12. Трансцендентные мысли (2/2)

— Да.

Наконец-то хоть какая-то польза от этого разговора. Гарри призадумался — и тут же нашёл уязвимость в найденном решении.

— Так, зная тебя... А ты сделаешь это?

— Да, — сквозь зубы ответил Малфой.

— Ну вот и отлично, — в его голосе, однако, не чувствовалось ничего «отличного», и лишь чётко прослеживалось, как это всё его уже достало. — В следующий раз, если дело дойдёт до разборок — пеняй на себя. Я твою шкуру спасать не буду, пусть даже там тебе светит пожизненный Азкабан. Ты меня понял?

— Да.

— Тогда мы закончили, — Гарри встал и быстрым шагом направился к выходу, желая поскорее убраться оттуда. Открывая дверь, он лишь гневно буркнул сам себе, — Даже ведь не извинился, сучонок.

Едва он вышел в Большой Зал, хлопнув за собой дверью, Гарри громко объявил, ни на кого не глядя:

— Стороны пришли к соглашению. Я свободен?

— Да, с вас все обвинения сняты, — встрепенулся в своём стуле Фадж, заполнявший какие-то бумажки, — вы можете...

Не дослушав до конца, Гарри устремился прочь из Большого Зала.

***</p>

— Ну как? — практически хором выпалили несколько голосов, едва он вошёл в гриффиндорскую гостиную.

Там было непривычно людно: казалось, в комнате собрался вообще весь факультет и дожидался его возвращения. На переднем ряду, с наиболее обеспокоенными лицами, стояли Рон, Гермиона, близнецы Уизли, Кормак, Колин, Невилл и... внезапно, Дин с Симусом.

От неожиданности Гарри даже растерялся.

— Нормально. Меня отпустили... или оправдали... или как это называется.

Толпа выдохнула с облегчением.

— А как он вообще додумался тебя в таком обвинять? — спросила Гермиона. — Неужели он не понимал, какие последствия за это грозят?

— Да он, по ходу, сам в это верил. Понапридумывал себе чего-то — и пошёл писать кляузы. Типичный Малфой.

— Ну мы ему устроим напоследок! — с решительными взглядами сказали близнецы, потирая руки.

— Не надо. Не трожьте его. Мы договорились, что теперь я к нему не лезу, а он — ко мне.

— Что значит — «теперь»? — насторожился Фред.

— Он — что — ещё и остаётся? — подхватил Джордж.

— Да. Ему и так там хватило, поверьте.

— Не, ну ему это просто так с рук не сойдёт...

— Парни! — отрезал Гарри. — Я вас попросил. Он и так мне изрядно нервы потрепал. Давайте, я хоть вас уговаривать не буду, а?

Близнецы замолкли, хоть и всем своим видом давали понять, что такой исход их категорически не устраивает.

— И можно мы поговорим о чём-то другом? Меня — оправдали. Его — отпустили. Конфликт — исчерпан. Всё. Пусть у нас просто будет обычный вечер в гостиной. Пожалуйста.

***</p>

Уютная обстановка в компании товарищей — это то, что было нужно. Усевшись в круг на мягком ковре, гриффиндорцы играли в карты. Гарри сидел спиной к камину, ровно меж двух повёрнутых к огню кресел. Тепло, исходящее от пламени, приятно грело спину. А ещё приятнее - было то, что слева от него сидел Кормак. За ним, по часовой стрелке — каким-то чудом затесавшийся Колин, Симус, Дин, близнецы Уизли, Невилл, Рон, и замыкала круг справа от Гарри — Гермиона.

Кормак всё ещё не подавал виду, ПОЧЕМУ он сидел рядом с Гарри — за что тот ему был безмерно благодарен. Но он сидел чуть ближе, чем все остальные, прижимаясь своей ногой к его. Никто кроме них двоих не придавал этому значения, но этот небольшой жест грел Гарри душу. Ему было просто приятно чувствовать своего парня рядом.

Лишь посередине третьей партии Гарри вспомнил, ЧТО он успел сегодня сказать друзьям на обеде перед тем, как его увели, и поймал настороженный взгляд Рона, искоса поглядывающего на него. Мимолётное спокойствие тут же развеялось, когда он начал понимать, КАКУЮ тему при всех может поднять друг, не особо отличающийся чувством такта.

— Рон, эм... — вполголоса начал Гарри, посреди разговора на какую-то отвлечённую тему, — мне тут с тобой надо будет кое-что обсудить. Насчёт того, что я сказал на обеде. Наедине, — поспешил добавить он, заметив, как друг уже открывает рот, чтобы что-то ответить. — После того, как в карты доиграем. Согласен?

— Как скажешь, — не понятно, то ли с неохотой, то ли с безразличием ответил друг.

С этого момента непринуждённая игра в карты превратилась в мучительное ожидание тяжёлого разговора. Гарри прокручивал в голове различные варианты того, как это будет, пытаясь угадать реакцию друга. Он подбирал различные формулировки, чтоб сгладить грядущее напряжение, которое, несомненно, будет.

И делу никак не помогало то, что рядом с ним сидел самый красивый парень Гриффиндора, который хотел как можно скорее получить возможность тискать его на людях. А прямо перед ним, напротив — сидели два брата-близнеца, на которых он впервые смотрел совершенно другим взглядом.

С того момента, как воплотился патронус Гарри, это, оказывается, был первый раз, когда он оказался перед ними — вот так. Лицом к лицу, в непосредственной близости. После того образа, который он увидел в своём патронусе, он не мог не заметить, как украдкой посматривает на них, невольно раздевая взглядом. Это было неправильно — во всех смыслах. Но он ничего не мог с собой поделать. Даже если закрыть глаза на то, что они братья — что само по себе уже должно быть достаточным поводом, чтоб гнать такие мысли прочь — они же почти что братья даже ему. Их семья приняла Гарри как родного. Страшно представить, что бы подумали родители семейства Уизли, узнай они, КАК Гарри смотрит на двух их сыновей.

Неправильно. Это — совершенно неправильно.

Да даже одно лишь то, что они братья его лучшего друга — уже делает ситуацию как минимум странной. Даже если исключить всё это откровенно нездоровое. Как бы Рон отреагировал, если бы Гарри заявил, что ему нравится, например, Джинни? Да это же дикость! Но тем не менее — вот. Он мечтает о близнецах как о своих сексуальных партнёрах, и это бессмысленно отрицать. Всё, что он может — это держать свои извращённые желания в узде.

Но с каждой секундой, с каждым взглядом на них — Гарри понимал, что этот образ его поистине манит. Почему?! У него же и так уже есть бойфренд. Да какой! Парень-мечта! Неужели, даже будь у него такой шанс, он бы согласился променять Кормака на них? В том-то и дело, что нет. Этот спортивный блондин — живое воплощение всех его фантазий об идеальном парне. Но у близнецов есть что-то... Что-то...

Что-то, что никак не удавалось осознать. Но это было что-то, чего Гарри хотел всей душой. Неужели даже больше, чем хотел Кормака?

Нет!

Да!

Всё-таки, нет!

Он никак не мог сам понять, чего вообще он желал в своём ненормальном влечении. Но то, что это было противоестественно — он даже не сомневался.

— Ну что, пошли? — окликнул его Рон после неожиданно завершившейся карточной партии.

***</p>

— Меня ты тоже хочешь трахнуть? — со свойственной ему деликатностью спросил Рон, как только они поднялись в их общую спальню, и он закрыл дверь.

— Эм... нет, — без тени сомнения ответил Гарри. — Как тебе это вообще в голову пришло?

— Ну откуда я знаю, на кого ещё ты там дрочишь!

«На половину факультета и, как оказалось, на парочку твоих братьев.»

— А почему не хочешь? — этот вопрос поставил в тупик даже больше, чем предыдущий. — Я недостаточно хорош для тебя?

— Чего? Нет... Фу... Рон, что ты несёшь? — Гарри аж передёрнуло от того, как он представил, что делает ЭТО с Роном. Почему-то, это казалось даже более неправильным, чем секс с близнецами. — Ты — совсем не мой типаж, вот прям вообще.

— Ну ладно, — недоверчиво ответил друг. — А кто — твой типаж? Ты только по смазливым качкам?

— Не только... Рон, ты вот это собираешься обсуждать?

— Ну а что ещё я должен обсуждать, когда выясняется, что мой друг — оказывается, дрочит на парней и в жопу долбится?

— А ты — дрочишь на девок и в пизду долбишься. И что?

— Ну я же — не только дрочу. У нас — это не просто похабщина. Мне-то — Гермиона и как человек нравится. У нас там... эмоции, и всё такое.

— А у меня с Кормаком — по-твоему, нет «эмоций и всего такого»?

— Ну... нет. Он же парень.

— И что?

— Ну... и то. Какие ещё эмоции могут быть с парнем?

— Да такие же, какие и с девушкой! Как раз по эмоциям — у меня с ним, между прочим, всё куда более «по-настоящему», чем с Чжоу было.

— Ты вот щас серьёзно?

— Абсолютно. Ты вот сам — что к Гермионе испытываешь? Только не делай вид, что у вас там чистая платоническая любовь без намёка на секс.

— Ну нет, конечно. У нас с ней... да сложно это описать!

— Так и у нас — сложно. Тебе вот Гермиона нравится?

— Ну да.

— А мне — нравится Кормак. И я — ему. В чём проблема?

— Не знаю, как-то... ненормально это.

— Да чего ненормального-то?

Рон притих, пытаясь уложить это в голове.

— Вы с ним серьёзно не просто шпёхаетесь?

Несмотря на то, как отвязно Гарри проводил время с Кормаком, у него даже язык бы не повернулся назвать это — так.

— А вы с Гермионой — «просто шпёхаетесь»?

— Э! Ты за языком-то следи!

— А тебе — за языком следить не нужно?

По лицу Рона было видно, с каким колоссальным трудом он пытается переварить эту мысль.

— Ты — с Гермионой. Я — с Кормаком. То, как ты смотришь на неё — точно так же я смотрю на него. Вот и всё.

— А со мной у тебя теперь что? — после мучительных размышлений ответил рыжий. — Ты не начнёшь ко мне клеиться?

— Да то же самое, что и было. Я, как бы, не превратился в насильника, если что. Ты же — не набрасываешься на первую встречную бабу?

— Нет. Да и не каждая встречная — привлекает. Ты, вон, Лаванду Браун — видел? Общаться с ней — прикольно, конечно. Но не более.

— Ну так вот и я — так же. Только вместо девушек — парни. Считай, что ты для меня — как Лаванда Браун.

— А, ну... тогда, в принципе, нормально. Только в душ я с тобой больше не пойду.

— Да насчёт общего душа — мне и самому теперь как-то неудобно даже.

— Что, всё-таки, боишься, что не сдержишься?

— Рон! Ну я тебе уже раз сто сказал, что не в этом дело. Просто... ну... как-то неловко. Это как вот если бы ты шёл в душ с Парвати Патил. Вроде, и ничего такого. А вроде — и как-то, всё-таки, не то.

— Кажется, понял. Но странно всё это.

— Ты это МНЕ рассказываешь, как оно всё странно? Ты-то об этом просто узнал. А я это — чувствую.

Рон снова замолк, обдумывая ответ. Через несколько секунд он резюмировал:

— Хорошо. Ты — это... не обижайся. Я просто боялся, что не смогу с тобой из-за этого больше общаться. Ну, вдруг ты ко мне приставать начнёшь. Но я понял уже! Понял! — он поймал взгляд Гарри, который уже устал ему повторять одну и ту же мысль.

— Рон. Ты балбес.

— Но между нами — всё в порядке? Всё как раньше? Мы ведь всё ещё дружим?

— Если ты перестанешь на этом акцентировать внимание — то да, всё как раньше.

— Ну ладно тогда. Но если мама узнает — она охренеет.

Рон сам не понял, какой мощный удар под дых сделал другу своей последней фразой, покидая спальню.

***</p>

Перед ужином Гермиона намекнула Гарри, что лучше дать ей возможность самой пообщаться с Роном, чтобы окончательно для него прояснить те неудобные вопросы, которые у него, несомненно, остались. Гарри был признателен подруге за то, что она отнеслась к этой новости как к чему-то, что не требовало вообще никаких объяснений. Так что в Большом Зале, который уже вновь излучал тепло и уют, он снова решил присоединиться к Кормаку — тем более, что это была одна из немногих возможностей провести с ним время, не вызывая подозрений.

— Слушай, Гарри, — после того, как голубые глаза несколько минут любовались растрёпанным бойфрендом, вдруг заговорил их обладатель, — ты ведь хочешь трахаться с другими парнями?

Гриффиндорец чуть не подавился.

«Как он узнал про близнецов?»

— Эм... — неуверенно замычал Поттер, не зная, как ответить, чтоб не разозлить МакЛаггена. — Не уверен. А что?

— Ну я тут подумал. У нас с тобой уже вроде всё серьёзно. Но неужели ты не хочешь попробовать с кем-то ещё?

«Да будь моя воля — я бы пол-Гриффиндора выебал.»

— Я вот — понял, что хочу, — не дожидаясь ответа, продолжил Кормак. — Пойми меня правильно, ты охуенный и всё такое... Но не хотелось бы начинать долгие отношения, даже не попробовав другие варианты. Тем более, что тут уже поползли слухи, что я по парням...

«Да какие слухи? Ты сам это на весь стол сегодня за завтраком выкрикнул.»

— ... ну и ты, как я понял, всё ещё не готов встречаться открыто...

— Так, МакЛагген, — серьёзным тоном прервал его Гарри. — Ты, что, меня бросаешь?

— А надо?

— В смысле — «а надо»? Ты ведёшь к тому, что хочешь вместо меня встречаться с кем-то другим?

— Почему сразу «вместо»?

— Не понял.

— Ну вот тебе со мной нравится? — Кормак рассуждал совершенно спокойно и даже как-то... отстранённо — словно говорит не об отношениях, а об инструкции по уходу за метлой.

— Да. Но я думал, что и тебе со мной — тоже нравится.

— Да мне — вообще заебись.

— Тогда о чём разговор?

— Ну... Я хочу ещё с кем-нибудь. Не вместо тебя! А — так... дополнительно.

— Ты втроём, что ли, хочешь?

— Да можно и втроём, но я не про это. Мы же с тобой оба — парни. И нам не нужно друг перед другом делать вид, будто чего-то не хотим. Оба всё прекрасно понимаем. Так что... Как ты смотришь на то, чтоб встречаться с другими?

— Но при этом продолжать быть вместе? — недоумённо уточнил Гарри.

— Ну да. Ты же меня не ревнуешь?

Хороший вопрос. Гарри призадумался. Ему хотелось, чтобы Кормак был с ним. Но, вообще-то, необязательно — чтобы только с ним.

— Да... вроде... нет... — он медленно ответил, сам ещё усваивая эту мысль. — А разве это не значит, что ты мне на самом деле не так уж и нравишься?

— Ты вот про: «не ревнует — значит, не любит»?

— Ага.

— Хуйня это. Не ревнует — значит, нет проблем с самооценкой. У меня, вот, их нет. Так что я тебя — не ревную, — блондин наклонился поближе и сказал совсем тихо, — но нравишься ты мне, похабник, просто запредельно.

— И тебя вот совсем не заденет, если после тебя я пойду и потрахаюсь с кем-то другим?

— Нет. С чего бы? Потрахаешься — ну и прекрасно. Потом ко мне вернёшься. Может, его заодно приведёшь, — он игриво подмигнул. — А тебя — заденет, если я развлекусь на стороне?

— Вот... я понимаю, что должен сказать «да». Но если по-честному — то нет, не заденет. Я только рад за тебя буду.

— Ну тогда — что, договорились?

— Похоже, что да, — Гарри удивлённо пожал плечами, сам не веря, что соглашается на такие странные отношения. — А ты чего вдруг спросил? Уже неймётся?

— Да мне тут уже просто парочка предложений поступила. Один — прям хорош.

— Лучше меня? — Гарри насторожился.

— Лучше тебя, дьяволёнок ты мой ненасытный, никого нет. Но он хорош по-своему.

— А кто это?

— Не скажу. Он стесняется. Про тебя же — не сказал ему. Хотя знал бы ты, как там пришлось выкручиваться, чтоб не объяснять, почему не могу согласиться сразу.

— Ну ладно. Справедливо. Поделись хоть потом впечатлениями.

— Естественно. С кем ещё мне такое обсуждать-то? И ты, давай, тоже приглянись к кому-нибудь.

— Какой ты у меня милый, — Гарри расплылся в улыбке. — Можно сказать, собственноручно других парней мне подкладываешь.

— Да я... — он снова наклонился и продолжил шёпотом. — Я же всё ещё хочу тебя выебать по-настоящему. Но я не хочу тебе сделать больно. А с моим размером — это так и будет. Так что будет лучше, если ты, так сказать, потренируешься. С кем-то, у кого поменьше.

— Ах ты меня просто хочешь выебать! — тоже шёпотом, всё ещё довольно улыбаясь, поддразнил его Гарри. — Ты и тут, оказывается, эгоистичный кобель!

— И ты этого кобеля — обожаешь.

— Ага. И я знаю, что он обожает меня.

— Конечно. Ты и сам сегодня всё видел, — он отодвинулся назад и снова сел нормально. — Ну что, договорились?

— Договорились.

***</p>

Вечер подходил к концу, а вместе с ним — и выходные, которые в свете минувших событий совершенно таковыми не ощущались. Надо было хоть немного отдохнуть перед новой учебной неделей. Да и после того, как Кормак его озадачил, Гарри нужно было побыть одному, чтобы просто подумать.

Ещё сегодня ему казалось, что он готов перетрахать каждого второго. Но как только это перестало быть лишь далёкой фантазией и превратилось в самую настоящую реальную возможность, внезапно оказалось, что он, на самом деле, куда более разборчив.

Он в одиночестве лежал на своей кровати в гриффиндорской спальне и размышлял об этом. После долгих раздумий он пришёл лишь к двум выводам. Во-первых, он совершенно не представляет, как вообще можно знакомиться для этого с парнем. Он и к девушкам-то не особо умел подкатывать. А тут — всё было ещё сложнее, и маячил неиллюзорный шанс получить в морду за такое «предложение», если обратиться не по адресу.

А во-вторых — Гарри понял, что у него было не так уж и много вариантов. Всё более отчётливым стало его похотливое желание переспать с близнецами — но это, по очевидным причинам, было вне списка опций. А кроме них и Кормака — внезапно, его привлекал... разве что Дин. Но этот вариант выглядел ещё более нереально. С учётом того, ЧТО Дин тогда увидел и КАК на это отреагировал.

За такими мыслями и прошёл остаток вечера. Вскоре в спальню начали подниматься соседи по ней. Гарри отметил, что Рон уже более-менее переварил скандальные известия и вёл себя в целом как обычно.

А Дин — сменил гнев на милость после того, как Гарри пришлось предстать перед Визенгамотом. Похоже, пока темнокожий парень переживал за товарища по факультету — он вспомнил, что Гарри — не чужой для него человек, который ему дорог. Независимо от того, какие мерзости творятся в патронусе мальчика-который выжил. Да и — кто знает, что за образ был в патронусе самого Дина. Может, он просто примерил ситуацию на себя и решил, что у всех есть свои секреты.

Так или иначе, впервые за долгое время в их спальне шла оживлённая беседа перед сном. Которая продлилась до самого отбоя.