Если бы ты позволил себя спасти (1/2)

Хоппер, уже не такой толстый и не такой противный, как раньше, приводит тысячу и один аргумент в пользу обучения подростков стрельбе и силовым тренировкам. Аргументы требуются родителям; сами подростки активно желают учиться защищать себя: в конце концов, они живут у расползающегося входа в иное измерение и ждут, когда из-под земли полезут кровожадные твари.

Майк наблюдает, как Хоппер учит Уилла стрелять. У того тысяча и одна травма, связанная с прошлым опытом обучения Ленни, но и прошлые уроки оборачиваются пользой, Уиллу нужно работать только над меткостью, в то время как Майк, кажется, не умеет пользоваться своими руками; те, как назло, дрожат, пальцы дергаются на курке, пули оказываются где угодно, но не в мишенях.

И все же это попытки стать ближе к победе. Пусть и занимают много времени в течении недель, обманывающих тем, что ничего не происходит. Потому что-то происходит: на последних тренировках Уилл выглядит хуже.

Но на прямой вопрос, который Майк решается задать, презирая себя за мучительные сомнения, Уилл только пожимает плечом, не смотрит в глаза, отмахивается от Майка с улыбкой, которая не поощряет продолжать разговор. И спешит присоединиться к Робин, уже с другим выражением лица, с другой, искренней улыбкой, не обращая внимания на то, как Майк в отчаянии сжимает кулаки, пытаясь прийти в себя в центре разрушающегося прямо сейчас мира.

Он ведь чувствовал, что к этому все шло. Короткие разговоры, больше состоящие из оправданий, почему не получится встретиться, стали еще и редкими, вымученными. Почти как с Эл, только мучительнее: Эл высказала всё, что хотела, объяснила так подробно, как могла, и успокоилась. А Уилл… Уилл продолжает делать вид, что всё в порядке.

Уилл продолжил лгать.

Наивное «друзья не лгут» впивается шипами в шею Майка, сбивает дыхание. Уилл шутит с Робин, та смеется, бросает взгляд на Майка — из тех пронизывающих взглядов «что-то хочешь сказать, Уилер?». Майк ничего не хочет сказать; Уилл чувствует, что Майк наблюдает за ним. Уилл игнорирует это внимание. Уилл не оборачивается.

И Майк заставляет себя отступить.

Еще можно было заставить себя не смотреть!

Хоппер хлопает Уилла по плечу после неудачных выстрелов, тихо, без злости и раздражения просит повторить, когда не получается сделать нормальную подсечку, позволяет повалить себя на спину, пусть раз. Майку Хоппер не спускает ни единой промашки, и от частых подзатыльников голова вот-вот оторвется; неудивительно, ведь Майк рассеянный, потому что всегда смотрит на Уилла. Не хочет смотреть, пытается отвести взгляд.

Тщетно.

— Когда нападут демопсы, тоже будешь витать в облаках? — спрашивает Хоппер зло, и Майк, насупившись, сосредотачивается, чтобы повалить на маты Дастина.

Счастливого Дастина, к слову, ведь названия тварей, которые тот придумал в экстремальных ситуациях, прижились. На этом адреналине друг сильно прикладывает Майка головой о мат, и Майк сидит какое-то время в звенящей тишине, пытаясь сфокусироваться на чем-либо, кроме движущихся размытых пятен.

Эта тренировка заканчивается тем, что он не может отбиться от настойчивого предложения Нэнси отвезти его к врачу. Рядом не отрывает от него сожалеющего взгляда виновник случившегося, хотя Майк и заявляет с раздражением, что от извинений ему становится хуже.

Врач светит Майку в глаза и не проявляет нежности, крутя его головой в разные стороны. К счастью, никакого сотрясения, но лучше поваляться в кровати пару дней. Дастин раздражает теперь просто говорящим взглядом, и Майк смотрит на проплывающие мимо очертания изменившегося города, только бы не видеть, как несчастен друг.

— Ты сваришь мне какао и весь день будешь делать только то, что я скажу, — выдвигает он условие, которое Дастину не приходится по душе, но которое может восстановить его дух.

— Ты ведь терпеть не можешь какао, — прищуривается Нэнси и, кажется, начинает переживать за Майка больше, чем перед посещением врача.

— Ну, варить какао на чужой кухне мучительно.

Дастин вздыхает; Дастин заслужил и наигранного отношения, и того, что пропустит тренировку, и того, что Майк заставляет его читать вслух комикс, потому что телевизор для Майка под запретом. Нэнси ценит кровожадность брата, и, взяв обещание ничего опасного сегодня не устраивать, возвращается к Хопперу.

— Ты уверен насчет какао?