Глава 26 (2/2)

— Как ее зовут? — спросила Наташа.

— Ты не можешь ее убить, — быстро предупредил ее Тони.

Шпионка на это закатила глаза.

— Ее имя, Тони.

— Челси Марплс.

— Он прав, — сказал Стив и внимательно посмотрел на Романофф. — Ты не можешь ее убить.

— Я и не собиралась, — заверила она их, нисколько не обидевшись на подобное предположение. — Просто проверю, как там поживает Питер, а потом позвоню вам и сообщу подробности.

><>><><><>

Было уже довольно поздно, и дом был погружен во тьму. Включая маленькую комнату на втором этаже.

Когда Питер услышал какой-то подозрительный шум, он сидел на своей кровати. Это был всего лишь слабый тихий звук, но он отдавался в тишине дома раскатистым эхом. Оторвав взгляд от книги, которую листал, Питер был потрясен тем, что увидел Наташу Романофф, которая смотрела на него через единственное окно в его комнате. Он ахнул, но увидел, как она приложила палец к своим губам, призывая его к молчанию.

Мальчик отложил книгу в сторону, легко спрыгнул с кровати и бесшумно пересек комнату, чтобы открыть окно.

— Наташа!

Слово было произнесено тихим шепотом, но Наташа все равно строго посмотрела на мальчика, заставляя его замолчать, после чего осторожно проникла в комнату, двигаясь так тихо, что даже Питер не услышал ничего, кроме шороха ее одежды. Он нетерпеливо наблюдал за каждым ее движением до тех пор, пока она не оказалась рядом. С приглушенным счастливым писком Питер бросился в ее объятия.

— Ты пришла, чтобы спасти меня? — спросил он, когда она крепко его обняла и поцеловала в маленькое ушко. После этого Наташа немного отстранилась и посмотрела на мальчика в слабом свете уличного фонаря, находящегося у другого дома.

— Я здесь, чтобы проверить, как ты, — сказала она, внимательно изучая ребенка на предмет любого насилия. — Тони начинает выходить из себя от беспокойства, так как не получал от тебя никаких вестей даже по ночам. Да и все остальные уже соскучились по тебе.

— Мисс Марплс больше не разрешает мне ходить к Тони после школы, — тихо сказал ей Питер, и его глаза заблестели от непролитых слез. — Она говорит, что он очень плохой человек и она не хочет, чтобы он оказывал на меня дурное влияние. И ты тоже. И все остальные. Она забрала мой планшет. И мой телефон. Говорит, что я слишком маленький, чтобы всем этим пользоваться, и что планшет слишком дорогой и я его просто сломаю. И что она сделает доброе дело — сохранит эти вещи для моего будущего.

Даже в шепоте мальчика Наташа слышала, как сильно он был расстроен. Она знала, что ему было очень тяжело, несмотря на то, что комната, в которую она попала, выглядела новой — в ней были кровать, комод и даже телевизор на стене. Везде было чисто, а пижама, в которую был одет мальчик, явно была новенькой, но без рисунка Железного Человека (а Тони так гордился старой пижамой Питера).

— Что еще?

— Она не позволяет мне бодрствовать по ночам. Говорит, что я должен обязательно выключать свет и ложиться спать.

— Но ты читал, когда я пришла.

— Я могу видеть в темноте. Но мне нельзя посмотреть телевизор или воспользоваться компьютером. Или сделать что-либо еще... — он с печалью посмотрел на Наташу. — И еще мои часы пропали.

— Часы твоего отца?

Питер кивнул и по его щекам потекли слезы.

— Они были у меня, но потом в дом пришли уборщики и я больше их не видел, как бы не искал. Я сказал об этом мисс Марплс, но она ответила, что я сам их потерял и что я должен был лучше следить за своими вещами.

Маленький мальчик всхлипнул и разрыдался. Наташа прижала его к себе, утешая и поглаживая по спине.

— Держись, малыш, — сказала она. — Мы обязательно разберемся со всем этим. Ты только потерпи немного, ладно?

Питер кивнул, но она продолжила обнимать вздрагивающего от рыданий ребенка, и только ближе к рассвету ей удалось уложить его в кровать и выскользнуть в окно.