1 глава (1/2)

— Значит придумай что-то, Малфой! — грубый мужской голос послышался из-за зелёных языков пламени.

Огонь в камине вспыхнул, и лицо говорящего скрылось из виду.

Драко низко зарычал, пиная кресло, стоявшее рядом.

— Сука! — он руками зарылся в волосы, оттягивая их у корней.

Он не имел абсолютно никакого предположения, как выполнить поручение, которое минутой ранее ему озвучила голова из камина. Драко прекрасно себя чувствовал, сидя в безопасности в Малфой-мэноре и выполняя свою работу. Это новое поручение никоим образом не клеилось с его привычным образом жизни. Он сел в кресло, полностью облокачиваясь о спинку и прикрывая глаза. Внутри бурлило недовольство и возмущение. Драко рвано вдыхал, всё глубже вжимаясь в мягкую обивку.

Постепенно он замедлил дыхание, пытаясь успокоить свои эмоции. Вдохи становились глубже и размеренней, а в комнате постепенно повисла мёртвая тишина. Лишь монотонное тиканье больших напольных часов резало пространство отцовского кабинета.

Драко открыл глаза, устремляя взгляд на маятник. Мерные движения механизма успокаивали нутро, осаждая ворох злости и раздражения. Глаза методично повторяли движения золотого маятника, постепенно погружая сознание в поверхностный гипноз. Это всегда позволяло Малфою остудить пыл.

Мысли понемногу выстраивались в нужном порядке, выставляя вперёд только важные и нужные размышления, а переживания и волнения оставляя на задворках. Драко уже довольно давно овладел искусством окклюменции, но только сейчас это действительно ему понадобилось.

Напряжение уходило из мышц, оставляя за собой лишь небольшое покалывание на кончиках пальцев и лёгкое подрагивание ресниц. Взгляд постепенно терял фокус, отчего часы уже расплывались перед глазами. Всё затихло не только снаружи, но и внутри, пока рядом не прозвучал резкий хлопок.

Драко сильно дёрнулся, оборачиваясь на звук.

— Чёрт, Тинки, — он закрыл ладонью лицо, сильно надавливая пальцами на глаза.

— Хозяин Драко, вы просили подготовить цветы.

Маленький эльф стоял посреди комнаты, держа в руках небольшой букет полевых цветов. Ромашки, лютики, лаванда. Приятный пряный запах вмиг заполнил кабинет, вынуждая Драко прикрыть глаза, наслаждаясь родным ароматом.

— Когда-нибудь я обязательно сделаю это сам, Тинки, обещаю, — Драко присел на пол, забирая из рук эльфа букет.

— Тинки не сомневается, хозяин. Тинки знает, как это важно для вас, — эльф еле заметно поклонился и с хлопком исчез.

Лето в Уилтшире всегда было волшебным. Даже если с волшебством Драко Малфой был знаком уже двадцать два года. Эта пора года ассоциировалась у Драко с самыми прекрасными воспоминаниями и вызывала самые искренние и добрые эмоции.

Он громко выдохнул, перебирая в руках маленькие цветочки, и направился к выходу из поместья. На улице стояла ясная погода. Солнце палило с такой силой, что уже через несколько минут на лбу Драко выступили капельки пота. Он небрежно стёр влагу ладонью, заходя в тень. Он обошёл сад, завернув за теплицу и направился прямиком к кустам ромашек, что беспорядочно цвели вдоль высокого забора.

Добравшись до нужного места, он остановился, переминаясь с ноги на ногу. Закусив нижнюю губу, он на несколько мгновений прикрыл глаза, чтобы после озвучить свои мысли.

— Прости, мам, сегодня цветы снова собирала Тинки, — его уставший грустный взгляд сфокусировался на небольшом надгробии.

</p>

«Нарцисса Малфой (Блэк) </p>

1955–1998 гг.</p>

Любимая жена и мать»</p>

Витиеватые буквы мало говорили о человеке, который лежал на глубине трёх метров под землёй. Это было самым малым, что мог написать Драко на куске камня в память о матери. Он медленно опустился на колени, выкладывая цветы на земле. Нарцисса всегда любила именно полевые цветы. Хоть её теплицы и сад были полностью засажены розами, гладиолусами, лилиями и пионами, она нежно любила траву, которая росла сама по себе там, где ей было комфортно. Драко никогда этого не понимал.

Теперь же он осознал всё сполна.

— Они свободные, сынок. Этим цветам не нужны особые условия или место, чтобы дарить миру свою красоту, — говорила Нарцисса, сжимая в ладони тоненькие стебельки ромашек.

Это было тем, что так не хватало его матери при жизни. Свободы. Она всегда была закована в обстоятельства и вынужденные условия. С детства ей диктовали правила, по которым следовало жить. И даже будучи взрослой состоятельной женщиной, мамой, она вновь столкнулась с несправедливостью, как окрестил это Драко, которая с завидным упорством принуждала Нарциссу Малфой действовать наперекор самой себе.

— Я очень люблю тебя, мама, — шептал Драко, вновь и вновь перебирая цветочки. Он выкладывал их на могиле матери, будто рисовал карту. Карту человека, который научил его самым важным вещам.

Он просидел так около получаса, прежде чем подняться и направиться обратно в поместье. Ему следовало составить план. Охренеть какой сложный, практически невыполнимый план.

***</p>

Грейнджер притаилась, осторожно выглядывая из-за угла. Бесконечный поток людей полностью заполнял узкие проходы блошиного рынка. Всё смешалось в одно большое цветное пятно. Низкие полные женщины в длинных цветастых юбках громко кричали, предлагая прохожим чайные сервизы и старые затёртые кошельки.

Среди местного боливийского колорита было непросто распознать англичанку, которая пряталась в глубоком капюшоне светло-синей мантии. Грейнджер шумно выдохнула, сдувая с глаз прядь волос.

Жара стояла невыносимая. Её водолазка промокла насквозь и неприятно липла к спине, но накладывать охлаждающие чары было опасно: она не должна использовать магию лишний раз, чтобы не выдать своё местоположение. Несколькими днями ранее ей уже пришлось использовать очищающее заклинание. Бездомный образ жизни вынуждал идти на крайние меры. Местное мыло пахло просто ужасно, оставляя за собой по всему телу запах потного белья.

Она опёрлась плечом о стену, сильнее напрягая зрение. С минуты на минуту должен был появиться…

Вот он!

Высокая крупная фигура в чёрном плаще прошмыгнула мимо соседнего ларька, направляясь, по всей видимости, вглубь рынка. Гермиона оттолкнулась от стены, немного пригнув голову, но её взгляд цепко уцепился за тёмное пятно. Она преследовала фигуру, находясь от неё на расстоянии примерно пяти метров. Этого было достаточно, чтобы не терять её из виду и оставаться при этом незамеченной.

Внутреннее напряжение накалялось, ещё сильнее повышая температуру тела. Гермиона быстро дышала, а глаза её уже начинали слезиться от сухого воздуха и чрезмерной сосредоточенности. Она немного ускорилась, аккуратно обходя прохожих и стараясь никого не задеть, чтобы лишний раз не привлекать к себе чужого внимания.

Фигура спереди резко остановилась, обернувшись. Грейнджер среагировала моментально, присаживаясь на корточки и создавая мнимую видимость завязывания шнурков на сапогах. Одного взгляда из-под капюшона стало достаточно, чтобы проверить обстановку. Пожиратель вновь развернулся, торопливо покидая чересчур людный ряд. Да, именно Пожиратель.

Уже несколько месяцев Гермиона вела на них охоту, выслеживая каждого в одиночку. Она не лезла на рожон, бросаясь сразу на целый отряд. Грейнджер действовала очень осторожно, выжидая, пока кто-то из ублюдков останется один. Небольшая игра в кошки-мышки, чуть удачи, наточенные ножи и чётко произнесённое заклинание, выпущенное в центр грудной клетки. Или в лоб. Как повезёт.

Грейнджер снова села ему на хвост. Они петляли по рынку несколько минут, пока Гермиона не подобралась к нему достаточно близко. Между ними оставалось два метра, когда её рука потянулась к портупее под мантией, нащупывая рукоятку маленького метательного ножа. Поток людей поредел, что давало Гермионе отличный шанс для нападения. Её взгляд сосредоточился на чёрном пожирательском кителе. Она не моргала. Боялась моргнуть, чтобы не спугнуть эту возможность.

Внутри разгорался пожар предвкушения надвигающейся схватки. Хотя он вряд ли сможет противостоять ей с ножом между лопаток. Этот бой обещал быть лёгким. Но Гермиона ни на секунду не расслаблялась. Она знала, что он здесь один, но каждая такая вылазка заставляла все внутренности переворачиваться вновь и вновь от накатываемого адреналина. Он бушевал в венах, разгоняясь по телу вместе с разгорячённой кровью.

Её ладонь крепко схватила рукоять, резко выдёргивая лезвие из ножен.

На одно мгновение всё вокруг замерло. Она прищурилась, намечая место будущего удара. Два быстрых шага. Рваный вдох. Она приблизилась на идеальное расстояние.

Резкий толчок в грудь заставил Грейнджер растеряться. Нож выпал из руки, звякнув о камень. Какая-то женщина стояла напротив неё, махая перед лицом какими-то тряпками.

Грейнджер огляделась, поднимая с земли нож. Фигура исчезла.

Твою мать!

Она грубо пихнула толстую женщину, не обращая внимания на её крики. Вероятно, она крыла её отборным боливийским матом. Но Грейнджер было плевать. Она судорожно вертелась, пытаясь рассмотреть в толпе нужное чёрное пятно.

И ей повезло. Оно появилось буквально в нескольких метрах от неё, заворачивая за угол. Гермиона крепче схватила рукоять, меняя торопливый шаг на бег. Её мантия широко развевалась, а капюшон практически спал с лица, но Грейнджер это мало волновало. Ей было важно добраться до Пожирателя и прикончить его к чертям собачьим.

Она напряглась, подбегая на опасно близкое расстояние. Нужно было только подумать. Представить, что ему нужно чувствовать, чтобы он растерялся. Гермиона глубже вдохнула, сосредотачивая все свои силы на одной лишь мысли.

Пожиратель остановился около двери, рассеяно озираясь по сторонам. Его взгляд затуманился, а сам он стал раскачиваться из стороны в сторону, руками пытаясь ухватиться за стену. Это забирало слишком много её сил. Глаза начинало печь, но Грейнджер не прекращала.

Она зашла в тень, направляя на ублюдка нож. Ещё одно мгновение. Одна секунда. И с ним будет покончено.

Резкий рывок куда-то в сторону заставил Гермиону громко зарычать. Чья-то крепкая рука обхватила её талию и потянула за угол.

— Какого чёрта? — её глаза заволокло белой пеленой. Контакт с жертвами всегда был слишком энергозатратным, а глаза после этого адски пекли.

Грейнджер, не видя ничего вокруг, барахталась, не в силах вырваться. Её руки запутались в полах мантии, сковывая любые движения и попытки выбраться из кольца рук.

— Угомонись, — знакомый голос резанул слух.

Она притихла, не веря своим ушам. Они остановились, и Грейнджер с силой пихнула тело напротив, отходя в тень и натягивая капюшон на лицо.

Её не могли найти. Она сделала всё, чтобы остаться незамеченной. Сбежать так далеко, чтобы её не смогли найти. Но её нашли. Она громко дышала, придумывая в голове план побега. Ей срочно нужно было убираться и залечь на самое дно. Быть тише воды и ниже травы. Желательно на несколько недель. Осталось только решить, как действовать.

Достать палочку и оглушить человека напротив было чертовски хреновым решением. За то время, пока она дотянется до кобуры, она сама будет оглушена. Но в её руке всё ещё был нож. Она могла бы метнуть его ему в ногу или в плечо. Ранение будет не смертельным, но этого будет достаточно, чтобы обеспечить себе несколько минут форы.

Её глаза метались из стороны в сторону в такт бушующим в голове мыслям. Зрение постепенно возвращалось, но этого всё ещё было мало. Большой проблемой также оставалось то, что человек, стоящий напротив, находился посреди единственного прохода наружу. Грейнджер сглотнула.

Нужно целиться куда-то пониже, чтобы максимально отвлечь его внимание.

— Не-а, даже не думай, Грейнджер, — он медленно выходил из тени, приближаясь к Гермионе.