрнулся в сторону, пытаясь спастись, но заклятие оказалось сильнее. Несмотря на то, что оно не оказывало абсолютно никакого эффекта ни на Гарри, ни на снег, ни на кусты вокруг дороги — балахон дементора начало засасывать в эту зияющую пустоту, которая перестала расти, достигнув в размере где-то половины роста Гарри.
Порвав своё одеяние, чтоб хоть так высвободить костлявую лапу, дементор вцепился в ветки кустов, пытаясь устоять перед тем, что для него — по-видимому, было ураганом. Но с каждой секундой, судя по тому, как рвалась чёрная ткань под потоками неосязаемого ветра, заклятие становилось всё сильнее.
Тёмная тварь издала звук, напоминающий крик, но отчего-то звучащий, как скрежет по стеклу. Из последних сил цепляясь за всё, до чего она могла дотянуться, она, тем не менее, неумолимо всё глубже погружалась низом своего тела в шар, поглощающий свет. Наконец, несчастные кусты не выдержали, и вырвались из земли вместе с корнями. В тот же миг дементора мгновенно засосало внутрь, и как только последний миллиметр его когтистой лапы скрылся во тьме, шар тут же сжался в точку размером с булавочную головку, после чего — взорвался, оставив на снегу перед Гарри круглый кратер, аккурат посреди дороги.
Вокруг разлетелись ошмётки чёрного балахона и обломки вырванного куста, которые почему-то горели самым обыкновенным, красно-оранжевым, огнём.
Когда блондин понял, что действие заклятия закончилось, он, всё ещё не понимая, ЧТО ИМЕННО оно сотворило, обошёл своего парня и испугался, когда увидел его выражение лица.
— Гарри, что с тобой? Ты как? — он взял Гарри за плечи и попробовал его встряхнуть, но тот стоял, как манекен.
— Я... Похоже, я это сделал, — безэмоциональным голосом ответил гриффиндорец, глядя в пустоту стеклянным взглядом с совершенно каменным лицом.
От такого вида у Кормака перехватило дух, он попытался спросить ещё что-то, но изо рта не вырвалось ни звука. А через мгновение — за спиной Гарри в полный рост возник профессор Люпин и резким рывком развернул его к себе, даже не обратив внимание на четверокурсника... который осознал, что всё это время продолжал находиться под мантией.
— Про... Профессор... Что вы здесь делаете? — заикаясь, произнёс ученик, который, казалось уже ничему больше не мог удивиться.
— Нет, это что ТЫ здесь делаешь? Ты должен быть в школе! — Люпин выглядел так, как, наверное, выглядел сам Кормак: словно он увидел смерть во плоти.
— Я... Мне... мне кажется... я его убил, — прозвучал столь же бездушный ответ.
Понимая, что произошедшее — это событие куда более серьёзного масштаба, чем просто выход за территорию, и что сейчас — не тот случай, когда надо прятаться от преподавателя, Кормак стянул мантию.
— Мистер МакЛагген? — ошалевшим взглядом уставился на него Люпин. — А это как понимать?!
— Это мантия-невидимка Гарри.
— Я знаю, что это! Откуда она у ВАС?
— Он мне её дал. Чтоб спрятаться от дементоров.
— Мантия от них не прячет...
— Мы не знали. К нам приближались три дементора. Он сделал это, чтоб меня защитить.
— ТРИ? — Люпин ещё более испуганно округлился в глазах, хотя, казалось, это уже просто невозможно. Кто вас защитил?
— Гарри. Он прогнал двоих.
— А где третий? — профессор встал в боевую позицию, прижимая к себе одной рукой остолбеневшего ученика.
Блондин шагнул в сторону, указывая на воронку в снегу:
— Вот.
— Что — вот? Мистер МакЛагген, соберитесь! Где он?
Вместо него ответил третьекурсник, глядя отрешённым взглядом в никуда:
— Нигде. Я его убил... Профессор, а вы пьяный?
***</p>
Главный герой магического мира, похоже, потихоньку приходил в себя. После целой горсти шоколада, извлечённой учителем из кармана, на который было наложено заклятие Незримого Расширения, и двух кружек сливочного пива, которые мадам Розмерта необычайно быстро поспешила подать к столу, на лице Гарри наконец-то начинали проклёвываться хоть какие-то эмоции.
«Обошлось», — подумал про себя Римус и с облегчением выдохнул.
Как только юноша вновь подал признаки жизни, декан гриффиндора, стоящая перед ними с рассерженным видом, разразилась:
— Мистер Поттер, что вы вообще тут делаете! Почему вы не в школе!...
— Минерва, не сейчас! — рявкнул Люпин.
— Ещё как сейчас! Он хоть и после патронуса, но вполне в состоянии...
— ЭТО НЕ ПАТРОНУС!
— А что же ещё!
— Не знаю! — он помедлил и добавил, — похоже, это то, о чём мы вчера разговаривали в кабинете директора.
— УЖЕ? — испугалась ведьма и прикрыла рот ладонью.
— Ещё раз: я не знаю! Но похоже на то. Мистер МакЛагген, так какие слова у заклятия?
— «Экспекто Ультус». Или «Ультум». Не помню точно. А что это за заклятие?
— Да не знаю я! Так что отцепитесь от Гарри, пока не придёт в себя. Там эффекты могут быть — абсолютно какие угодно.
— Может, тогда ему лучше в больничное крыло? — обеспокоилась МакГонагалл.
— Лучше. Но для начала — ему надо туда дойти. Поэтому — все — отстаньте. И ХВАТИТ ТАРАЩИТЬСЯ!
Последние слова он адресовал посетителям паба, которые самым беспардонным образом пялились в сторону того самого отдалённого угла, в котором всего несколько минут назад одиноко сидел Люпин. Услышав, как он рявкнул, все тут же виновато отвернулись.
***</p>
Ощущение было крайне странное.
Он всё понимал, видел, слышал и отчётливо помнил. Но совершенно ничего не чувствовал по этому поводу.
Лишь через час, сидя на уже привычной кушетке у мадам Помфри, к нему, кажется, начали возвращаться эмоции. Как и было ему велено, он тут же об этом послушно сообщил целительнице, безразлично наблюдая за её взволнованной реакцией.
Ещё через несколько часов — он уже был, по большей части, похож на самого себя.
А ближе к вечеру, когда оставалось лишь два часа до ужина, он уже откровенно лез на стену, сходя с ума от бесконечной скуки в больничном блоке.
— Похоже, вы уже достаточно пришли в себя.
— Всё? Можно идти? — он вскочил с кровати.
— Не так быстро, мистер Поттер, — лекарь подошла к нему и внимательно взглянула ему в глаза.
Видимо, что-то там увидев, она вновь взмахнула палочкой, дополняя свои записи, и перо у неё на столе снова вскочило, принявшись строчить текст.
— Значит, так, — резюмировала она. — Во-первых, ближайшие три... а лучше — пять дней — не делайте больше... что вы там делали. Мне профессор Люпин так и не удосужился объяснить. Во-вторых, вот вам зелье. Примете его сегодня перед ужином, одну ложку. И ближайшие два... а лучше — три дня — точно так же, с каждым приёмом пищи... Ну и пожалейте уже себя. Вы тут у меня — самый частый гость.
— Постараюсь. Теперь — всё?
— Всё. Только профессор Люпин попросил вас незамедлительно к нему зайти, как только я вас выпишу. Так что сейчас — сразу к нему.
— Хорошо, — он направился к выходу. — Спасибо, мадам Помфри.
— Да не за что. Поправляйтесь, милый мой. И, ну правда, поберегите себя.
***</p>
— Вы хотели меня видеть, профессор? — Гарри вежливо постучался в приоткрытую дверь учительской в кабинете ЗОТИ.
Люпин тут же вскочил из-за стола и одним прыжком метнулся к двери. С неожиданной обеспокоенностью он обнял Гарри и произнёс:
— Как же хорошо, что всё обошлось, — затем отстранился и добавил, — ты как себя чувствуешь? Шоколад хочешь?
— Профессор, простите, но меня от шоколада уже немного подташнивает.
— Уверен? У меня тут есть тёмный, — он начал перебирать взглядом содержимое тарелки, — молочный, белый, с миндалём, с лесными орехами... о, с апельсином ещё остался.
— Вот от того, который с орехами — не откажусь.
— Угощайся. Бери сколько хочешь, не стесняйся!
Он отошёл в сторону, приглашающим жестом указывая на тарелку у себя на столе, а сам — положил руку на спинку стула и начал нервно постукивать по ней пальцами.
— Так зачем вы хотели меня видеть? Это из-за того, что я применил то заклятие, да? Я понимаю, это было безответственно...
— Нет-нет, Гарри. Я не собираюсь ругаться. Ты давай, присядь.
Люпин повернул к нему собственный, учительский, стул. Гарри с непониманием взглянул на преподавателя.
— Садись-садись, не стесняйся. Я постою. И так уже весь вечер проверял работы.
Гриффиндорец выглядел всё более настороженно, но всё же выполнил предложение профессора: отказывать в такой ситуации было попросту невежливо.
Как только он сел, Люпин заговорил:
— Ты мне вчера сказал, что у тебя патронус стал цветным...
— Не совсем цветным. Он тусклый такой...
— Это не важно. Можешь показать?
Гарри растерялся. Помедлив немного, он ответил:
— Профессор, там же личное...
— О, не. Я про базовый.
— Так у меня же цветной-то — продвинутый.
— Это не важно, если я правильно всё понимаю.
— Ну ладно, — Гарри достал палочку. — Что, прямо здесь?
— Да.
— Как скажете, — он произнёс как можно более спокойно, чтоб не порушить интерьер в комнате, которая также выступала и спальней профессора. — Экспекто патронум.
Из палочки рванул уже хорошо знакомый поток, и Люпин начал его пристально разглядывать.
— Вот! Видел? — вдруг воскликнул он, указывая на патронус.
— Что — видел?
— Была цветная струйка. Вот ещё! Смотри внимательно. Меня глаза не обманывают?
Гарри присмотрелся. И, действительно, через несколько секунд заметил промелькнувший в общем потоке цветной «волосок». Спустя несколько секунд — ещё один.
— А теперь — видел? — снова воскликнул учитель.
— Ага. Уже дважды.
— Значит, всё. Можешь прерывать призыв. Я просто хотел удостовериться ещё раз. Хотя и так уже всё понятно.
— Профессор, а к чему всё это? Опять у меня с патронусом что-то не то?
— Всё «то», Гарри. Всё «то»... Я хотел с тобой об этом поговорить уже после праздников, но, видимо, ждать уже больше нельзя... Итак. В самом начале — я тебе сказал, что у тебя патронус чрезвычайно редкий, бестелесный. Помнишь?
— Да как такое забудешь! Но вы же потом сказали, что уже всё? Он у меня телесный уже.
— Да, Гарри. «Уже всё». Это точно... Ладно, не буду ходить вокруг да около — скажу сразу, как есть. Он у тебя оказался не просто «очень редким», а самым редким из всех возможных. Вообще из всех. Я уж не знаю, через какой ад ты успел пройти в своей ещё совсем короткой жизни... И уж тем более — как это не сломило твой дух... Но всё сходится. Ты владеешь не просто Истинным Патронусом, Гарри. Ты владеешь Первозданным. Также известным, как Патронус Истинной Души.
Этот пафосный набор слов абсолютно ничего не значил для озадаченного ученика. Его недоумевающий взгляд требовал пояснений. Люпин сам не до конца верил в то, что только что произнёс, и как такое вообще может быть сказано в отношении парня, выросшего в семье магглов, без малейшего представления о магическом мире. Но других объяснений попросту не было. Тем забавнее было понимать, что такому волшебнику, хоть и ещё юному, надо объяснять такие элементарные вещи на пальцах.
— Таким патронусом, как у тебя, за всю историю обладал лишь один маг. И то — лишь предположительно, ведь его имя не сохранилось...
Любой волшебник после таких слов уже бы понял, что к чему. Но, видимо, для этого юного мага — даже такое объяснение «в лоб» было всё ещё не до конца понятно, и требовалось прямо разжевать.
— Гарри, уж не знаю, как. Но ты владеешь той же магией, которой владел мифический создатель патронуса.