8. Искренность (2/2)

— Ага. А Снейп ему поддакивал, — закончил свой пересказ Гарри.

Гостиная Гриффиндора была забита под завязку, выслушивая его историю. Забавно, что это — первое, о чём он заговорил со всем факультетом после своего возвращения... то есть, с теми из них, кто в этот момент оказался в гостиной.

— Ну всё! — хором воскликнули близнецы Уизли.

— Мы приходим в ярость...

— ... это факт.

— Джордж, помнишь тот прикол, который мы решили...

— Никогда не делать? Согласен. Мы его делаем.

— Так, парни... — попытался всех успокоить Гарри, хотя сам искренне желал мучительной смерти этой слизеринской гниде. — Он этого и добивается. Чтоб в процессе разбирательств — кого-то из вас ещё и наказали. А если отстранят — так он вообще будет на седьмом небе от счастья.

Разгневанные возгласы притихли.

— Если вы реально хотите ему отомстить — давайте его просто игнорировать. Все вместе. Не здороваться с ним. Не огрызаться. Не видеть. Всем Гриффиндором. Пускай он с этого момента для нас просто не существует.

«Уж я-то знаю, что хоть какая-то реакция — лучше, чем вообще никакой.»

Молчаливые кивки были единогласным ответом.

***</p>

Несколько часов в общей гостиной прошли за привычными делами: непринуждённые беседы у камина, игра в шахматы, споры о том о сём. Кто-то — лёжа на животе посреди ковра читал какую-то книжку. Кто-то — делал домашку, сидя за столом. По углам привычно обжимались и целовались парочки. В общем, жизнь шла своим чередом.

Гермиона занималась с Гарри, помогая ему наверстать пропущенные занятия. Он уже полчаса пытался трансфигурировать этот проклятый табурет в стул — а проку никакого.

— Ты опять слишком крепко вцепился в палочку. Что ты такой зажатый? — возмущалась подруга.

Но расслабиться как-то не получалось — с учётом того, что в их сторону, через всю гостиную, искоса настороженно поглядывал МакЛагген, прислонившись к стенке и с угрюмым видом скрестив руки на груди. Свои мощные руки...

«Так, собраться!»

— Гарри, можешь помочь? — окликнул его рыжий друг.

— Рон, ты что — не видишь, мы занимаемся! — не давая сказать, ответила Гермиона.

— Герми, серьёзно. Давай сделаем перерыв. Всё равно ничего не получается.

— Я тут с тобой битый час вожусь...

Она надулась, но подумала — и кивнула.

— Что там у тебя? — повернулся Гарри к другу.

— Да у меня чемодан, похоже, заклинило... пошли, нужна ещё пара рук.

Они поднялись в свою спальню.

— Ну, доставай его, — сказал Гарри, потирая руки.

— Нет у меня проблем с чемоданом, — ответил Рон сомневающимся голосом, плотно закрывая за собой дверь. — Я поговорить хотел.

Гарри насторожился.

— В общем, я тут кое-о-чём спорил с Дином...

На этих словах у Гарри душа ушла в пятки.

— ... и он меня убедил.

— В чём? — внезапно осипшим голосом ответил новоиспечённый гей, стараясь не подавать виду.

— Ну, что ты прав. Надо признаться.

«Я совершенно точно ни в чём тебе признаваться не собираюсь!»

— Она ведь так и не узнает, пока я... ну... не скажу.

«Фух, он всё про Гермиону...»

— Ага, — сглотнув, чтоб смочить горло и не выдавать себя, ответил Гарри. — Молодец, что решился. Поздравляю. А я тут зачем?

— Ну, я это... посоветоваться хотел. Ты точно уверен, что так будет лучше? А если она не просто откажет, а вообще перестанет со мной... с нами общаться?

Гарри подошёл к Рону и приободряюще положил ему руку на плечо:

— Дружище, если мы что и знаем о ней — так это то, что она не настолько дура, чтоб так себя повести. Если ты, конечно, сам ничего усложнять не будешь. Ты ведь не будешь?

— Не буду.

— Даже если откажет?

— Даже если откажет, — хмуро ответил он. — Но я не уверен, что смогу ей сказать это сам. Я же опять что-то не то ляпну.

— Ну кроме тебя-то ей никто не может сказать.

— А ты не можешь?

— Не-а. Представь, как это будет выглядеть, если я за тебя буду носить ей любовные записки. Тогда-то — она уж точно тебя пошлёт куда подальше. Ты же видел, как она от фальшивых ухаживаний МакЛаггена нос воротила?

— А она воротила? Я просто его как тогда увидел — так ничего и не помню толком.

— Ага. Воротила.

«В отличие от меня. Со мной после какого угодно подката — он мог бы делать вообще что угодно.»

— Так что только сам, Рон. Только сам. Просто будь собой, — бросил Гарри избитую фразу и, немного подумав, добавил, — ну... в лучшей своей форме.

— Я всё равно думаю, что может лучше просто...

— Давай так. Скоро будет обед — там и признаешься. Я буду рядом моральной поддержкой. Если что — сразу же и заешь горе. А тут у меня ещё шоколад есть, — Гарри вполоборота повернулся, указывая на свою тумбочку, в которой лежали припасы от Люпина.

— Так ты тогда серьёзно что ли говорил? Я думал, прикалываешься.

— Дружище, — с максимально пафосным видом произнёс Гарри, — над тобой — да ни в жизнь! Тебе — только правду.

«... не считая той мелочи, что я втайне хочу выебать Фреда с Джорджем.»

— Ну что, решился?

— Ага.

Дверь в спальню отворилась, на пороге стоял Дин.

— Вы есть-то идёте?

— Пошли, Рон. Пора.

Подходя к двери, Гарри заметил, что Дин отстранился, стараясь не пересекаться с ним взглядом.

***</p>

— Гермиона, ты умная, — невпопад ляпнул Рон посреди обеда.

Подруга чуть не подавилась, округлилась в глазах и с лёгким недоумением обернулась к нему.

— Спасибо, что заметил. Спустя два-то года!

— Не, я это... ты ещё красивая.

— И вновь — феноменальная внимательность!

— Я хочу сказать, — он неуверенно перевёл вопрошающий взгляд на Гарри, тот едва заметно поддерживающе кивнул. — Классно же, когда мы общаемся, да?

— С такими-то высоколитературными диалогами — не сказала бы, что «классно». Но было бы странно, если бы мы не переносили друг друга и продолжали при этом быть друзьями. Рон, что с тобой? Ты на завтраке чем-то отравился? Если тебе плохо — то лучше к мадам Помфри... — с неподдельным беспокойством начала она.

— Нет. Не отравился я! — он стукнул кулаком по столу. — Блин! Как же... Ты мне нравишься.

— Ты тоже отличный друг, а теперь — ешь, — чуть ли не по-матерински она похлопала его по спине.

— Нет. Ты же девушка.

— Слушай, да ты сегодня мастер эрудиции! Три из трёх! — подруга изо всех сил старалась не заржать в голос.

— Да блин!.. Ты мне нравишься. Как девушка.

— О, я — как де... — она сперва всё с тем же трудно сдерживаемым смехом повернулась к нему, но на полуслове поняла смысл сказанного.

Несколько секунд она растерянно переводила взгляд с него на Гарри и обратно. Тот лишь молча пожал плечами и развёл руками, мол: «ты всё слышала». Наконец, она ответила. На этот раз — уже серьёзным голосом.

— Рон, ты сейчас в каком смысле? Зная тебя — рискну предположить, что ты сейчас сам не понял, что сказал.

— Всё я понял! Нравишься ты мне! В моём патронусе — ты!

Гермиона несколько секунд подбирала слова.

— Ты из-за этого решил, что я тебе нравлюсь? Просто патронус можно трактовать по-разному...

— Да нет же! Я уже давно собирался сказать. Это просто... ну... подстегнуло.

Она взяла его за руку с неуверенным выражением лица, искоса поглядывая на Гарри.

«О-о-о, сейчас это будет. Легендарное ”давай останемся друзьями”.»

— Просто, знаешь, Рон... — словно ступая по тонкому льду, она тщательно обдумывала каждое слово, — в моём патронусе — ты.

Рон ошарашенно оглянулся на Гарри. Но получил ту же реакцию, что и Гермиона — несколькими секундами ранее.

— Я потому и спросила. Просто когда я это увидела — я поняла, что ты для меня — уже давно больше, чем друг. Но несколько дней пыталась осознать, что первично: это я так решила, потому что у меня такой патронус, или это патронус у меня такой, потому что я так решила.

— И что в итоге? — боясь ляпнуть что-то лишнее, осторожно спросил Рон.

— Вот что.

Она ласково накрыла его красные щёки своими ладонями, потянула к себе и поцеловала в губы. Они слились в затяжном поцелуе. Рон обхватил её голову сзади, беря контроль в свои руки...

Гарри смущённо перевёл взгляд в сторону... и увидел МакЛаггена, пристально уставившегося на эту целующуюся парочку, сведя брови и нервно покусывая губы.

***</p>

После таких известий Гарри поспешил по-быстрому доесть свою порцию и оставить друзей наедине. Они и без того на него едва обращали внимание.

Но как только он покинул Большой Зал, направляясь обратно в гостиную, его окликнул уже знакомый глубокий низкий голос.

— Поттер?

Он остановился как вкопанный, не в силах обернуться и столкнуться лицом к лицу с тем, на кого он не знал, как теперь вообще смотреть.

Старшекурсник сам его обошёл, уверенно шагнув в его поле зрения.

— Я так понимаю, Рон с Гермионой встречаются? — он настороженно уставился на Гарри.

— Да. Но слушай, если у тебя на неё планы — вы там сами...

— А ты с Роном? — полностью игнорируя его неуверенное бормотание, продолжил Кормак.

— Я с Роном — что?

— Встречаетесь?

Вопрос откровенно огорошил младшего гриффиндорца. Он был каким-то даже... неправильным. Гарри только сейчас понял, что вот конкретно о Роне — ему даже в голову не пришло думать в таком ключе.

— Нет. Что? Фу! Рон — это... нет, фу!

— То есть, вот то, что ты мне сегодня утром устроил — вы не ТАК дружите?

— Нет! Как ты вообще... нет!... и тихо ты.

— Тогда я ничего не понял. Пойдём-ка кой-чего обсудим, — он бесцеремонно схватил Гарри за предплечье и потащил в очередной тихий угол.

— МакЛагген, ты чего? — безуспешно, да и, по правде говоря, чисто номинально, не особо-то и сопротивляясь — попытался вырваться Гарри.

— Не рыпайся. Ты мне как минимум объяснение должен.

Приперев его к стенке — буквально — Кормак над ним склонился с суровым взглядом... взглядом этих бездонно голубых глаз...

— Ну и чо это такое утром было?

— Я... я не так понял... я думал, ты имеешь в виду...

— Ты давай не мямли. А то как набрасываться — так горазд, а как отвечать — так всё, мальчик-который-выжил сразу сдулся?

От этого обращения всю неуверенность разом смело́. Гарри ненавидел, когда его так называют.

— Знаешь, что, МакЛагген? — дерзко ответил он. — Ты сам меня тогда утащил в какой-то укромный угол — вот прям как сейчас. Сам вывалил на меня, что, оказывается, в твоём патронусе — я. Что я должен был подумать?

— И что же ты подумал? — он изогнул бровь.

— Ну а сам как считаешь? Сложи два и два. Или Золотой Мальчик Гриффиндора сдулся? — огрызнулся Гарри в ответ.

МакЛагген злобно сжал губы и яростно запыхтел, раздувая ноздри. Гарри только сейчас понял то, что раньше в голову ему не приходило. Кормак — он ведь не просто подтянутый... красивый... такой мускулистый... В смысле, сильный. Он ведь может и в морду дать.

Пытаясь как-то разрулить ситуацию, Гарри ответил уже без наезда:

— Я думал, ты там ко мне подкатываешь. Ну и — я слышал, что ты не особо привык к отказам, так что...

— Ты меня тогда испугался, что ли? — раздражение сменилось на недоумение.

— Да не то чтобы испугался... Просто ты вот мне такое сказал... Я думал, ты какой-то такой реакции ожидаешь.

— То есть, если б я к тебе начал подкатывать — ты б со мной просто из вежливости полез целоваться — так, что ли?

— Да не из вежливости... Слушай, МакЛагген! Мне самому безумно стыдно, что так вышло. Не усложняй всё ещё сильнее! Что ты напрашиваешься на комплименты?

— На какие комплименты?

— А то вот ты сам, что ли, не знаешь, какой ты красавчик? Нарцисс ты долбанный! И вот ни разу этим не пользуешься налево-направо, да?

— Ну так я и есть красавчик. Мне, что ли, делать вид, что я не в курсе? Достали, блин! Чо сразу «нарцисс», «нарцисс»... Ты на вопрос не ответил. Ты это потому, что я по твоим меркам — тоже красавчик, или ты просто из вежливости полез целоваться?

— МакЛагген, отцепись! Понял я уже, что не по адресу. Не буду я это говорить вслух!

— Ну не говори.

Гарри ошарашенно замер, когда понял, что Кормак, без предисловий, прижав его к стенке, стремительно наклонился к нему и сам впился в него губами. От неожиданности парень со шрамом сперва так и стоял, как колонна, боясь шелохнуться, не понимая, что это значит, и лишь озираясь по сторонам одними глазами. Но через пару секунд инстинкты взяли верх над разумом, и он подался навстречу. Как только он это сделал, МакЛагген отстранился и выпрямился.

— Это тоже вполне сойдёт за ответ. Я всё понял.

— И что ты понял? — с нетерпением переспросил Гарри.

— Что я тебе нравлюсь, — самодовольно ухмыльнулся Кормак.

— И?

— Что — и? — искренне не понимая, что у такой фразы должно быть продолжение, удивился он.

— А я тебе?

— Ну ты тоже ничо так.

— И что это значит? — всё ещё не до конца осознавая, что там на уме у МакЛаггена, помимо него самого, «в лоб» спросил Гарри.

— Ну... по ходу, Рон с Гермионой встречаются, — охрененно к месту ответил старшекурсник. — Так что они будут не против, если мы с тобой — тоже. Хочешь?

— Хочу, — он ответил не задумываясь, но всё же офигевая от прямолинейности Кормака.

Получив ответ, высокий блондин сделал шаг назад, перестав зажимать Гарри в угол, и, по-видимому, собрался вот просто так взять — и после сказанного уйти по своим делам.

— Э, МакЛагген!

— Чего?

— И всё?

— А что тебе ещё надо? — с искренним недоумением ответил он вопросом на вопрос.

Теперь уже Гарри набросился на него, жадно впиваясь губами. На сей раз — это он прижал старшака к стенке, доступно давая понять, чего ещё ему надо... и в этот момент он вспомнил свой сон. То, как воображаемый образ этого самодовольного кобелины бесцеремонно подключил к делу язык — точно так же Гарри почувствовал, как реальный Кормак начал ломиться ему в рот как к себе домой — будто это нечто само собой разумеющееся. И это было непередаваемо!

Столь же властно, как МакЛагген перед этим, уже Поттер прижал его к стене, крепко держа его голову обеими руками и не отпуская. Страстный поцелуй тянулся бесконечно долго... пока старшекурсник не начал соскальзывать вдоль стены вниз, что всё-таки заставило их губы разъединиться.

— Так вот чего ты хотел, — сидя на полу, прислонившись спиной к стене, произнёс Кормак. — Тебе меня такого охуенного — с одного раза не хватило. Поттер, а ты — оказывается, жадная ненасытная зверюга! Мне нравится, — он опять расплылся в очаровательно-самодовольной улыбке. — Но только это в обратную сторону не работает. Я ж тебя выше, мне нагибаться приходится. И если ты меня к стене прижимаешь... короче, не работает это так.

Он поднялся обратно, вновь глядя на Гарри сверху вниз, хоть теперь уже и стоя припёртым к стенке.

— Ну что, теперь насытился?

«В смысле? Мы же просто поцеловались, и ещё даже не потрахались.»

— Нет, — требовательным тоном, охренев от такого предположения, ответил Гарри.

МакЛагген лишь ещё шире ухмыльнулся:

— Кто бы мог подумать, что такой весь из себя герой Гарри Поттер — оказывается, то ещё похотливое животное! Неплохо. Мне подходит.

Гарри схватил его за руку:

— МакЛагген, а как это будет? Когда в следующий раз? И где? И мы ведь не только поцелуями ограничимся?...

— Уоу-уоу! Попридержи коней! Всё будет. Только, может, сперва начнём уже друг друга хоть по имени называть?

— Хорошо, Кормак.

— О, так ты с одного раза запомнил? Ты мне с каждой секундой нравишься всё больше и больше. Не спеши. Что-нибудь придумаем. Сдаётся мне, мы с тобой смачно оторвёмся!... Но я серьёзно тогда говорил, что мне хочется вписаться в ваше трио. Ты меня познакомишь со своими друзьями.

Он не задал вопрос. Он, судя по интонации, озвучил ещё не сбывшийся, но уже совершенно бесспорный очевидный факт.

— Ладно... как только придумаем, как им объяснить, чего это мы вдруг начали общаться.

— А зачем нам что-то придумывать?

— Ну не скажем же мы им, что ты теперь мой парень?

— Почему?... А, так они про тебя не в курсе, что ли?

— Да я сам ещё вчера был не в курсе!

— Так ты, получается, вот буквально только что... Я твой первый? Ты просто утром так настырно полез — я думал, ты уже...

Гарри молча покраснел, продолжая жадно пожирать взглядом четверокурсника.

— Даже не просто первый, что ли? Это именно моя шикарная физиономия убедила тебя в том, что тебе нравятся парни? Поттер... Гарри, ах ты мелкий соблазнитель, а ну иди сюда...

Парень со шрамом пропустил мимо ушей, что его между делом обозвали «мелким», хоть он и был среднего роста. Всё, на чём было сосредоточено его внимание — это то, с каким внезапно возникшим вожделением этот сногсшибательно красивый самец вновь впился в его губы — уже не просто крепко держа его голову, а вжимая его в стену всем своим телом.

Как же им повезло, что это был действительно укромный угол, где они продолжили наслаждаться губами друг друга ещё несколько минут.