There's Something There (2/2)

— Продолжишь смеяться и получишь по роже.

— Нет, ну это правда смешно! — тот рассмеялся так заразительно, что губы против воли разъехались в улыбке — он понадеялся, не слишком влюбленной. — Я слышал только аббревиатуру, но и понятия не имел о том, что она означает!

— Она означает, что моя компания лучше всех, и только Избранные могут попасть в ряды сотрудников.

— Значит, я Избранный? Это приятно.

— Конечно, задрот, мы же друзья.

Какое-то время они молча смотрели друг друга, и что-то недосказанное, но очень теплое висело в воздухе между ними. Какая-то определенность, будто оба знали о чем-то, но не решались сказать, Кацуки видел это в сияющих зеленых глазах и был уверен, что в его собственных отражается тоже самое.

Изуку нарушил тишину первым:

— Эм-м, я принес завтрак и постирал твою одежду в химчистке. Исцеляющая девочка сказала, какие лекарства нужно докупить, так что я взял противовоспалительных и витамины для поднятия иммунитета. После того, что ты пережил в последние месяцы, это просто необходимо.

Тот повернулся к пакетам, чтобы выудить из одного из них аккуратно сложенный свитер, джинсы и носки, что Кацуки носил накануне. Бросил одежду на постель рядом, тот достал из другого пакета пластиковый контейнер и стаканчик с кофе. Стало ясно, почему тот так бережно держал свою ношу.

— Раз уж не хочешь залезать в постель, то пожалуйста оденься.

Выудив из третьего пакета коробочки с лекарствами, Изуку в нерешительности замер на месте — наверняка раздумывал, уместно ли будет сесть на кровать. Никаких стульев в номере не наблюдалось, а Кацуки все еще был в одних боксерах, что немного затрудняло ситуацию.

— Хорошо, — он взял свитер и быстро натянул его, и тогда Деку прошел вперед и сел на самый краешек. Глядел в сторону все то время, пока он переодевался, и только когда он закончил, вновь обратил на него свое внимание и протянул еду.

Их пальцы на мгновение соприкоснулись, и оба задержали контакт на секунду дольше положенного.

— Спасибо, — с чувством поблагодарил Кацуки, ощущая, что просто обязан выразить все то окрыленное и горячее, что строилось в нем от заботы и вообще от присутствия задрота рядом. — Ты не должен был нянчиться со мной, но все равно потратил время и силы на то, чтобы поставить меня на ноги. Я перед тобой в долгу.

— Все в порядке, — тот мягко улыбнулся и чуть склонил голову набок: глаза его при этом засияли ярче обычного.

Наблюдал за тем, как жадно он поглощает тамагояки, которые оказались даже лучше тех, что Кацуки когда-то готовил. Он и не помнил, когда в последний раз делал это — наверное, около года назад, когда они с Изуку все еще были вместе. Кофе тоже оказался идеальным — несладкий и с перцем, как он любил. Когда с едой было покончено, Деку протянул ему несколько таблеток:

— Это противовоспалительное и две капсулы с витаминами, принимай их три раза в день. И раз уж ты и правда чувствуешь себя лучше, то думаю, что мне пора возвращаться домой. Мы с Шото не слишком хорошо простились перед тем, как я поехал сюда, так что думаю, нужно вернуться домой как можно раньше.

— Не слишком хорошо? О чем ты, Деку?

Кацуки мгновенно напрягся, видя, как посерьезнело лицо Изуку. Что у них с Двумордым приключилось? Неужели они расстались?

Что-то внутри Кацуки запело, готовое взлететь от радости, но он не позволил этому чувству прорасти глубже и взять над собой верх. Его друг поссорился со своим бойфрендом, и было совершенно неправильно наслаждаться этим сейчас. Они только-только наладили связь, и он должен был показать ему, что действительно изменился, что хочет завоевать доверие и вести себя достойно, хоть в сердце и проворачивался нож от одной только мысли, чтобы помочь в подобном деле. Помочь в том, чтобы помирить свою любовь с другим человеком.

Но Изуку хотел этого. Хотел быть с Двумордым и выглядел несчастным, а значит ему нужно было поддержать его.

— Это из-за меня?

— Да, — едва заметный кивок, — я… не хочу, чтобы ему было плохо.

Изуку казался искренне обеспокоенным, глубоко переживающим — пухлые губы чуть дрогнули и сжались, тот опустил голову вниз и тяжело вздохнул.

Словно со стороны Кацуки видел, как собственная ладонь поднимается и ложится на его сгорбленную спину, чуть похлопывает, имитируя то, что обычно проделывал с ним Киришима. Как он сам начинает говорить, спокойно и безэмоционально, будто и не ощущая бушующего шторма в груди:

— Двумордый… неплохой человек. Он сильно помог тебе, когда я повел себя как кусок дерьма. Уверен, что он не позволит вашим отношениям закончиться из-за какой-то ссоры.

— Спасибо, Каччан. Но проблема не в нем.

— Перестань винить себя, Изуку.

Услышав свое имя, поднял голову и поглядел своими чудесными глазами, оказавшимися настолько близко, что Кацуки перехватило дыхание. Боже, как он любил, когда тот смотрел на него вот так: со всем вниманием и чем-то откровенно восхищенным, отражающимся в зеленой глубине, чем-то затаенным и личным, только для них двоих. Когда можно было пересчитать веснушки и небольшие морщинки от постоянных улыбок. В такие моменты Кацуки невыносимо хотелось сократить расстояние между ними, потянуться вперед и поцеловать его прямо в пухлые мягкие губы.

Аккуратно убрав ладонь, он усилием воли отвел взгляд:

— Я уверен, что вы с Двумордым во всем разберетесь.