— Chapter seven (1/2)

七 Chapter seven Ник подошел к тумбе с раковинами и взглянул в отражение прямоугольного зеркала, висевшего на стене. Он выдернул манжет белой рубашки из под рукава черного пиджака и поправил переливающуюся бриллиантовую запонку, сверкнувшую в свете ламп ванной комнаты.

Лет двадцать назад он с трудом мог представить, что станет надевать строгие классические костюмы, как повседневную одежду. А также, пить дорогой виски, носить бриллиантовые запонки, дорогие часы, ездить на хороших автомобилях с телохранителями, иметь в собственности несколько мест жительства. И стоять во главе клана Якудза. Последнее из этого было наверно самым невообразимым для него. Ник не мог ответить точно на вопрос, нравилось ему это или нет. Даже спустя годы. Он просто об этом не думал. Принимал то, что давала жизнь. Без рассуждений и оспаривания.

Он не всегда был таким. В далеком прошлом – простой, скромный парень, закончивший школу без выдающихся отличий. Были и друзья и алкоголь временами. Какие-то передряги. Обычная жизнь. Пока он не стал солдатом Американской армии. С девушкой он тогда расстался, был молод и не знал еще особо, чему посвятить себя в жизни. Тогда многие ребята шли в армию, и Ник тоже поддался ?стадному инстинкту?, раз у него не было на тот момент каких-то грандиозных планов на жизнь и серьезных целей.

Служба в армии повлияла на его характер. Научила сдержанности, жесткости. Выработала твердость и выдержку. Он увидел мир с другой, неизведанной ранее, стороны. Культура в Японии очень отличалась от других стран, но Ник как-то быстро проникся ей. Время после второй мировой войны сильно повлияло на нее в худшую сторону, как впрочем и на все страны, которые участвовали в этом. Американская оккупация захватывала территории Японии, в городах много где заведовали эмигрировавшие американцы и военные. Они владели заводами, различными конторами и организациями, пытаясь диктовать свои порядки. И конфликты у них возникали с теми, у кого была власть; с теми, кто держал города в страхе и не терпел посягательства на то, что принадлежит им – с Якудза.

Ник познакомился с Якудза, когда попал в тюрьму в Осаке. Он с интересом наблюдал за мужчинами, чьи тела были забиты цветной тушью и имели сходства в нанесении и форме узоров. Вид у этих ребят был недобрый и весьма угрожающий. Они держались особняком и ни с кем не общались. Даже между собой были немногословны. Ник тоже не горел желанием сближаться с ними, но ему пришлось волей случая. Тогда он и познакомился с Киёши. Его брат. Друг. Самый близкий товарищ. Который принял его как своего. Доверился. В тюрьме он и объяснил Нику, как можно оттуда выбраться. Для этого многие Якудза имитировали суицид, пытаясь повеситься или нанести себе серьезное увечье, после чего их увозили в госпиталь, откуда выйти на свободу уже не составляло особого труда. Ник помог Киёши в этом — позвал вовремя охранника, чтобы его сокамерник не истек кровью. И Киёши пообещал, что Якудза Ямагути помогут Нику потом и не оставят. Отсидев в Японской тюрьме пару лет, Ник вышел оттуда не зная, что делать дальше. После знакомства с Киёши он уже понимал, что не вернется больше к службе в армии, как и в Штаты. Он прижился в Японии, и эта страна ему нравилась. Хоть его здесь и воспринимали как чужака и американского эмигранта и не выражали особого дружелюбия, как и к остальным таким же как он. Ник вырос в интернате, и даже не был знаком со своими родителями. Не знал, кто они и живы ли вообще. А мотаться с подработки на подработку, чтобы заработать пару сотен долларов, не казалось ему хорошей перспективой. Друзья разъехались, кто-то до сих пор служил, девушки, которая бы его ждала – не было…

И, как оказалось, Ник являлся очень подходящим кандидатом, чтобы стать одним из Якудза. Туда и шли те, кто потерял в жизни все и потерялся сам. Те, от кого отказывались семьи или кого больше не принимали в обществе.

Послевоенное время было очень смутным. Экономически нестабильным. Тревожным и переменчивым. Кланов Якудза становилось все больше, и каждый из них стремился встать выше других. Так и он попал в клан Ямагути с помощью Киёши. Ник не любил вспоминать то время. Его многие не хотели принимать. Европейская внешность, да еще и американец. Тот, кто служил в армии бывших ?врагов?. И ему приходилось доказывать свою преданность семье. Хотя это приходилось делать любому, кто туда попадал.

Иногда Ник думал о том, почему не сбежал от Ямагути. Почему не уехал обратно в Штаты или куда-нибудь. Но Киёши говорил, что назад пути нет. Когда Ник дал обет верности и присягнул служить семье, брат его предупреждал, что вариантов отступления быть не может. ?Якудза – это выбор. Ты меняешь одну семью на другую? — говорил Киёши. До сих пор в ушах звучали его слова. Хотя родная сестра Киёши — Мию, стала потом женой Ника. У нее не осталось никого, и она верила в то, что Ник ее не бросит. Она надеялась, что он защитит ее. И это на самом деле был его долг. Киёши ему тоже об этом говорил. Ник скучал по нему до сих пор. И в той перестрелке мог погибнуть и он сам. Но пули попали только в Киёши. Брат ушел на его глазах.

Ник невесело улыбнулся, опуская глаза и распрямляя пальцы на руке, где были отрезаны фаланги. Они с Киёши одновременно лишились их. До этого у брата не было сильных проступков перед ?отцом? Ямагути. Но Ник знал, что если бы Киёши был жив, то он тоже был бы за то, чтобы Ник встал во главе клана. Иначе, он не предложил бы ему с самого начала стать Якудза. Иногда это сразу видно – может человек быть Якудза или нет. И Ник, видимо, смог.

Он снова взглянул в свое отражение. Зачесанные назад блестящие темные волосы, черный строгий костюм идеальной посадки, белоснежная рубашка. Только теперь он уже не брился каждый день, позволяя иногда отрастать небольшой, колючей щетине. И кто бы мог подумать, что он станет тем, кто сейчас самодовольно смотрел на него в отражении зеркала – глава одного из самых сильных и больших действующих кланов Якудза Ямагути. Человек, чьё имя знает каждая собака в этом большом городе и за его пределами. Тот, кого боятся и уважают. Тот, кому стараются угодить. Тот, кому стараются не переходить дорогу в прямом и в переносном смысле. А в прошлом – скромный, немногословный парень. Бывший солдат американской армии. Словно это было не с ним. Но та жизнь действительно осталась в прошлом.

Ник поправил галстук и, стряхнув с рукавов невидимые соринки, вышел из ванной комнаты. Он прошел в спальню и остановился, глядя на низкую кровать с черным шелковым бельем. Мики Мэй по-прежнему спала. Взлохмаченные волосы закрыли лицо, одна нога лежала поверх одеяла. Утренний свет плохо пробивался сквозь раму с бумагой вместо стекла. В таких традиционных домах стекол, как правило, не было. Только в некоторых местах. Окна просто открывали, если нужен был дневной свет или воздух.

Ник подошел к кровати и, поддернув штанины брюк, присел на край, рассматривая спавшую девушку. Ему наверно стоит отпустить ее. Вряд ли он выпытает из нее больше, чем она ему рассказала. А отправлять на задания было рискованно. Это не понравится никому из Ямагути. Хотя ему перечить не станут, если он примет все же такое решение. Но здесь была и другая причина — Ник не мог доверять ей до конца. Все равно она его настораживала. Хоть и говорила очень убедительно, и испуг и какие-то эмоции в ее взгляде выглядели неподдельными. И вроде в ее словах все сходилось. Из тех, что она сказала ему вчера в бассейне. Но ему казалось, что это далеко не всё. Было и еще что-то. Только что? И надо ли ему это знать? Зачем вообще ему лишние заморочки, которых и так хватает почти ежедневно. Тем более, с женщиной. Но он не может принять решение в одну секунду. Ему нужно подумать. Сейчас какое-то внутреннее чувство не давало ему этого сделать.

Внезапно, девушка заворочалась и потянулась, а Ник наблюдал, как она пытается убрать с лица волосы и окончательно проснуться.

— Доброе утро… — пробормотала Мики Мэй, подавив зевоту и садясь в кровати. Она растерянно огляделась и натянула одеяло повыше, засунув под него ногу, прежде чем снова взглянула на Ника.

— Доброе утро, — задумчиво отозвался он.

— А… вы что, уже завтракали?

— Нет. Я позавтракаю в офисе.

— Который час? – сонно спросила Мики Мэй, хлопая заспанными глазами.— Шесть утра.— И куда вы в такую рань собрались?— Дела, Мики Мэй. Ты можешь еще спать. Такеши позже к тебе заедет.

— А когда вы заедете?

— Может быть, никогда, — вздохнул Ник, поднимаясь на ноги и приглаживая ладонью волосы.

— Что значит – никогда? – опешила девушка.— Отдыхай, Мики Мэй. Хорошего дня, — Ник направился к выходу из спальни, но едва отодвинул дверную панель, как женский голос вынудил его остановиться:— Вам стыдно, что вы меня поцеловали? Но я никому не скажу… Ваша жена не узнает. Я же понимаю, что мне могут сделать, если я проболтаюсь…