Глава 7 (1/2)

— Любите вы, люди, придавать фразам двойной смысл, загадками говорить, — рассуждал Гелен на ходу, беззаботно поглядывая на выстроившиеся вдоль тропинки кресты. — Был у меня как-то повелитель, вот он вообще не мог два слова нормально связать, всё поговорками разбрасывался. Без труда не вытянешь и рыбку из пруда. Мал золотник, да дорог. Семь раз отмерь, один раз отрежь... Представь, каково мне пришлось! Каждое желание как головоломку расшифровывать, с ума чуть с ним не сошёл... Эй, Хас, ты меня слушаешь?

Гелен остановился и обернулся, чтобы глянуть на отставшего повелителя. Хасан вопрос проигнорировал, настолько сосредоточенно смотрел куда-то в сторону. Проследил за его взглядом, Гелен увидел лишь снег, могилы и призраков. Ничего нового.

— Кого-то знакомого встретил? — прикинув возможные варианты, предположил он.

— Да, там тёть Зина, — ответил Хасан.

Гелен озадаченно почесал кончик носа и, припомнив, от кого и когда слышал это имя, уточнил:

— Это которая в сентябре померла? Конфетами ещё тебя угощала.

— Угу. Не понимаю, почему она здесь.

— Видимо, её здесь похоронили.

— Я не про это. У неё же хорошо всё было, насколько я помню. Почему она осталась? Давай, спросим? — предложил Хасан и, не дожидаясь ответа, стремительно направился к миниатюрной щупленькой старушке в тёплом платке, фуфайке и галошах.

Гелен страдальчески закатил глаза (не хватало им снова с призраками связываться, только от Гаера избавились) и вынужденно направился следом.

Тёть Зина, будто застряв в текстурах графической игры, бестолково топталась между оградками двух могил. В сухих узловатых пальцах она сжимала чётки, которые быстро и ловко перебирала и словно в такт что-то непрерывно бормотала. Приятное на вид старушечье лицо выражало испуг и растерянность. Когда Хасан подошёл, она не обратила на него никакого внимания, продолжив потерянно озираться по сторонам так, будто пыталась вспомнить что-то важное.

— Здрасте, тёть Зин, — доброжелательно улыбнулся Хасан.

Старушка вздрогнула и поспешно вскинула голову. Заметив, наконец, Хасана, подслеповато сощурилась и, всплеснув руками, обрадованно зашепелявила практически беззубым ртом.

— Хасанушка, ты ли это, милок? Тебя и не узнать, вырос-то как, повзрослел! Краса-а-авец ты наш... бабушку приехал навестить? Это правильно, молодец, нас, стариков, забывать нехорошо... Как там Верочка поживает? Давно её видно не было, хоть бы в гости зашла...

Гелен едва сдержался, чтобы не отпустить шутейку, мол, вон неподалёку «Верочка» лежит, так что ходите в гости теперь друг к другу сколько угодно. Забавно, но тёть Зина, похоже, не помнила, что соседка ушла из жизни раньше неё.

— Всё хорошо, — смущённо кашлянув, ответил Хасан. — А вы чего тут?

Старушка растерянно огляделась и, всплеснув руками, принялась быстро-быстро перебирать чётки.

— Да вот, сама не знаю. Шла куда-то и забыла, куда... Я ведь дочку ждала, а ей всё некогда... Вам, молодым, вечно некогда, дела всё, дела, ни позвонить, ни написать времени нет, какое уж там, приехать, некогда всё, некогда...

Она отвернулась и, словно позабыв про собеседника, продолжила бестолково топтаться на месте и перебирать чётки. Хасан снова попытался заговорить с ней, но тёть Зина будто глубоко погрузилась в своё горе и больше не обращала на него внимания.

— Пойдём, Хас, — позвал Гелен, потянув повелителя за рукав. — Ты ей ничем не поможешь, ещё и проблем наживёшь. На тебя и так уже обращают внимание.

Гелен не соврал: несколько призраков, очевидно, местных «старожилов», которые уже более-менее разобрались, что к чему, начали подходить ближе, с любопытством присматриваясь к живому, который мог общаться с неживой. Нечисть тоже заинтересовалась и, подкравшись ближе, буквально взяла Хасана в неровное кольцо, злобно шипя и явно затевая какую-то пакость. Можно было не опасаться — сделать здоровому и трезвому человеку такая низкоуровневая мерзость ничего не могла, но пристальное внимание к повелителю огненного духа всё равно нервировало.

Хасан быстро огляделся, расстроенно поджал губы, но спорить не стал, позволив увести тебя с кладбища.

— У тебя есть догадки, почему она не упокоилась? — спросил он, когда они уже подходили к домику.

— Наверное, как-то с её дочерью связано, — предположил Гелен. — Ты знаешь её дочь?

— У тёть Зины три дочери. Я их видел, конечно, но мы не были особо знакомы, — ответил Хасан и, остановившись у калитки, глянул на соседний дом. — Можно дядь Марата расспросить, наверняка, он что-то знает...

— А можно забыть эту историю и заняться чем-нибудь более полезным, — поспешно возразил Гелен, подтолкнув повелителя в спину и захлопнув за ними калитку.

Не хватало ещё к дядь Марату в гости идти, снова начнёт рюмочкой «чая» угощать, а Хасан ещё от прошлого угощения не оправился. Да и не верил Гелен, что тёть Зине можно помочь, слишком сложно это было — достучаться до «свежего» призрака и что-то втолковать ему. Даже наличие грима тут мало чем могло помочь.

Оказавшись в домике, Хасан первым делом растянулся на кровати с телефоном в руках и напрочь выпал из реальности. Будто за день не успел наваляться! Гелен возмущённо подымился, затем предложил почитать, а когда Хасан отказался, заподозрил неладное. Вскоре неладное оправдалось: повелитель принялся с кем-то переписываться. Не выдержав, Гелен навис над ним факелом возмездия.

— Опять Ритке своей строчишь? Мы же решили, никаких гаджетов!

Хасан бросил на него недовольный взгляд и буркнул:

— Просто спросил, как там Лёвка. Прекрати гореть, спалишь тут всё.

— Не спалю, — возразил Гелен и, чуть смягчившись, спросил: — И что она ответила? Как Лёвка?

По Лёвке Гелен скучал. Сам удивлялся, но всего за какой-то жалкий почти месяц так успел привязаться к постороннему человеческому детёнышу, что искренне переживал за его судьбу. Несмотря на то, что в детёныше жил Гаер. Хасан Лёвкой тоже дорожил, это было хорошо заметно по тому, с какой теплотой тот заботился о малыше. И потом, когда Рита забрала Лёвку, Хасан несколько дней ходил, как пришибленный, места себе не находил, явно тоскуя.

— Не отвечает, — бесцветным тоном ответил Хасан.

Гелен неуверенно переступил с ноги на ногу и, вспомнив, по кому ещё скучал, попросил:

— А узнай у Никона, как там Штрудик?

— Всё нормально, уже спрашивал, — ответил Хасан и, усмехнувшись, добавил: — Жрёт, как не в себя, всё зассал и погрыз его любимые ботинки. Никон негодует.

— Мой малыш, — горделиво приосанился Гелен. — Ничего, это он мелкий, мозги ещё не отрастил, вот и бедокурит. Но кинолога, думаю, всё ж придётся нанять. Займусь этим, когда вернёмся.

Хасан согласно кивнул и вновь уставился в телефон. Поняв, что разговор закончен, а призвать повелителя к добровольному отказу от гаджетов не получилось, Гелен тяжело вздохнул и, махнув рукой (ладно, пускай, а то ещё разорётся), с интересом уставился на сервант.

Сервант был старый, раритетный. И в нём много чего лежало. Тоже старого и, возможно, значимого. Наверняка у баб Веры были и другие фотографии, не только те, что на стене, и много чего любопытного...

С энтузиазмом потерев ладони друг о друга, Гелен подошёл к серванту. Открывая полку за полкой, он внимательно изучал содержимое, доставал то, что привлекло его внимание, а что не вызывало интереса, убирал обратно. Так на столе скопилась небольшая кучка находок.

— Убери потом всё обратно, — сказал Хасан, заметив его махинации.

— А себе что-то можно оставить? — тут же состряпал просительную мордашку Гелен.