— Chapter eighteen (1/2)
十八 Chapter eighteen …Теплый майский воздух, которым был заполнен небольшой зал, смешался с дымом сигарет, запахом восточных сладостей и мужским парфюмом. Через широкие ставни, раздвинутые в разные стороны, открывался вид на вечерний сад. Все эти круглые кустики, деревья, маленькие елочки казались ненастоящими. Над уличными фонарями, которые были раскиданы в разных местах в траве, кружились светлячки, а под длинным навесом покачивались круглые бумажные шары с кисточками, исписанные иероглифами. Вся эта картина напоминала иллюстрацию из сказочной книги, которую любила читать мне перед сном бабушка, когда я проводила зимние каникулы у них с дедом поместье.
Я грустно улыбнулась, чувствуя, как слезы подступили к глазам. Я всегда закатывала матери с отцом скандал, чтобы не ехать туда. Один раз даже пыталась убежать, перед тем как сесть в машину, но вернулась, чтобы совсем не разозлить отца. Мама тоже, бывало, сопровождала меня, помогая своим родителям по хозяйству. Поначалу мне было там очень скучно, но со временем, я познакомилась с соседскими девчонками и ребятами, и каникулы стали куда веселее. Мы придумывали интересные игры, гоняли на велосипедах по проселочным дорогам среди полей, искали клады, покоряли старые здания, представляя себя рыцарями, которые захватывают территории…
Зимы, как таковой, со снегом и морозами, там не было, поэтому мы могли пропадать целыми днями. Хотя все равно получали выговор, что пропустили обед, а порой и ужин. Но мы наедались яблоками, сорванными на чужих огородах. И еще, неподалеку жило семейство, у которых была своя мельница, и они выпекали свежий хрустящий хлеб для городских булочных. Мы постоянно туда прибегали толпой, и хозяева давали нам по три или четыре буханки на всех. Я даже ощутила в носу запах того хлеба. Вкуснее за всю жизнь не пробовала… Как давно это было. И как все изменилось. Почему-то за все эти 9 месяцев моего нахождения в Японии, я все чаще поддавалась какой-то непонятной меланхолии и ностальгии. Что вообще-то было мне не свойственно. Папа в детстве говорил, что я родилась с шилом в одном месте. Неугомонная непоседа… Может, это энергетика и менталитет страны так на меня влияли, может, я просто повзрослела. И начала ценить то, что у меня было когда-то. А раньше я все время за чем-то рвалась, торопилась повзрослеть, чтобы стать самостоятельной, мне не хватало свободы… Теперь, видимо, я ей пресытилась. Получила, что хотела. Выросла. Хотя сильно назад я не рвалась, просто не знала, что дальше. Мы ведь с Пэдрито недавно разговаривали, и он тоже понимал, что рано или поздно, придется завязать с тем, чем мы занимаемся. Но куда конкретно возвращаться – я не знала. Где мне купить себе жилье или лучше путешествовать и не заморачиваться особо…
Я едва не подскочила, сидя на бархатном подлокотнике дивана, когда моей руки, лежавшей на колене, коснулись теплые пальцы.
— Садись сюда. И выпей что-нибудь. Или съешь, — сказал Ник Лоуэлл, который сидел на этом же диване, и пододвинулся, освобождая мне место.
— О чем ты задумалась? – снова спросил он, как только я уселась рядом с ним.
— О своем детстве. Что-то грустно стало, — я вымученно улыбнулась, мельком взглянув на него. Лоуэлл заправил выбившуюся прядь из моей прически за ухо.
— Если тебе не хочется сидеть тут с нами, то можешь пойти наверх. Я позже приду к тебе.
— Да нет, все нормально, — как можно увереннее ответила я и потянулась рукой к тарелке, стоявшей на низком столе перед нами, чтобы отщипнуть винограда. Мой взгляд пересекся со взглядом Эчиро, который сидел напротив нас на пуфике вместе с эффектной японкой в черном парике, которая массировала его плечи через черную рубашку. Эчиро исподлобья пристально смотрел на меня поверх бокала, из которого отпивал виски. Я не выдержала его недобрый взгляд, пока жевала виноградину, и откинулась на спинку дивана, закинув ногу на ногу. У Эчиро был сегодня день рождения, который он отмечал в рекан. В зале с небольшим бассейном собралось около двадцати ?братьев? Ямагути и десяток ярко накрашенных девушек. Кто они и откуда, я понятия не имела, но не сложно было догадаться. Несколько человек играли в бильярд, кто-то сидел на других диванах, а самые веселые уже плескались в бассейне. Музыка играла негромко, что позволяло мне слышать некоторые фразы из разговоров, но смех и визг девушек периодически очень мешали. Хотя многие говорили исключительно на японском, который я знала лишь частично, да еще и отвлеклась, поддавшись непонятно откуда взявшейся ностальгии.
На днях я повторно связалась с Пэдрито и убедила его, что завершу задание, чтобы мы получили деньги и спокойно уехали. Напарник по-прежнему был не в восторге, но все же снова связался с заказчиками и доложил им, что я практически максимально сблизилась с Лоуэллом. Те дали очередные распоряжения, и я должна была постараться выполнить их как можно скорее. Мой ?боевой? настрой вернулся ко мне, а как только я снова забывалась, тут же брала себя в руки и постоянно держала в голове мысль о задании и о том, что нам с напарником нужно скоро уезжать.
Пить алкоголь мне не хотелось, а вот от сигареты я бы не отказалась сейчас. Хотя Лоуэлл думал, что я бросила. Но я старалась курить гораздо реже и прятала сигареты в своих вещах, хотя мне казалось, что он все равно догадывался, просто пока молчал.
В целом, жизнь в рекане в роли ?гейши-любовницы? Ника Лоуэлла меня более чем устраивала, хоть я и не привыкла к такому спокойствию. Ко мне приходил и врач - целитель, и косметолог… Также, я намекала Лоуэллу, что хотела бы снова иногда куда-то выбираться на машине, пока он не дал на это согласия, но сказал, что возможно в ближайшем будущем мне будет это позволено. К Юми я так и не съездила, но мы созванивались, и я сказала, что пока мой отъезд откладывается по очевидным причинам. Хотя мы с Лоуэллом больше не затрагивали эту тему, как и тему наших с ним взаимоотношений, и я решила повременить, чтобы убедить его в своих чувствах к нему……Я устала сидеть на диване и слушать какие-то непонятные разговоры Лоуэлла с Эчиро, ничего важного они не обсуждали, и мне хотелось уйти туда, где тихо. Например, в сад. Живя столько времени в рекане – таком чудесном, умиротворяющем месте, я заметила, как сильно пропиталась его энергетикой, и такие вечеринки, как сегодняшняя, совершенно не подходили этому месту. Хотя о существовании этого зала для развлечений я знала давно; по соседству с ним был еще один – совсем пустой, с ковриками - татами на полу, где можно было медитировать или тренироваться, а следом шла баня, в которой мы с Лоуэллом когда-то вместе купались.
Ник, видимо, почувствовал мою усталость и скуку, и высказал желание пойти поиграть в бильярд. Для него не стало удивлением, что ?катать шары? я умею довольно неплохо, когда я ему об этом сказала, но все же отказалась составить ему компанию. Мне не хотелось ловить на себе эти настороженные и недоброжелательные взгляды его соратников. Я пообещала, что как-нибудь, мы с ним сыграем в бильярд один на один.
Я прислонилась к стене, наблюдая за игрой Лоуэлла и Эчиро вместе несколькими молодыми людьми в классических костюмах. К нам присоединился и Такеши, тоже в черном костюме. Только мы с Лоуэллом надели кимоно. Я – свое синее, а он черное с красной окантовкой и такие же шелковые свободные брюки. Мне не очень хотелось выделяться, но Ник сказал мне не наряжаться специально, потому что эта вечеринка больше для своих, и дресс-кода на ней нет, как такового. Мне приходилось соответствовать этому мужчине, и я не стала спорить, хотя и желания выряжаться на день рождения Эчиро у меня тоже особо не было. Наша с ним неприязнь друг к другу была очевидна, наверно, невооруженным глазом. И мы оба сдерживали ее, как могли.
Лоуэлл наклонился, прицеливаясь для очередного удара по шару, и в свете ламп, свисающих над бильярдным столом, его лицо выглядело довольно суровым, и даже жестоким. Он сделал резкий и точный удар, и шар улетел в лунку. Собравшиеся вокруг стола захлопали и послышались поздравительные возгласы – Лоуэлл выиграл партию у Эчиро. Тот всем видом старался не показать своей досады, и натянуто улыбнулся. Я отошла от стены и направилась к Лоуэллу, чувствуя искреннюю радость за его победу.— Поздравляю… — тихо сказала я ему, кладя ладонь на спину, укрытую черным кимоно. Ник обернулся и притянул меня к себе за талию, довольно улыбаясь.
— Спасибо. У Эчиро очень сложно выиграть… — Лоуэлл перевел на него свой взгляд. – Правда ведь? Сколько лет тебя пытаются обыгрывать в Русский бильярд*, и мало у кого это получается. Я обыграл тебя только второй раз сегодня за все годы.
Эчиро едва заметно смутился, но промолчал, глядя на Ника. А мне показалось, что тот произнес свои слова словно с издевкой. Я крепче обняла Лоуэлла за талию, и мой взгляд пересекся со взглядом Эчиро. Ему явно не нравилось то, что мы стояли в обнимку, да и вообще, что у меня такие привилегии. Ведь он ?правая рука? Лоуэлла, а я начала потихоньку сдвигать его с этого места. Я самодовольно улыбнулась, поглаживая Лоуэлла по груди, Эчиро не выдержал и отвернулся, что едва не вызвало во мне коварный приступ смеха. И сама не знала, почему мне так хотелось позлить его. Возможно, во мне сказывалась давняя обида, когда он отчитал меня за разлитый виски при попытке обслужить столик Ямагути. Наверно, я еще тогда поняла, что он будет мешать мне сблизиться с Лоуэллом…
…Я составила несколько пустых бутылок и бокалов на круглый поднос и, ухватив его, направилась к двойным дверям в конце зала, чтобы отнести их на кухню. Лоуэлл пока наблюдал за очередной партией игры в бильярд, а мне стало совсем скучно. Но я не успела пройти мимо него, как он быстро подошел ко мне и несильно ухватил за локоть, останавливая.
— Ты не должна этого делать, — строго произнес он. Я недоумевающе захлопала ресницами.
— Почему?— Тебе не положено, Мики Мэй. Управляющие все уберут.— Но они уже ушли. Сегодня не ночуют здесь… Придут только в пять утра. Мне не сложно это сделать.
— Я понимаю, но не нужно.
— Перестань! – раздраженно вздохнула я. – Я же готовлю в апартаментах, и посуду мою. За тобой ухаживаю… Считай, это то же самое. Разве это зазорно, когда женщина убирается? Я росла в такой семье, где принято убирать за гостями и подавать им. Японцы ведь так любят убираться. И мы не в ресторане, а практически дома.
Взгляд Лоуэлла немного смягчился.— Хорошо. Пусть будет по-твоему…
— Я потом пойду наверх, ладно? Устала уже.
Лоуэлл кивнул, погладив меня по щеке, и улыбнулся.— Без меня не засыпай. Я скоро.
Я проводила Лоуэлла взглядом, пока он возвращался к бильярдному столу, который по бокам окружили Ямагути с захмелевшими девушками из эскорта, и направилась к выходу из зала. Пройдя по небольшому коридору, ведущему не общую кухню, я с шумом выдохнула, когда поставила поднос на стол. Быстро скидав бутылки и мусор в бак, я переставила стаканы в мойку и открыла воду. У меня заняло пару минут промыть их и убрать в сушилку. После чего, я вытерла руки полотенцем и уже хотела уходить, но обернувшись, отшатнулась и едва не вскрикнула от неожиданности – в проходе кухни стоял Эчиро, недовольно глядя на меня и засунув руки в карманы брюк. Я нервно сглотнула, но придав своему выражению лица уверенность, сделала шаг в сторону двери, но мужчина не сдвинулся с места.
— Я могу пройти? – не скрывая недовольства, процедила я.
— А мы не можем с тобой поговорить пару минут?
— О чем? – нахмурилась я, начиная волноваться.— Я тебя поначалу недооценил… — хмыкнул он, захмелевшим голосом и хотел ухватить меня за подбородок, но я оттолкнула его руку. В темных раскосых глазах мужчины промелькнул недобрый огонек. Он обернулся и закрыл за собой дверь, а у меня сердце подскочило к горлу, забившись с бешеной скоростью.
— Открой дверь и дай мне выйти, — громко потребовала я. Эчиро развернулся и с силой схватил меня за шею. Я тут же вцепилась в его запястье, но его хватка была железной. Он пригвоздил меня к двери, пока я пыталась оттолкнуть его от себя.— Ты как себя ведешь!.. Где твое уважение, женщина?! – накинулся он на меня.
— Пус-сти… Уб-бери руку… — я пыталась пнуть его по ноге, но Эчиро вдруг неожиданно ослабил хватку и убрал свою руку с моей шеи. Я закашляла, массируя горевшую кожу и во все глаза глядя на него.
— Поскромнее веди себя… И тогда проблем не будет…
Меня уже не столько заботило, что он на меня накинулся, как кое-что другое… Когда Эчиро повысил голос, я с ужасом начала осознавать, что уже его слышала.
— Это… был ты… — пробормотала я, но скорее самой себе, чем ему.— Что?.. Я не слышу, — нахмурился он. Я вжалась в дверь спиной, все еще не в силах убрать руку со своей шеи.— Это… был ты… Ты похитил меня… Теперь я уверена… Я слышала твой голос! Эчиро нахмурился еще сильнее, а затем, что меня окончательно обескуражило, рассмеялся.— А… Ты об этом, — отозвался он, как ни в чем не бывало.— Я все расскажу Нику! Он обещал мне наказать тех, кто меня чуть не убил. Ему не нужны предатели и такие сволочи, как ты!
После моих слов взгляд Эчиро стал таким пугающим, что если бы глаза могли стрелять, я бы вероятно сейчас была похожа на решето.
— Закрой свой рот, женщина! Пока не пожалела. Ты будешь молчать.
— И не надейся! – я нащупала другой рукой дверную ручку, готовясь к тому, чтобы быстро выбежать, но слова Эчиро вынудили меня застыть и даже перестать дышать.— Своему дружку-итальянцу передавай ?Привет?. Но все же, следует быть более осмотрительной, когда звонишь со стационарного телефона куда-то.
Мне показалось на секунду, что я сейчас просто отключусь и съеду по двери на пол. Может, мне послышалось… Нет… Нет-нет-нет…
— Не ожидала? – усмехнулся мужчина, делая шаг в мою сторону. – Неужели не могла предположить, что телефоны на прослушке? А я тот, кто за этим следит. И хоть я не понимаю итальянский, но можно же найти того, кто понимает. Так что, скажи ?Спасибо?, что я до сих пор ничего не рассказал Нику и стер записи.
— Но… Почему? – я была в полном недоумении и шоке от того, что говорил Эчиро. И никак не могла связать одно с другим.