Одеяло, которое тебя когда-то грело (2/2)
— Знаю, — ложь дается легко. — Как ты вспомнила про это одеяло?
— Одеяло?.. Господи, Майк. Оно такое теплое, что под ним мог спать только Уилл. Мама предлагала навсегда его отдать, но вышло вот так. И к лучшему.
— А то, что он до сих пор мерзнет?
— Не думала, что мы будем разговаривать об этом!.. Джонатан рассказывал. Хотя Уиллу реже снились кошмары в Леноре. Жаль, что им пришлось уехать оттуда, Уиллу нравилось там.
— Н-нравилось?..
— Ну да. Там ведь известный преподаватель рисования и подработка в выставочном зале. И там тепло, теплее, чем здесь. Уилл не рассказывал? Не о тепле, конечно, о занятиях…
Майк слушает внимательно и сжимает кулаки до онемения пальцев. Кажется, Уилл говорит, но не разговаривает с ним. Разговоры, которые вспоминаются на пути через однообразную пустыню, вмиг оборачиваются пустыми, лишенными искренности. Майк напрягается, и в голове всплывают куски диалогов — все, как один, об Эл, о том, что она достойна кого-то другого, лучше, чем Майк. Уилл горячо убеждает его, что это не так. Но что, если Уилл тоже достоин кого-то другого, лучше, чем Майк?
Эта мысль кажется такой же болезненной; нет, даже болезненнее. Он мог быть не лучшим парнем в своих первых отношениях, но быть худшим другом в дружбе, длившейся всю его сознательную жизнь?..
— Все образуется, — говорит Нэнси, аккуратно заворачивая к дому. — Такое случается. Вы расстаетесь на долгое время и… ваша связь как бы становится… прозрачной?.. Нужно время, чтобы ее восстановить. Видимо, для тех разговоров просто не было времени.
Майл неуверенно мычит; это должно сойти за согласие. Он вылезает из машины, как обычно неловко, ударяется локтем о дверцу и почти не обращает внимания. Внутри другая боль распространяется по телу толчками с кровью и кислородом.
Нэнси замирает у машины; что ей подсказывает, что нужно продолжать говорить? Безучастное выражение лица младшего брата? Если так, то она читает его эмоции лучше многих, лучше версии себя несколько лет назад.
— Если тебе так важно, ты можешь расспросить его, узнать все. Уверена, Уилл ответит.
Майк смотрит на нее со смесью настороженности и недоверия. Он не ожидает, что старшая сестра, ставшая такой жесткой за время короткой разлуки, вдруг резко сократит расстояние и сожмет его: тощего, нескладного, на голову выше и будто не созданного для ласки в объятиях. Майк растерян, но благодарен, хотя и не сразу сообразит ответить и сжать ее, такую хрупкую и приятно пахнущую, в ответ.
Нэнси усмехается в его плечо, с едва различимой горечью:
— Всегда забываю, что мы — не Байерсы. Только в их семье объятия ожидаемы и идут на пользу.
Майк чувствует ту же самую горечь, усиливающуюся, давящую неотвратимостью, и гладит ее по спине: еще неуверенно, будто в первый раз.
— Мы можем это исправить.
В конце концов, они — не их родители.