17. Хогсмидский инцидент, часть 1: Планы ♥ (2/2)

***</p>

Безусловно, он опустил некоторые подробности. То, как страстно Кормак его обнимал, сидя на Гиппогрифе. То, почему на самом деле они полетели на нём вместе...

«Хотя если бы не полетели вдвоём — Кормак мог бы оттуда и не вернуться... Или наоборот? Может, если бы меня там не было — дементор и не стал бы нападать?»

... и, конечно, то, насколько «немужественно» вёл себя его парень в небе. Но вот что Гарри рассказал в деталях — это свои ощущения от этой встречи. Хоть ему и было тяжело об этом вспоминать — но лишь его рассказ мог уберечь бестолковых первогодок от того, чтобы сунуться за периметр. А значит, было просто необходимо выложить всё как есть. Зная, что такое встреча с дементором — никто в здравом уме не решится на подобное «приключение». И это, возможно, спасёт ему жизнь.

Гарри описал всё: и панику от приближающегося чёрного силуэта, и леденящее душу дыхание, высасывающее из тебя всю жизнь, и то, что, скорее всего, не будь они верхом на Клювокрыле — они бы, наверняка, не смогли оторваться, а значит — у Гарри не было бы тех нескольких спасительных секунд, в течение которых он из раза в раз проваливал исполнение заклятия. Он даже рассказал о том невыносимом холоде, который замораживает тебя изнутри настолько, что ты даже не чувствуешь собственное тело.

Единственное, о чём он умолчал — это о том, как Кормак вырубился при встрече с этим тёмным созданием и о том животном страхе за своего парня, который он испытывал сам.

Но когда он заговорил про то, как ему всё-таки удалось призвать патронус, блондин сам его перебил, подавшись вперёд и сказав совсем тихо:

— Я тогда уже был в отключке, если что. Если бы не Гарри... — он не закончил фразу, и лишь сглотнул. — Это чтоб вы двое понимали, какая это опасная тварь. Но если пойдут слухи о том, что я слабак — я вам обоим...

— Не пойдут, — решительно отсёк его сомнения Фред.

— Мы понимаем.

— Если он даже такого амбала, как ты, вырубил...

— Да он и меня почти вырубил, — вновь взял слово парень со шрамом. — Просто это уже моя третья встреча с дементором. В первый раз — я тоже отключился. Об этом — можете рассказать, мне не жалко. Пусть знают. И тогда меня спас Люпин.

— Он с нами в одном вагоне ехал, — вставил свои пять копеек Рон.

— И отреагировал молниеносно, — добавила Гермиона.

— Но всё равно я тогда отключился. Мне Люпин говорил, что вроде на полчаса же?

— Да дольше, гораздо дольше, — ответила подруга, — это он тебя пожалел, наверное.

— Ну то есть, — Гарри вернулся к главной теме, — если В ПРИСУТСТВИИ ПРОФЕССОРА, который БЕЗУПРЕЧНО исполнил заклинание с ПЕРВОГО раза, меня всё равно вырубило, при чём конкретно так — то впервые столкнувшись с дементором один на один — у студентов просто нет шансов. Вообще ноль. Хоть первый курс, хоть последний. Независимо от того, насколько легко у них патронус на боггарте получился.

— Я его вообще идеально на занятиях исполняю, если что, — подтвердил слова своего парня Кормак. — Но настоящий дементор — это реально страшно, поверьте.

— Да мы верим.

— Нас с Гермионой тогда в поезде спасло только то, что он на нас вообще никакого внимания не обращал, — добавил Рон.

— Но всё равно после него чувство было такое, будто из тебя высосали всю радость, — продолжила его девушка, — и... даже не знаю... желание жить.

— У тебя тоже? — встревоженно взглянул на неё рыжий третьекурсник. — Ты раньше не говорила.

— Так и ты не говорил.

— Так, мы ушли в сторону! — Гарри вернул разговор к основной теме. — Так вот, я вчера тоже едва не вырубился. У меня там в глазах было уже темно. Я не знаю, сколько я так летел. По ощущениям — целый час, или и того больше.

— Вас всего несколько минут не было, — поправила его Гермиона.

— Ну а вот по ощущениям — целую вечность. И это самая невыносимая вечность, которую ты вообще можешь испытать, уж поверьте.

— Мы верим, — снова кивнули близнецы.

Собравшись с силами, Гарри завершил оставшуюся часть рассказа. Упомянул и про сломанный нос, который он даже не почувствовал оттого, насколько заледенело его тело. Но, конечно, обошёл стороной причину, по которой он так испуганно тогда обернулся назад, ограничившись простым: «Мне показалось, что Кормак упал», — что и близко не передавало те эмоции, которые он на самом деле испытывал в тот момент.

— ... Ну и вот тогда вы нас в школьном дворе и увидели, — закончил он пересказ событий.

После паузы, ознаменовавшей конец истории, близнецы снова обеспокоенно переглянулись.

— Гарри, ну это же пиздец, — выпалили они.

— Именно. Пиздец, — холодным голосом ответил Кормак за своего парня, который, тяжело дыша, приходил в себя после мрачных воспоминаний.

— Мы знали, что дементоры — это жесть...

— Но не настолько же!

— Настолько, — вновь ответил блондин. — Мне ещё повезло, что я отрубился. Как там Гарри держался — я вообще не представляю.

«Я только из-за тебя и продержался.»

— Так, погоди... — снова обменявшись взглядом со своим братом, задумчиво начал Фред.

— ... а кто ж тогда запустил сигнальное заклятие?

— Если там вообще никого кроме вас не было.

— Это не сигнальное заклятие, — на сей раз ответил Рон. — Это Гарри его так своим патронусом жахнул.

— Не-не, братишка, — недоверчиво начал Фред. — Ты что-то напутал.

— Там целый фейерверк был, это точно.

— Толпа народу видела.

— Со взрывной волной, и вспышки...

— ... такие светлые что с земли было видно.

— Мы сами не видели, нам школьная веранда вид загораживала.

— Но видели яркость света.

— Это точно Заклятие Тревожного Сигнала.

— Мы ж его уже проходили.

— На прошлом курсе. Его Мак... Его Кормак уже должен знать.

— Я даже палочку достать не успел, — ответил блондин.

— А мне — только на патронус сил и хватило, — добавил брюнет.

Близнецы уставились на него охреневшими взглядами:

— Это у тебя реально такой патронус?

— Не знаю. Я сам не видел толком ничего. Говорю же: у меня в глазах вообще потемнело. Когда его призвал — видел вообще только светящуюся точку. А потом — лишь силуэт. Когда же зрение вернулось — я больше по сторонам озирался, пытаясь понять, где мы вообще летим...

— Да, — ответил за него рыжий друг, — реально. Когда он приземлялся — у его палочки было то же самое, что в небе, только послабее. Так что — это и правда его патронус.

— Продвинутый, — уточнил Гарри.

— Да хоть продвинутый, хоть нет, — на сей раз, недоверчиво сказала Гермиона, — если верить «Базовым продвинутым заклятиям для ”котелков”» — простенькая книжонка, но зато понятная...

«”Базовые продвинутые заклятия” — додумался же кто-то так назвать... Ещё бы назвали ”Лёгкими сложными”... И если для Гермионы это ”простенькая книжонка” — значит, талмуд на тыщу страниц, которым убить можно, неудачно уронив.»

— ... то патронус, даже продвинутый — хоть первого, хоть второго уровня — должен быть значительно слабее. Такой силы — его ни Люпин, ни даже Дамблдор сотворить не сможет. Ты точно никаких других заклинаний там не выполнял?

— Да точно-точно! — раздражённо фыркнул Гарри. — Мне там, знаешь ли, не до размышлений было. Я там только «Экспекто Патронум» и орал, задыхаясь... Если только «Экспекто Патронум, Ёб Твою Мать!» за отдельное заклятие не считается.

— Не считается, — девушка покраснела, услышав эти слова.

— Вообще, — продолжил Рон, — если ты своим базовым патронусом Малфоя по стенке чуть не размазал...

«Так И ЭТО правда?! — округлившись в глазах, уже неизвестно в который раз Кормак поразился способностям своего парня, которые уже всерьёз вселяли тихий ужас. — Он реально может кого угодно одним лишь патронусом превратить в кровавое месиво? Выходит, он на полном серьёзе мог тогда сгоряча пришибить Дина на месте? Одним взмахом палочки? Какое счастье, что я его остановил...»

Блондин был рад за то, как всё обошлось с Дином, но с тревогой смотрел на мальчика-который-выжил.

— ... то неудивительно, что продвинутый у тебя — тоже такой, от которого мало не покажется.

— Да там не то что «мало не покажется»... — подхватил Фред.

— Там дементора вообще в клочья порвать должно было!

— Вот я точно так же и сказал! А меня Люпин за это бестолочью назвал, — нахмурился Рон.

— Он тебя так не называл, — поправила его Гермиона. — И он прав. Патронус не так работает. Вы даже его, что ли, на уроках не слушаете? Всей семьёй? Ну, кроме Джинни... Если у вас по «Защите» в голове такая каша — то боюсь представить, что у вас там за зияющий вакуум по трансфигурации...

— Герми, не ворчи! — бросили ей близнецы.

— А ты, Гарри...

— Просто обязан нас научить.

— Чему? — он недоумённо перевёл взгляд с Фреда на Джорджа.

— Твоему виду патронуса.

— Чему же ещё!

— Да я его как все делаю, вроде бы... У меня он даже получился-то — далеко не сразу. Вон, Рон подтвердит.

— Ну вообще... — неуверенно ответил друг, — Люпин же говорил, что у тебя он какой-то не такой. Бестелесный или как его там...

— Он у Гарри не бестеслесный, — с пренебрежением отрезала девушка, — я сама видела. Рон, не бросайся терминами, если не знаешь, что они значат.

— Не, Герми, там поначалу Люпин и правда его бестелесным назвал, — вступился за друга Гарри. — Но потом ещё несколько раз менял своё мнение. В последний раз... ну, в тот самый, в гостиной, — Гарри подмигнул подруге, — он вроде сказал... Кормак, не помнишь, как там его Люпин назвал?

— Блуждающий, вроде?

Услышав это, девушка испуганно охнула:

— Гарри, тебе срочно надо...

— Уже всё в порядке! — поспешил её успокоить друг со шрамом на лбу, увидев, как она занервничала. — Ну... Люпин так сказал. Когда узнал, что у него уже была телесная форма...

— Ну если уже была — то да. Ты не представляешь, как тебя пронесло, болван! Не пугай так!

— ... и вообще, он у меня уже вроде как финальный.

Настала короткая пауза, в ходе которой каждый из шестерых гриффиндорцев пытался сделать из всего сказанного хоть какие-то внятные выводы, но никто так ни к чему и не пришёл. Кроме близнецов, которые переспросили:

— То есть, нам надо...

— Сделать свои патронусы — какими там...

— Бестелесными?

— А потом блуждающими?

— Гермиона, подскажешь книжку?

— Не надо, — уверенно постановила она. — Точно не надо. И всё равно не сделаете. Это не то, что можно контролировать.

— Вот облом!

— БЛАГОДАРИТЕ МЕРЛИНА, что у вас никто в семье с таким несчастьем не столкнулся! Кретины... Гарри, я не знала. Если я тебе наговорила чего в первую неделю после того, как ты... получается, после того, как ты у Помфри очнулся — ты прости. Ты б хоть сказал, что у тебя там такое...

Он напрягся:

— Да чо ты тут жуть нагоняешь! Мне только в первый день паршиво было — как и всем. А потом... я даже рад, чем всё кончилось, — он незаметно для близнецов подмигнул Кормаку, а тот — отчего-то, тоже испуганный — неуверенно улыбнулся в ответ. — Хватит всем праздничное настроение портить! Развела опять драму на ровном месте!... Так, в общем. Фред, Джордж. Вы поняли, что такое встреча с дементором? — близнецы синхронно кивнули. — Тогда чего сидим? Сейчас после завтрака — народ уже в Хогсмид пойдёт собираться.

Братья начали торопливо вылазить из-за стола.

— Герми, ну правда. Хватит на меня так таращиться! Кормак, и ты туда же... Рон ну ты-то хоть... Ребят, вы чего? Да всё нормально!

***</p>

Потребовались недюжинные усилия, чтобы успокоить друзей. Одна радость: пока подруга переживала за всё то, что она могла наговорить Гарри, она хотя бы не воротила нос от его идей об искоренении дементоров как вида. Воспользовавшись этим, Гарри выведал, что заклятие «Экспекто Патронум» имеет отдалённые латинские корни, а заодно поинтересовался, как, хотя бы в теории, могут звучать его магические противоположности, которые призывают не «защитника», а «нападающего», «воина», «карателя» и прочее подобное. Гермиона, конечно, первым делом фыркнула, что это всё — бессмысленная затея, и вообще, она — не ходячая энциклопедия, так что наизусть весь словарь латыни не знает. Но пообещала заглянуть в библиотеку, чему Гарри уже был несказанно рад: имея на руках хоть это — можно будет при возможности разузнать у Люпина или Дамблдора, слышал ли кто-то из них что-то хотя бы отдалённо похожее.

Ведь не может же такого быть, чтобы не было вообще ничего!

Но окончательно избавиться от встревоженных взглядов друзей удалось лишь тогда, когда он сменил тему и поделился планами на сегодня. А именно — тем, что благодаря Кормаку всё-таки и сам тоже сможет посетить Хогсмид.

— Мне эта идея не нравится! — скрестила руки на груди подруга, услышав их планы.

— То есть, вам устроить романтический обед — можно, а нам — нельзя? — окончательно потерял терпение Гарри.

— Да не в этом дело! По окрестностям шляется беглый преступник Сириус Блэк — ты, что ли, не слышал?

— Не слышал. Но даже если и так — что это меняет? Во-первых, Люпин наверняка перед нашей вылазкой каждый закуток Хогсмида защитными заклятиями зарядил.

— Сильно сомневаюсь, что там защита — хотя бы близко такая же, какая висит на школе...

— А во-вторых... Ну шляется — и шляется. Даже если он по мою душу — то вокруг и дементоры, и преподаватели, и сами жители Хогсмида... Короче, Герми, ты опять панику разводишь. Расслабься хоть немного, ну правда... Рон, ты не пробовал массаж ей делать?

— Да я предлагал, она отказывается. Говорит, что стесняется. Хотя мы ведь уже и так...

— Рон, ну не при всех же!

— Дружище, ты в следующий раз не спрашивай, а просто возьми — и сделай. Мужик ты в вашей паре или где?

— Конечно мужик! — Рон насупился от одного лишь того факта, что его маскулинность поставили под сомнение.

— Ну вот и бери дело в свои руки... Только, зная тебя... Ты это... давай там понежнее, поласковее...

— У вас обоих совесть вообще есть! Вы меня в моём же присутствии обсуждаете, как кусок мяса!

— Он дело говорит, — наклонился к ней Кормак, — массаж, особенно от любящего тебя парня — это вообще трудно описать, на что похоже. Не секс, но штука охуенная. Попробуй хоть. Всем нравится. Потом, наоборот, будешь жалеть, что он тебе его не делает.

Гарри повернулся к бойфренду и настороженно изогнул бровь:

— Это намёк?

— Возможно, — загадочно ухмыльнулся блондин.

— А что ж напрямую не попросил?

Гермиона недоумённо перевела взгляд с одного на другого:

— Если у вас ТАКИЕ просьбы «в лоб» считаются намёками, то я боюсь представить, как вы друг друга о близости просите.

— О близости? — переспросил Гарри. — Да просто сажусь рядом — и всё.

— Нет, я о другой близости, — она сделала выразительное лицо на акцентируемом слове.

Гарри с непониманием посмотрел на Кормака.

— В их шифре это значит «секс», — перевёл блондин с женского.

— Да просто говорю: «пошли ебаться», — пожал плечами Гарри, продолжая, как и все четверо, говорить тихо, чтоб эту часть их разговора не услышали окружающие. — Или вообще ничего не говорю, а просто сам берусь за интересующую часть тела.

— Фу, как вульгарно! А как же романтика?

Гарри наклонился вперёд и сказал практически шёпотом:

— Когда он меня держит в своих объятиях — ничего романтичнее быть не может. А когда мы при этом ещё и голые, и его крепкий болт...

— Гарри, вот мне это слышать уже было необязательно! — на сей раз возмутился рыжий друг.

— ... В общем, это охуеть как романтично.

— Как у вас всё пошло!

— У нас всё — честно. Без лишних ритуальных танцев и кучи условностей. Не, я не осуждаю: занимайтесь этим так, как вам нравится... Вот только есть у меня подозрение, что у Рона взгляд на этот вопрос ближе к нашему. И если у вас та самая «романтика» — это основная часть программы, то, получается, что он всегда подстраивается под тебя, и... ну... как бы... выходит, у вас отношения — не равноправные. По крайней мере, в сексе. Хотя, конечно, я могу заблуждаться. Я всего лишь парень, у которого отношения с другим парнем.

— Рон, ты что, хочешь так же бесстыже, как у них?

Рыжий друг только открыл рот...

— Так он тебе и сказал, да? — вступился Кормак, и тот облегчённо его закрыл. — Зная, что если ответит так, как тебе не понравится — то вообще останется без секса. Ни в каком виде. Особенно после того, как ты это сказала с такой интонацией.

— А с какой это — «с такой»?!

— Вот точно с такой же, — продолжил блондин. — Которая красноречиво гласит: «или всё будет по-моему, или не будет никак». Знаешь, даже если выбить из парня согласие, что ему всё нравится — реально отношениям это не поможет.

— Так что тут тебе самой надо решить, чего ты хочешь: требовать того, чтобы всё и всегда было «по-женски», выкручивая своему парню яйца...

— Не то чтобы мы осуждали такое, если Рон это любит, — вставил Кормак. — Нам с Гарри тоже всякое интересное нравится.

— ... да, я фигурально выражаясь. В общем, всегда бескомпромиссно добиваться своего или идти навстречу своему парню — это уже тебе решать. Это, конечно, не наше дело...

— Вот именно! — наконец, выпалила девушка. — Это не ваше дело! Суёте свой нос куда не просят!

— Да ладно-ладно, — приподняв руки в жесте «я сдаюсь», отстранились оба.

— Мы лишь помочь хотели, — объяснил блондин. — Парень своей девушке это сам вряд ли скажет.

— А девушки между собой обсуждают только то, что нравится им самим, и думают, что только это — и есть «настоящая» любовь. Но если не хочешь — как скажешь, больше тему не поднимаем.

— Вы стали такими же несносными, как Фред с Джорджем! — напоследок бросила она, впрочем, имея на это полное право: Гарри с Кормаком действительно полезли туда, куда их лезть никто не просил.

— Как скажешь, — признал неправоту Гарри. — В общем, мы это к чему... А правда, Кормак, к чему это было?

— К тому, что массаж — классная штука. Гермиона, рекомендую всё-таки попробовать. Но решай, конечно, сама.

— И ещё, к тому, что, может, в Хогсмиде встретимся? Вы же в какое-то кафе собрались? Может, мы с Кормаком тоже туда заглянем?

— Гарри, у мадам Паддифут — там всё розовое и в бантиках, — одёрнул его блондин. — Тебе не понравится.

— Думаешь? Давай хотя бы из интереса заглянем?

— Ну давай. Но я сразу говорю: сам попросишься оттуда через пять минут. Ребят, вы не против?

— Я — не против, — пожал плечами Рон.

— А я, вообще-то, хотела с тобой наедине время провести.

— Не, мы не собираемся с вами за одним столом! — прояснил Гарри. — Я спросил, не смутит ли тебя, если мы в принципе там будем.

— Тогда — будто сам не знаешь! Мог вообще не спрашивать. Конечно, я тоже не против. Я ж не могу вам запрещать куда-то ходить только лишь потому, что там мы с Роном.

— Ну и отлично. А там уже потом и решим, пойдём оттуда куда-нибудь вместе или так и продолжим, парами, по отдельности, — резюмировал Кормак.

— Меня устраивает, — согласилась подруга. — Хоть я всё ещё считаю, что Гарри лучше остаться в замке.

— Меня — тоже устраивает, — кивнул Рон.

— Ну тогда решено, — четверокурсник встал из-за стола. — Пошли собираться?

— Вы идите, а мы ещё тут посидим, — ответил Рон, а его девушка кивнула.

— Ладно. Ну что, до встречи в Хогсмиде? — с нетерпением потёр руки Гарри. — Будет круто!

***</p>

По пути в башню парни договорились, что Кормак проводит Гарри до статуи одноглазой ведьмы, а уже потом пойдёт вместе с остальными сам. Всё равно маршрут по тайному ходу был длиннее и, наверняка, не настолько удобным, как проложенная дорога в деревню. Так что, отправив Гарри заранее, он как раз спокойно сам дотопает до общей точки сбора.

Заскочив в спальню за мантией и картой, Гарри застал там Симуса, спешно переодевающегося. Заметив Гарри, он тут же отвёл взгляд в сторону, боясь взглянуть ему в глаза.

— Симус, мы можем поговорить?

— А? Да, конечно, — он послушно обернулся в ту же секунду, даже не одевшись до конца.

— Эм... Может, ты сперва хоть вторую штанину наденешь?

— Точно, я тут — это... задумался, — он продолжил с виноватым видом натягивать джинсы.

Когда он закончил, Гарри продолжил:

— У тебя всё в порядке?

— Да лучше всех! — нервный смешок в попытке изобразить непринуждённость.

— А у нас с тобой?

— А что у нас с тобой? — испуганно затараторил одноклассник. — Ты же сказал, что всё хорошо. Я где-то накосячил? Если что — я это не специально, ты не думай...

— Симус, ты чего? — забеспокоился Гарри.

— А что я? Я ничего!

— Ты со вчерашнего дня как на иголках, едва меня заметишь. И ведёшь себя так, будто слово лишнее боишься поперёк сказать. Тебя Рон надоумил вокруг меня на цыпочках ходить? Если так — ты его не слушай...

— Да не, мне с Роном — тоже никаких проблем не надо. Вы же с ним — друзья не разлей вода...

— А кто? Гермиона? Она умеет нагнать жути, это точно. Но она у нас девушка впечатлительная, любит из ничего проблему сделать...

— Не, с Гермионой — тоже всё замечательно! И — ты знай: я на неё не претендую.

— Ты чо такой дёрганый! Тебя запугал, что ли, кто-то? Это близнецы, да? Ну я им сейчас... — он встал с кровати.

— Не-не-не! Близнецов не надо трогать, они ни в чём не виноваты.

— Тогда какого хрена?

— Да всё замечательно...

— Симус! — рявкнул Гарри. — А ну колись! За тебя Дин беспокоится.

Гриффиндорец замешкался, собираясь с силами, и неуверенно произнёс:

— Ты же не будешь злиться?

— Да откуда я знаю, буду я злиться или нет, если я даже не в курсе, о чём речь!

— Тогда проехали... — он отвернулся к своей тумбочке.

— Ладно, не буду! Только давай выкладывай всё как есть. И прижми уже жопу, — Гарри сел на свою кровать и указал на кровать напротив, которая принадлежала Дину.

Симус окинул соседа по спальне оценивающе-сомневающимся взглядом, словно решаясь на что-то. И, видимо, решился: он обошёл кровать и всё-таки сел напротив Гарри, хоть и по-прежнему избегал визуального контакта. Парень со шрамом дождался, когда тот всё-таки, будет готов начать. Тяжело вздохнув, он медленно заговорил:

— Из тебя дементор душу высосал, да?

— Чего? — состроив дебиловатую физиономию, переспросил Поттер.

— Только не психуй! Я знаю, что не всю, а только часть...

— Симус, ты чо несёшь?

— Да я тоже не поверил, когда про это услышал. Я им сам сказал, что это всё брехня... А потом, когда вчера тебя увидел...

— И что, ты увидел глазами, что у меня души нет?

— Нет... Ну вот вчера, когда МакЛагген психанул, ты на меня так рявкнул...

— А, ты из-за этого, что ли? Я там сам был на нервах. Прости, если сказал чего лишнего...

— Да ты не сказал. У тебя там такой вид был, будто сейчас замочишь меня на месте, если я не послушаюсь. У тебя там в глазах полыхала ярость. Я испугался, прям по-настоящему.

— Да, прости. Я там вообще конкретно вспылил, похоже. Мне там самому за Кормака страшно было, вот и... состроил грозную рожу, видать...

— Ты не понял. Там не в роже дело. У тебя глаза горели. Буквально. Огнём. Я в тот момент и понял, что слухи — правда. У тебя реально кусок души забрали. У тебя там был такой вид, что ты меня одним взглядом вот-вот испепелишь, и даже не моргнёшь... Ты вот только скажи: у тебя её много осталось?

— Симус, ты чо-то... Тебе померещилось, по ходу. Ну да, я знатно психанул. Но я же не пожиратель смерти какой-нибудь, чтоб взглядом людей сжигать.

— Ничего мне не померещилось! Я знаю, что я видел! У тебя в глазах было самое настоящее пламя!

— Слушай, ну откуда ему там взяться? У меня тогда даже палочки не было. Если ты не заметил, мои руки были заняты тем, чтоб не дать Кормаку самому себя покалечить. Может, у меня просто огонь от нашей буржуйки тогда так неудачно в глазах отразился?

Симус недоверчиво взглянул Гарри в глаза, прикидывая, не врёт ли он. И через несколько секунд с облегчением выдохнул:

— Фуууух... Знал бы ты, как ты меня вчера напугал!

— А вот ты меня сейчас — не напугал, да? «Душу у тебя высосали», «глаза у тебя горят», «взглядом меня испепелишь». Придумал тоже!

— Да ну там правда было похоже, — засмущался Симус.

— Ну ага. И первое же, что тебе пришло в голову — это записать меня в тёмные маги? Логика — железная.

— Ну не издевайся... И ты точно уверен, что у тебя там... вся душа на месте...

— Симус, не беси. Ты от кого вообще эту сплетню услышал?

— От Лаванды.

— Ну действительно, от кого ж ещё! Ты больше её слушай! Она и Трелони верит.

— Чо-то да, как-то я не подумал... Ну там просто в моменте — прям страшно выглядело.

— Мало ли что там выглядело. Из всех объяснений ты выбрал ну просто самое идиотское.

— Гарри, ну за языком-то следи?

— А то что ты мне сделаешь? Я же тебя взглядом испепелю! У-у-у! — зловеще прогудел он. — Бойся меня, смертный!

— Ну правда, хорош издеваться, — он надулся.

— Ладно, не буду, — он тихо усмехнулся и взглянул на товарища уже серьёзно. — Кстати, спасибо тебе ещё раз. За Кормака. Ты реально помог.

— А что с ним вчера вообще такое было?

— Да нервный срыв был у парня. Только не надо об этом распространяться.

— Да я и не собирался. А чего вдруг?

Гарри призадумался, как бы так сказать, чтоб и не обмануть товарища, и секрет Кормака не упомянуть...

— Тяжко ему тут.

— Ему-то? Перед ним же бабы штабелями ложатся.

— Ага. А друзей ты у него много видел?

— Ну вот... — Симус озадачился. — Есть же... хотя... или нет...

— Вот именно. Прикинь, каково это — четвёртый год учиться, вообще без друзей?

— Не круто, наверное...

— «Не круто» — это мягко сказано. Ты сам так — долго бы протянул?

— Даже не знаю...

— Учитывая, что, как мы сегодня выяснили, ты от простого отражения огня можешь перепугаться насмерть — тут и прорицателем не надо быть, чтоб понять: ты сам — уже на первом же курсе кукухой поехал бы.

— Ну да, наверное... Что, ему реально настолько паршиво, чтоб в истериках биться?

— Если ты из праздного любопытства спрашиваешь — то я не стану о его переживаниях рассказывать. А если нет — то у него самого и поинтересуйся.

— Грустно как-то.

— После того, как сорвался — ему уже получше. Благодаря тебя. Так что — ещё раз, спасибо.

— Да ладно, чего ты... за Помфри только сбегал.

— И отнести его помог.

— Вот тут — да, всё-таки приму благодарность. Он же вообще шкаф! Тяжеленный!

— Вот это уже Симус, которого я знаю. Ну всё? Не накручиваешь себя больше? Между нами всё как раньше?

— Вроде да. Только ты у меня смотри! Огнём плеваться начнёшь — я тебя Хагриду сдам. Вместо саламандры.

— Это ты у меня смотри! Сожгу тебя взглядом!

Наконец, парни добродушно рассмеялись, окончательно разряжая обстановку.

Лёгкое недопонимание было исчерпано, и всё вернулось на круги своя.

За исключением одного крохотного нюанса: вчерашним вечером в их спальне — ни Гарри, ни Кормак перед тем разговором... печь не зажигали.

***</p>

— Ну ты там долго ещё? — в спальню заглянул четверокурсник.

— Да я почти! — Гарри спешно напяливал уличную одежду. — Мне тут с Симусом надо было один вопрос разрулить... Ни за что не угадаешь, что ему в голову взбрело!

— Да я и угадывать не буду. Давай живее! Это ты можешь в Хогсмид пробраться, когда захочешь. А меня-то никто ждать не будет!

— Да-да, я всё, — третьекурсник схватил мантию с картой и, на бегу застёгивая ширинку, поспешил за своим парнем, который уже начал спускаться вниз по лестнице.

***</p>

— А я не знаю, как, — растерянно сказал Гарри, когда они уже стояли у статуи не самой привлекательной, но от того не менее великой целительницы.

— Так, давай проясним. У тебя есть карта, которая показывает все тайные ходы. Ты знаешь, где этот ход начинается. Но ты не удосужился даже попробовать его открыть?

— Да я думал, он просто тут есть, спрятанный... — третьекурсник выглядел так, словно он пришёл на урок не готовым, и теперь оправдывался перед учителем.

— Да уж, с тобой не соскучишься... Ладно, дай-ка кое-что попробую... — Кормак достал палочку и направил её на статую. — Диссендиум!

После заклинания негромко, но всё же раздался звук, похожий на тот, с которым вчера вечером в стене возникла секретная дверь. Статуя, тем не менее, не шелохнулась. Гарри начал обходить её, внимательно оглядывая со всех сторон...

— Здесь сзади проход открылся! Как ты узнал?

— Да никак. Я наугад попробовал. Это заклятие открывает тайные проходы. Меня ему научил...

— Дядя Тиберий?

— Ага.

— Дядя у тебя — реально охуенный.

— Не подлизывайся. Вот если бы меня тут уже не было — как бы ты в Хогсмид добрался? А никак. Накрылась бы наша с тобой свиданка... Права Гермиона: ты порой — такой бестолковый!

— Ну прости, не подумал...

— Так, ладно. Мне бежать пора. Там уже народ у входа наверняка собирается. Карту взял?

— Да, — Гарри продемонстрировал артефакт.

— А мантию?

— Тоже, — он показал второй.

— А палочку — не забыл?

— Вот, — он сунул мантию в карман и показал главный магический атрибут любого волшебника.

— Ну всё тогда, — четверокурсник развернулся.

— Кормак?

— Чего?

— Поцеловать тебя забыл, — парень со шрамом подошёл и чмокнул его в губы.

— Гарри, я тебя люблю, но прямо сейчас — нет времени обниматься. На другом конце пообнимаемся вдоволь, — он направился по коридору.

— До встречи в Хогсмиде! — бросил ему вслед третьекурсник.

— Ага, давай, — ответил блондин, скрываясь за поворотом.

***</p>

Брести по тайному лазу, освещённому одним лишь люмосом — было, и правда, отнюдь не самым приятным занятием. Мало того, что тесно и почти ничего не видно — так ещё и на земле постоянно валяются какие-то камни и торчат корни деревьев, о которые легко запнуться. Не говоря уже о том, что тут и там периодически бывают всякие подземные ручейки, в которых легко промочить ноги, если не смотреть внимательно, куда идёшь.

Кормак точно доберётся до Хогсмида раньше Гарри, при чём — существенно раньше.

Периодически приходилось делать короткие передышки, потому что от долгой ходьбы согнувшись — затекала спина и шея. Символично, что проход в этот лаз открывался в горбу скрюченной ведьмы. Так что, найдя очередной подходящий булыжник — Гарри ненадолго присаживался и смотрел на карту, отслеживая, как продвигается группа гриффиндорцев.

К его несчастью, всякий раз глаз цеплялся за имена близнецов Уизли, идущих парами рядом с сёстрами Патил, на небольшом отдалении от остальной толпы. Так же, как шли Рон с Гермионой. И как одиноко брёл Кормак.

Когда Гарри преодолел где-то треть маршрута, а остальные ученики — чуть больше половины — он заметил, что его парень уже шёл в компании вместе с Дином, и от этого сразу стало приятно на душе. А на следующем привале — оказалось, что к ним присоединился и Симус.

Когда Поттер прошёл примерно 3/4 пути — ученики уже разбрелись по Хогсмиду. Кормак — к счастью, и сам понял, что Гарри доберётся нескоро, поэтому просто прогуливался по деревне, заглядывая во все заведения подряд. Рон с Гермионой — уже сидели в «Кафе мадам Паддифут»... А близнецы вместе с их спутницами — употребляли что-то горячительное в «Трёх Мётлах» и, по-видимому, отлично проводили время. От чего Гарри было невыносимо тяжело на душе.

Да уж, ну он и размечтался! Нечего теперь расстраиваться!

Сам себе возомнил, что ему что-то светит с близняша́ми. При чём, сразу с обоими.

Шанс того, что хоть один из них — по парням — крошечный. Не говоря уже о том, чтоб сразу оба. Это — просто нереально. А даже если бы такое чудо и произошло — с чего он вообще взял, что именно он будет в их вкусе? Вот Кормак — это другое дело. От него — все тащатся. А Гарри с ним просто повезло. Несказанно повезло, что этого красавца так заводит именно его, довольно невзрачный, типаж.

«Гарри, ты порой — такой бестолковый!» — всплыла в памяти фраза любимого, невзначай брошенная около часа назад.

Это, и впрямь, было до невозможности наивно. Мало того, что продолжать хотеть большего, уже́ заполучив себе главного красавца школы. Мало того, что совпав с ним просто идеально, во всём. Мало того, что он при этом тебя искренне обожает. Мало того, что претендовать на близнецов — так ещё и сразу на обоих, да ещё и страстно мечтая, чтоб они были не против секса друг с другом.

То, что Гарри наблюдал на карте — было самым закономерным исходом из всех возможных. Так что нечему удивляться.

Не секрет, что у близнецов — не только у Уизли, а вообще у любых — особая, самая близкая из всех возможных, связь. Такая, которой просто не может быть ни у кого другого. Настолько, что даже трудно сказать, где заканчивается их собственная личность и начинается — личность их брата/сестры. Никто другой — просто не может их понять по-настоящему.

Так что — неудивительно, что братья Уизли решили встречаться с сёстрами Патил. У них же столько общего...

«Что опять разнылся! Только вякни мне опять про свой отрицательный баланс!» — раздался внутренний голос.

Лишь теперь Гарри вспомнил про обратный отсчёт, и осознал, что отведённая неделя, вообще-то, уже прошла...

«Да... нет. Баланс положительный. Впервые за долгое время. Я... — он не верил, что признаётся себе в этом, — хочу жить.»

Даже без близнецов — впервые в жизни, он был счастлив. Ему было приятно с Кормаком. Он чувствовал себя по-настоящему нужным. И ощущал, насколько уже сам нуждается в этом идеальном парне. Гарри хотелось жить хотя бы ради этого.

«Да и с Дином — тоже хочется попробовать. Может — и с ним чего интересное выйдет.»

Простая житейская радость. Но именно из таких — и складывается то, что мы называем счастьем.

Взглянув на карту в последний раз, гриффиндорец накинул мантию и, пока никто не видит, выбрался из тайного лаза в подсобке «Сладкого Королевства».

***</p>

Выскользнув в открытую дверь вслед за одним из учеников, набравшим полную охапку сладостей, Гарри оказался на улице и, не снимая мантии, вновь взглянул на карту в поисках сногсшибательного красавца.

Кормак сидел в «Трёх мётлах», так что и Гарри направился туда. Но в заведении была куча народу. Разглядеть все имена у того, что, вероятно, было барной стойкой — не представлялось возможным, но и одного имени Люпина для Гарри хватило, чтобы понять: нужно оставаться инкогнито.

Пробравшись в паб за очередным посетителем, Гарри сразу нашёл взглядом лучезарного блондина, сидящего в одиночестве и неторопливо потягивающего какой-то напиток. Третьекурсник прокрался максимально осторожно, чтобы никого не задеть и ничего не уронить. И наклонившись к уху возлюбленного, шепнул:

— Кормак, я тут.

Четверокурсник резко обернулся и уставился сквозь своего парня. Помешкав, он ответил так же шёпотом:

— Ты в мантии, что ли?

— Да, тут преподы сидят. Пошли выйдем?

Пришлось подождать, пока мадам Розмерта обратит на блондина внимание. Но через несколько минут — он, всё же, расплатился и направился к выходу.

Оказавшись на улице, Гарри сразу захотелось стянуть мантию и наброситься на этого красавца... но он вовремя остановился, заметив ещё нескольких визитёров, перед которыми лучше не появляться.

— Ну? Ты покажешься, наконец? — недовольным голосом произнёс высокий парень — тихо, но уже не шёпотом.

— Прости, пока нельзя. Обернись. Тут Хагрид... с министром магии.

— Здравствуйте, министр! — грузным басом произнёс на всю улицу великан и наклонился, чтобы открыть тому дверцу саней... но по неосторожности оторвал её с концами и с растерянным видом уставился на неё у себя в руках.

— О! Профессор МакГонагалл! — с приветливой улыбкой министр помахал рукой их декану, проморгав то, что сделал их лесничий.

Заметив высокопоставленного гостя, из паба вышла сама мадам Розмерта.

— Розмерта, дорогая, дела идут хорошо? — всё с тем же добродушным тоном поздоровался с ней Фадж, спрыгивая с саней.

Однако, хозяйка паба не ответила ему той же приветливостью, вместо этого встретив колдуна трудно скрываемым раздражением:

— Я была бы очень благодарна, если бы министр не посылал дементоров в мой паб КАЖДЫЙ ВЕЧЕР!

— Мы... — растерялся чиновник, — ищем... сбежавшего убийцу.

— О, Сириус Блэк — в Хогсмиде! — она закатила глаза. — Что приведёт его сюда?

Фадж подошёл к ней и что-то шепнул на ухо, пока МакГонагалл также приблизилась к их компании, встав подле министра.

— Гарри Поттер? — изумлённо воскликнула Розмерта.

— Тс-с-с! — разом заткнули её декан и министр, и поспешили затолкать её обратно в паб, оглядываясь по сторонам.

Увидев МакЛаггена в нескольких метрах от них, профессор лишь вежливо улыбнулась, и проследовала вслед за Розмертой и Фаджем внутрь.

— Кормак, ты это слышал? — всё так же, полушёпотом, спросил Гарри.

— Да, — блондин был озадачен не меньше его самого.

— Ты не обидишься, если я...

— Иди, конечно. Я в баре посижу. Возьму ещё одно пиво.

— Ты только не сильно налегай, ладно? С тобой пьяным я трахаться сегодня не стану.

— Ну тогда разнюхивай там поскорее — и возвращайся. У меня на сегодняшнюю ночь — далеко идущие планы!

***</p>

Гарри переполняла горечь и обида. Боль и чувство потери. Ненависть и неудержимое желание мести. Ему нужно было срочно на свежий воздух. Заплетаясь в собственных ногах, он кое-как выбрался наружу, по пути уронив несколько стульев.

Перед глазами возникали образы родителей, с печальными взглядами смотрящими на него из темноты. Вспоминался крик мамы, бросающейся к его колыбели в ту самую ночь — он раньше не помнил этого, но встречи с дементорами «помогли» вспомнить. У парня со шрамом, оставленным в ту самую ночь, стоял ком в горле, а всё тело — тряслось.

Из паба вылетел испуганный Кормак и, видимо, по следам на снегу нашёл невидимого ученика.

— Гарри, ты тут? — он подошёл к тому месту, где, как ему казалось, стоял третьекурсник, и наклонился в пустоту. А на самом деле — чуть не ударился лбом со своим парнем.

— Д-д-да, — дрожащим голосом ответил Поттер, с трудом сдерживая наворачивающиеся слёзы, и взял близкого человека за руку.

— Что случилось? — блондин на ощупь нашёл парня со шрамом и положил ему руку на плечи, не обращая внимания на то, как должно быть, странно выглядел со стороны.

— Он... Он... — задыхаясь, попытался ответить Гарри, но ему не хватило сил произнести это вслух.

То ли по дрожащему голосу, то ли по сбивчивому дыханию, то ли по тому, как тряслись плечи брюнета — блондин понял, в каком тот состоянии, и повёл его куда-то:

— Тише-тише... Давай отойдём... Вот сюда... Где поменьше лишних зрителей.

Сам не понимая, как он там оказался, Гарри стоял в узеньком переулке между двух домов, больше напоминающем неудачно оставленный зазор. Он почувствовал, как обнимающий его Кормак медленно стянул с него мантию и встревоженно взглянул ему в глаза, окончательно испугавшись, когда он увидел отчаянное лицо своего парня:

— Малыш, что случилось?

Тот сдерживался из последних сил, стоя с красными глазами и лицом, которое выражало такую боль, какую невозможно выразить словами:

— Он... Он... — парень не выдержал и разрыдался, начав содрогаться всем телом, как брошеный котёнок, замерзающий под проливным дождём. — Он предал их... Близкий друг... ОН ИХ ПРЕДАЛ!

Гарри уткнулся в плечо Кормаку и лишь продолжил рыдать так, что блондину самому стало не по себе. По одному лишь голосу он ощутил, какую невыносимую боль испытывал его парень. И как сильно этот гриффиндорский герой — всегда такой могущественный и несокрушимый — прямо сейчас нуждался в его поддержке, оголив свою ранимую душу.

По нескольким бессвязным фразам блондин не понял, что довело его парня до такого состояния, но он догадался, с КАКОЙ ИМЕННО трагедией брошенного всеми сироты это было связано.

Лишь через несколько минут непрекращающихся всхлипов, которые больше напоминали вой раненного зверя, хрупкий парнишка, не переставая плакать, уткнувшись в плечо своего партнёра, смог сказать хоть что-то членораздельное.

— Они... Они ему верили... А он их предал! Он их отдал Волан-де-Морту, — у четверокурсника самого перехватило дыхание от упоминания этого имени, — как свиней на убой! Это он их убил!

— Кто — он? Гарри, успокойся, пожалуйста...

— СИРИУС БЛЭК!

— Он убил твоих родителей?

— ДА! — он разрыдался с новой силой.

Кормак не знал, что на это ответить. Слова невпопад прозвучали сами собой:

— Малыш, я тут. Я с тобой...

Ответа не прозвучало. Парень со шрамом лишь прижался к нему изо всех сил, залившись в стоне отчаяния.

Они стояли так минут двадцать. А то и все полчаса. Одни. В укромном углу. Пока измученный парень не выплакал своё горе.

Лишь когда затих последний жалобный всхлип, он медленно начал поднимать трясущуюся голову, устремляя взгляд вверх, в глаза своему возлюбленному.

Когда, наконец, Кормак увидел лицо Гарри Поттера — на нём уже не было ни горечи утраты, ни чувства безнадёги, ни разочарования во всём мире, ни даже мольбы о помощи.

Во взгляде юного волшебника читалась одна лишь холодная непоколебимая решимость.

Он заговорил со стиснутыми зубами, и — несмотря на дрожащий голос — каждое слово вреза́лось в память, чётко давая понять, что это не надежды. Это не планы. И это даже не устремления.

Это просто — произойдёт. И точка.

— Всё, что я сегодня сказал на завтраке — забудь. Дементоры — нужны. Я научусь ими управлять — и тогда... я сам его поймаю. И тогда... — он тяжело дышал, — самым подходящим для этого подонка способом, — беспощадный взгляд юного могущественного мага вселял истинный ужас, — я убью его.