Глава 6 (2/2)

— И это если войны не будет, — вздохнула волшебница, внезапно ощутившая, что тёплый летний ветерок стал гораздо холоднее, отчего вздрогнула, — если же будет…

Они замолчали.

Но по прошествии десяти минут обстановка и чудесная погода всё же смогли сгладить негативные ощущения. Отчего Деметрия вновь заговорила на прежнюю тему.

— А что ещё я думаю, — вытягивается в кресле, — юный Вольфганг явно не так прост. Уж точно не маглорождённый! Чувствуются корни чего-то сильного. Нашего мира. Да и внешность! Красавчик же, — она облизывает губы, — будь я одинокой вдовушкой, явно бы задумалась… — переводит взгляд на мужа и начинает хохотать.

— Ну тебя, — отмахивается Оттилд.

— Ладно-ладно, — Деметрия целует его в щёку, — я же шучу. А если серьёзно, — легонько касается пальцами губ, — кого-то он мне всё же напоминает… помнишь, в Италии, когда мы пару лет назад были на праздновании Феррагосто в Министерстве, там был приглашённый немец? Такой статный блондин, от которого, наверное, протекли все эти расфуфыренные сучки?

— Милая… — прикрывает мужчина глаза, — да, помню его. Барон… эм-м, что-то там с «фон».

— Неважно, — быстро продолжает его супруга, — тебе не кажется, что их черты лица буквально один в один?

— Хм, — задумался Оттилд, — какое-то сходство, безусловно, есть… Но так можно много кого приплести.

— Нельзя, — резко произносит она, — я практически уверена, что они родственники. Тот немец также был сильным магом, а ещё у него было четверо детей, которые — вот так поворот — не жили в Германии!

— Откуда ты всё это знаешь? — хмурится мужчина, — ты же говорила, что даже не общалась с ним? А потом… мы не дождались конца праздника, ведь ты заволокла меня в гостевые комнаты на шестом этаже, и…

— Всё не так! — громко воскликнула женщина, — а про барона мне потом подруги рассказывали. И вообще, не переводи тему.

— И это я её, оказывается, перевожу, — приподнимает он голову, рассматривая облака.

Супруга мягко улыбается и кладёт на его колени свои ноги, разувшись под столиком. Мужчина сразу обхватывает их сильными пальцами, начиная поглаживать и сжимать.

— Да, — довольно улыбается она, — вот так…

— Так что там с четырьмя детьми этого немца? — уточняет Оттилд через пару минут.

— М-м? — приоткрывает глаза расслабившаяся женщина, — ах да, тот барончик. Поговаривали, что он, из-за тяжёлой и неопределённой ситуации на родине, отправил их по разным странам: США, СССР, Англия и Испания. Чтобы род не прервался и кто-то точно смог выжить.

— Что за глупость?! — аж прервался мужчина, — как можно так безответственно поступать с собственными детьми?

— Право сильного и всё в таком духе, — слегка разочарованно убрала волшебница свои ножки с колен мужа, который отвлёкся и перестал уделять им внимание, — вроде бы они должны сами всё отыскать. Либо там будут какие-то подсказки, — она протяжно зевнула, — какая разница? В общем, если это его родственник, то мальчик, вдобавок к остальным своим качествам, ещё и крайне перспективен. И чистокровен. Давай его захомутаем!

— Аха-ха-ха! — рассмеялся Оттилд, да так, что аж слёзы брызнули из глаз.

— Душа моя, — наконец смог выговорить он, — как ты себе это представляешь? Я не спорю, что наша дочка явно испытывает к нему чувства, но сам парень может относиться к ней как к простому другу. К тому же в этом возрасте девочки не всегда воспринимаются… по-другому.

— А сам-то во сколько ко мне полез, а? — усмехнулась женщина, — впрочем, ладно. Может, мы немного поспособствуем их… сближению? Атмосфера, романтичные прогулки под луной, а ещё и знание о том, что, кроме домовиков, никого нет во всём доме…

— Ты же сама говорила, что для «этого самого» ещё рано, — хмыкает мужчина.

— Пошляк, — стреляет в него глазами, — всё бы о «том самом» думать. Я же про другое!

— Ну хорошо, — сдаётся Оттилд, наблюдая, как ветер вновь подхватывает разную мелочёвку на столе, включая волосы его супруги, что красиво заколыхались. — Тогда ты… — улыбается он, — обеспечь им правильную, — делает акцент на последнее слово, — обстановку.

***</p>

Я рисовал картину. Точнее — портрет. Рисовал впервые в жизни, действуя наобум, смешивая краски так, как подсказывает мой тренированный разум, но… магия. Магия щедро насыщала всё полотно, заставляя его приобретать немного лучший, чем я делаю это вручную, вид.

— Как получается? — взволнованно спрашивает моя модель.

— Говорил же тебе, — цокаю на девочку, — что портреты рисуются с обнажённой натуры…

— Я тебе дам обнажённую! — кинули в меня подушкой.

— Эй-эй! Художника обижать нельзя, — притворно строго грожу пальцем, — рано ещё смотреть, только начал же. Ведь меньше часа прошло…

— Ну я уже устала стоять, — надула она губки, — пошли на улицу?

— Вот голова бедовая, — хмыкаю на это, — ты говорила, отец метлу принёс?

— Э-э, — загрузилась, — да… Правда, я не очень хороша в воздухе…

— Не беда, — пожимаю плечами, — подстрахую. Пойдём?

— А картина? — упирает руки в бока.

— Не убежит, — подмигиваю ей, убирая принадлежности.

Мы побежали вниз, а я по дороге напомнил слегка смутившейся Мелинде, что так и не получил свою «экскурсию по дому».

— Потом покажу, — высовывает она язык, открывая дверь в подвал, — где-то тут должно быть, точно сюда убирала…

Через десять минут мы уже стояли на улице, а я рассматривал достаточно новенький «Чистомёт», стоивший порядка пяти сотен галеонов. Прилично, чего уж тут сказать?

Навыки, полученные ещё с урока Полётов, не были забыты, ведь хранились в отдельной папочке внутреннего мира.

Ловко забравшись на метлу и подождав, пока меня сзади обхватят тёплые ладони, взлетаю в небо под повизгивания девочки, не ожидавшей такого резкого старта.

Разумеется, я придерживал её и себя телекинезом, не давая метле выскользнуть из рук. К тому же, с двойным весом, она не могла разогнаться на свой максимум.

— Во-ольф! Мы умрё-ём! — кричали мне прямо в ухо, когда была сделана мёртвая петля.

— Я тебя держу! — выкрикиваю ей в ответ — правда, не уверен, что Лин хоть что-то услышала.

Впрочем, было весело.

На землю мы тем не менее опустились быстро. Я же не изверг, потому строго контролировал чувства и эмоции своей спутницы. Как только веселье и адреналин стали отходить, а вместо них подступать тошнота, то сразу и пошёл на посадку.

— Фух, — опирается она руками в колени, — это было… ужасно. Просто ужасно!

— Именно! — довольно улыбаюсь я, — зато развеялись! И вообще, ты говорила, что тут нечего делать? Значит, нужно развлекать самим себя.

— Это было слишком, — плаксиво выдала она, — теперь нужно что-то спокойное и умиротворяющее.

Сажусь на мягкую и густую траву. Мы приземлились около озера, на который начали слетаться утки.

— Как ты и говорила, — киваю на них, — действительно красиво.

— Ага, — подсаживается ближе, — кстати говоря, не знала, что тебе нравится летать.

— Терпеть не могу, — улыбаюсь ей, — но иногда можно.

— До чего же ты странный человек, Вольфганг Вейбер.

***</p>

Лондон, дом Томаса Реддла и Вольфганга Вейбера, подвал

Взгляд со стороны

— Это… удивительное чудо! — глаза девочки горели огнём, а руки не находили себе места. — «Ангел», какое… верное название… — она тяжело дышала, не в силах оторвать взгляд, — Том, оно может двигаться, как та тварь?!

— Пока ещё нет, — довольно усмехается Реддл, ощупывая химеру рукой. Ведь Вольф передал ему полный доступ ко всем существам.

— Но будет?! — Его спутница отдёрнула ладонь, когда химера шевельнулась и зашипела, не в силах сделать что-то ещё.

— Однозначно, — хмыкает Том, — Вейбер всегда старается доделывать свои творения до конца. А нам с тобой, — он странно скалится, — «Иви», нужно сделать кое-что иное. Не зря ведь я тащился сюда через весь город?

— Душа, — кивает Макфи, поворачиваясь к клетке, где спали погружённые в стазис бродяги, благо хоть очищенные чарами.

Реддл пробуждает одного из них, и тот быстро выходит наружу, становясь прямо перед волшебниками.

— Не знаю, как это будет работать, — наклоняет Том голову, — но попробуем стандартно. Секо, — указывает он на мужчину, чья голова просто была снесена мощью применённого заклинания.

Стоящая рядом с ним девочка прикрывает глаза, пытаясь что-то уловить. Даже подходит ближе к трупу и кладёт руки на его тело.

— Ничего, — грустно произносит она, — может быть, мне нужно касаться тела, пока оно ещё живо?

— Попробуем, — пожимает мальчик плечами, вытаскивая нового бродягу.

Через полтора часа

— Ещё бы я тебя кровью не поливал, Макфи! — возмущённо шипит Реддл, — каким образом это вообще будет сочетаться с магией Смерти?! Мы даже обнулили твой источник, но от погибающих рядом людей он не наполняется, поэтому и в крови нет смысла!

— Это старые и больные люди, — размышляла девочка, сидевшая на трупе, — может, стоит взять юных и здоровых? А лучше пойти от обратного, — её пальчик указывает на труп Хлои, находящийся под стазисом, — она была беременна. Может, стоит убить такую же?

Том задумался.

— Ну-у, — почесал он лоб, — шанс, конечно, есть, но не верю, что от этого будет толк. Да и зачем тебе память младенца? Не, — качает головой, — херня. Но вот попробовать не просто убить, а принести в жертву? Хм, правда, тут нужно знать ритуалы, а мы пока до них ещё не добрались.

— Жаль, — поднимается вся перемазанная кровью девочка, — как мне тебе отплатить? Хочешь полазить в моей голове? В памяти, про пытки того психа, которые тебе понравились.

Реддл махнул рукой.

— Там уже всё посмотрел. Да и не то чтобы сильно понравилось, — отвёл от взгляд, — просто там использовалась интересная техника, через снятие кожи и…

— Не нужно стесняться, — подошла Иви ближе, — если тебе это нравится, то это нормально. Если хочешь, можешь снять кожу с меня, — протягивает ему руку, — а я буду смотреть.

Его взгляд впился в её запястье, перебираясь от ладони до плеча, и парень завис, а потом фыркнул.

— Не неси чушь, Макфи. И вообще, ты хотела заняться окклюменцией? Вот от этого наверняка будет больше проку, чем от остального.

Он накинул на девочку чары чистки, а потом прибрал тела, погрузив их в стазис, дабы не протухли.

— Эх, бессмысленно потратили мясо. Лучше бы на артефакты перевели, — посмотрел Том на полку с разложенными там амулетами, — ладно, потом всё вместе к артефактору отнесу. А вот с новыми людьми…

Пару секунд Реддл подумал, а потом перевёл взгляд на Иви, которая преданно на него смотрела, прилежно сидя на одной из операционных кушеток.

— Да какая разница? — пробормотал он сам себе, а потом трансфигурировал бумажку с заранее написанным текстом. Делать таким образом письма ему подсказал Вольф, что очень сильно порадовало будущего Тёмного Лорда. Создав письмо, тот подозвал Цимбелина.

— Передай Дабману, — погладил мальчик филина и отправил в полёт.

— Мне нужно знать? — спросил его «новая Макфи», которая с каждым днём всё больше радовала Тома. Он любил, когда к нему относились не просто с уважением, но и благоговением, чего девочка давала ему с избытком. И хоть он ощущал от той корыстную нотку, но…

«Она переступает через свою корысть, чтобы доставить удовольствие мне!» — горела в его голове мысль.

Том был крайне доволен такой игрушкой. Ведь «эта Иви» разделяла все его желания и наклонности.

«Вольф не всё может принять, он слишком рационален, — вздыхал Реддл, — иногда ведь нужно просто развлекаться. Как, например, сейчас», — перевёл парень взгляд на кучу замученного мёртвого мяса.

Если поначалу мальчик ещё пробовал проводить эксперименты, то ближе к концу просто убивал их наиболее жестоким образом, пытаясь «выделить энергию смерти».

«Может, это потому, что они простые болванки с напрочь промытыми мозгами?» — задумался Том.

Мысль, что нужны более молодые и «в своём уме», нашла свой отклик в разуме юного слизеринца.

«Однозначно нужно попробовать!» — радостно кивнул он самому себе.

— Отправил Дабману записку, чтобы тот организовал отлов человеческого мусора. Будет заменой для Вольфа, — хмыкает Том. — А как встречусь с Салли, попрошу также подобрать нескольких бродяжек помоложе. Вдруг в этом действительно будет какой-то смысл?

Макфи радостно закивала.

Реддл трансфигурировал большое кресло, где с комфортом и уселся.

— Окклюменция, — довольно оскалился юный маг, — начинается со следующего…

Через два часа

— Вот, — улыбнулся Реддл, — что-то начало получаться. Всё же у тебя уже есть некоторые задатки окклюментной защиты, поэтому продвигается достаточно быстро. К тому же я наполнил твой разум ментальной магией, что должно немного ускорить процесс наработки…

Иви дёргается, прикладывая руку к виску.

— Что случилось? — хмурится Том, тут же читая её мысли, — очнулась? — с некоторым недоумением и скрытым глубоко в душе страхом.

— Да, — кивает Макфи, — она бьётся, там, внутри… пробует вырываться.

— Ничего не предпринимай! — Реддл мгновенно проваливается в разум девочки, оказавшись в её комнате, по-прежнему яркой и светлой. Вот только сейчас из-под крайнего шкафа лилась кровь, а внутри раздавался ощутимый звон цепей.

Том молниеносно подходит к шкафу и открывает дверь, легко залетая внутрь. Он не обращает внимание на кровь, что начала выливаться и на «новую Макфи», которая в реальном мире стала биться в судорогах.

Реддл долетел до настоящего куска сознания «изначальной» Иви.

Вытянув руки, он заставляет её уснуть, после чего создаёт ещё больше цепей, окружает её барьерами, постаравшись максимально обездвижить.

— Или лучше сделать всё сразу? — задумался он, — просто вырезать эту опухоль из её сознания?

Том улыбается, глядя на получившийся результат. Действительно, зачем мучиться и бессмысленно строить «стенку», если можно просто взять и срезать лишнее?

***</p>

Англия, поместье Ноттов

Взгляд со стороны

Джереми Нотт, глава рода и по совместительству отец Алана, стоял в родовом склепе, в очередной раз навещая свою мёртвую супругу.

Он молчал, лишь время от времени проводя рукой по искусно и точно трансфигурированной каменной статуе, до мелочей повторяющей красивую молодую девушку.

Мужчина искренне любил её, а потому, хоть и прошло уже больше десяти лет, никак не решался на повторный брак. Все его силы уходили на развитие семейного бизнеса и воспитание наследника.

Последняя мысль заставила его гордо улыбнуться.

Хотя бы за это можно не переживать. Здесь у рода растёт достойный будущий глава. Алан умён и умел, а этим летом он начнёт обучать сына родовым приёмам.

В последний раз проведя рукой по статуе, Джереми развернулся и покинул склеп.

На улице стояла жаркая и солнечная погода, быстро развеявшая его хандру. Но ближе к вечеру его побеспокоили. Плохие новости принес легилимент рода, который также являлся его родным братом.

— Ты уверен, Саймон? — Джереми обеспокоенно нарезал круги по кабинету. — А что сам Алан?

— Он ничего не знает, а я не стал говорить. Каких-то закладок не нашёл, но факт проникновения в разум точно был. Причём амулет не был взломан, либо взломан столь искусно, что неизвестный не оставил никаких следов. Это очень высокий уровень, очень! Не ниже «Эксперта» Менталиста. Есть… косвенные признаки…

Мысли самого волшебника, сообщающего такие новости, также были далеки от спокойствия. Ведь его собственные планы были под непосредственной угрозой!

Ещё перед отправкой племянника в Хогвартс Саймон провёл над ним сложный ритуал «очищения мыслей», как он представил его для своего брата, который хоть и был сильным магом, но в Менталистике откровенно «ни в зуб ногой».

«Пожиратели разума» — вот как назывался истинный ритуал. И неспроста он так назывался, хоть и не передавал этим свою суть, которая была достаточно проста и легка — полное подчинение.

Пауки и паутина, которые были подселены Саймоном, должны постепенно вырасти и напитаться силами. Правда, для этого им нужно от пяти до десяти лет. Они одновременно являлись хорошей защитой от вторженцев, но основное их направление — служить инструментами контроля для настоящего «хозяина паутины».

Их плюс был в том, что такая вещь не определялась как закладки или подчинение разума, ведь, по сути, играла роль защиты, тем самым здорово маскируясь. И Саймон был очень рад, что владел столь редким ритуалом, книгу с которым купил уже давным-давно, во времена своей молодости, где-то в Индии.

Причём изначально всё шло хорошо. После выматывающего ритуала с тратой редких и дорогих ингредиентов в голову наследника рода были помещены маленькие паучки, помаленьку подпитывающиеся ментальной энергией самого Алана, постепенно вырастая и оплетая весь его разум. Эта многоходовка планировалась мужчиной уже давно. Он хотел оставить род на своего собственного сына, который уже успел закончить Хогвартс и сейчас набирался опыта в Министерстве.

Мужчину с детства раздражал факт того, что он лишь «номер два». Причём всегда и для всех. А всё лучшее доставалось его брату — Джереми — всего лишь из-за факта его рождения первым!

«А ведь он даже не тренируется уже! Ведь ушёл в бизнес, целыми днями ковыряясь в бумажках да считая кнаты. Разве так должен действовать настоящий глава рода? Посмотрите на того же Арктуруса Блэка! Вот это глава! И пусть у их рода бывают некоторые проблемы, а сейчас вообще идёт чёрная полоса, но это не отменяет того факта, что как волшебник он на голову выше того же Джереми, который до сих пор льёт слёзы над погибшей женой».

Саймон долго думал над этой ситуацией, постепенно всё больше и больше расходясь с братом во мнении, пока в конце концов не задумал этот тихий и незаметный переворот. Своего сына он уже растил именно в таком ключе, с детства готовя его «принять род», тем более что Джереми долго оставался бездетным.

Но потом у него всё-таки появился свой сын — Алан.

Племянник не особо радовал Саймона, хоть и казался образцовым магом. Но каждый раз, сравнивая своего сына и сына брата, он понимал, что первенство должно было достаться именно его мальчику. И плевать, что «мальчику» уже двадцать пять.

А когда он наконец-таки окончательно решился на такое действие, то просто почувствовал, что может это провернуть, причем без серьёзного для себя риска.

И ведь всё сработало! До определённого этапа…

«Алан будет жить, нет смысла проливать родную кровь, — думал Саймон, — просто добровольно передаст главенство более умелому магу. Это нормальная практика. А сам будет продолжать считать кнаты, как и его отец. Самое-то для будущей побочной ветви рода».

Однако план нужно будет как минимум пересмотреть. Кто-то умудрился влить свою ментальную силу, к которой паучки на начальном этапе очень чувствительны. Это привело к их смерти, просто разрушая весь ритуал «Пожирателей разума» на корню!

Да, в этом был их минус. Высокая уязвимость на этом этапе. Нужно хотя бы несколько лет, чтобы паразиты успели набраться сил и укрепиться. После этого избавиться от них практически невозможно, ведь по сути они сплетаются с ядром личности самого мага.

И всё пошло насмарку. Год времени, что ещё куда ни шло, но особенно жалко было денег, которые придётся отдать за новые ингредиенты для повторения ритуала. Саймон был в бешенстве, но он являлся искусным менталистом, поэтому ни единым жестом, ни мимикой не показал своего состояния брату.

— И кто бы это мог быть? — Джереми остановился и сел за свой стол, вытащив толстую папку, содержащую досье на всех преподавателей Хогвартса, — кто там является легилиментом?

— Я подозреваю Дамблдора, — сказал Саймон, который действительно считал, что его технику мог обнаружить только столь же профессиональный коллега. А Дамблдор являлся таким же «Экспертом» Менталистики. Очевидно, что это был он, ведь никаких изменений или закладок в голове Алана не было. Значит, это точно не были враги рода. Уж они бы смогли придумать, какие программы загрузить в мозги юного наследника. Тогда для каких целей нужно было проникать в голову мальчика? Просто так? Вряд ли, тут следует думать шире.

Скорее всего, такой чистоплюй, как Дамблдор, каким-то образом вычислил появление паразитов в сознании мальчишки, после чего ловко, буквально одним движением, разрушил всю систему.

«Как он узнал?!» — билась в голове Саймона мысль, заставляя раз за разом перебирать все варианты, но не находить ответа.

«Может быть, просто проверял разум всех учеников, либо действовал точечно, наугад, но попал именно на «Пожирателей разума»? Выходит, из-за дурацкой случайности я потерял такие ресурсы, деньги и время?!»

Конечно, Саймон пробовал поразмышлять об альтернативах «скромному профессору Трансфигурации», но их не было! Только Дамблдор является известным менталистом в школе. Другие преподаватели не владеют данной сферой в должной мере, хоть окклюменция, так или иначе, изучена у всех. Правда, кто-то дополнительно страхуется артефактом, не слишком рассчитывая на свои силы, но большинство всё-таки углубились достаточно.

Саймон поделился своими соображениями с братом.

— А это не мог быть ученик? Просто, — Джереми задумался, — для каких целей это нужно Дамблдору? Как по мне, это крайне глупо, с какой стороны ни посмотреть — наугад вскрывать ученикам головы! Либо проверять мысли вообще всех. Что он с этого получит? Узнает, кто списал домашку?! И вообще, учителя дают целый ряд клятв на непричинение вреда…

— А самого вреда и не было, — принялся убеждать его Саймон, — простое проникновение и чтение мыслей. Но сам факт подобного крайне непригляден. Таким образом он может изучить все наши секреты, а ты, дорогой брат, собирался этим летом начать обучать Алана по нашему методу тренировок.

Убедившись, что завладел вниманием главы рода и достаточно его загрузил, мужчина продолжил.

— Школьник — очень вряд ли. Легилимент смог обойти амулет, а ты знаешь, что я сам выбирал его для своего племянника. Это очень качественный артефакт, хоть и не шедевр. Неизвестный менталист должен быть как минимум «Адептом» в этом искусстве. И хоть у того же Дамблдора есть ученики, но они всего лишь на уровне «Новичок», что полностью исключает их из уравнения.

— Хорошо… Значит? — Джереми сложил руки домиком, пристально посмотрев на Саймона.

— Только взрослый и опытный волшебник. Я ведь специально проверил Алана, подумал, может кто-то силой отобрал амулет, а потом стёр об этом память? Но нет! Ничего подобного в его голове я не обнаружил. А значит, либо это крайне искусный менталист, либо столь же искусный обливиэйтер, что опять-таки означает взрослого и опытного волшебника!

— Ты проверил вообще всю его память? — нахмурился глава рода. Хоть он и признавал полезность этой науки, но считал… мерзкой. Словно кто-то копается в твоём нижнем белье! Он бы убил на месте человека, попробовавшего сделать подобное что в его сторону, что в сторону сына.

— Не совсем, — заюлил Саймон, заставив Джереми нахмуриться. Его нутро мага явно ощущало, что собеседник недоговаривает, — я просто проверил его на сам факт стирания памяти. Подобного не было.

— Я тебя понял, брат, — Джереми прикрыл глаза, крепко задумавшись, — «бритва Оккама», как говорят у маглов. Не следует множить сущее без необходимости. Если самый правдоподобный вариант — это Дамблдор, значит, это он и есть — до тех пор, пока мы не получим иные сведения. Что ты можешь рассказать про профессора, кроме того, что у нас уже есть?

Братья до конца дня обсуждали детали, после чего Саймон отправился к себе и достаточно долго, в течение всего июня, занимался подготовкой ловушки для вторженца, чтобы в дальнейшем поместить её в разум племянника. Такие серьёзные действия требовали дополнительных ритуалов, но глава рода лично выделил тридцать тысяч галеонов для подобного. Часть средств хитрый легилимент смог сохранить для приобретения новых ингредиентов и повторения создания «Пожирателей разума». Саймон по-прежнему не хотел работать с обычными закладками, ведь их можно сломать или снять. Также с ними может помочь справиться другой легилимент. Да и заметны они, как ни крути.

А вот против хитрого индийского ритуала уже мало кто устоит. «Теперь главное — убрать Дамблдора, а там уже никто не сможет помешать мне захватить власть», — думал волшебник, отправляя заказ на новые ингредиенты.

***</p>

Алан Нотт ПОВ

Дядя опять проводит ритуал. Уже второй за эти каникулы. Терпения едва хватает. Мало того, что после прошлого голова весь день болела, так ещё и память ощутимо ухудшилась.

— Это для твоего же блага, Алан, — сказал мне отец, когда я всё же не выдержал и пожаловался. — Дядя Саймон хочет тебе лишь добра.

Угу. Добра. Поэтому я тут мучаюсь.

Я уже успел подслушать, используя домовика, что кто-то залазил мне в голову во время учёбы в Хогвартсе. Но они же и сами признали, что вторженец ничего не сделал. Так дайте мне просто новый, более сильный амулет, и всё! Либо давайте займёмся окклюменцией, но о подобном даже речи не заходило!

Да и был ли этот легилимент вообще? Может, дядя что-то банально путает, что за ним частенько водится. Вот как сейчас, например. Провели один ритуал в июне, а сейчас проводим ещё один, так как он посчитал, что прежний недостаточно хорош!

Нет, само собой, я не хочу, чтобы кто-то шарился в моей голове! Но из-за такой активности в моей голове постоянно лазает дядя, что тоже не очень.

Не считая этого, отдыхалось вполне себе хорошо. Учёба успела надоесть, я ведь не Вейбер, что готов, наверное, и по ночам учиться. Отец хотел свозить меня к родственникам в Португалию, но из-за нестабильной политической обстановки решили отложить. Я этому даже рад был. Там у меня нет знакомых, а тут мы часто гостим друг у друга. Я заглядываю к Лестрейнджам, Роули, Малфоям. У них, кстати, сын — почти мой ровесник, Абраксас. В этом году пойдёт в Хогвартс вместе со мной. Да в этом году много кто ещё пойдёт: Крэбб, Яксли, Селвин, Макнейр. У Гойлов девочка идёт через год, у Гринграссов брат и сестра… возраст… не помню! Всё из-за этого проклятого ритуала!

— Нет, с этим точно нужно что-то решать. Пора заглянуть к дяде, — встаю из-за стола, где я сидел, раздумывая над только что прочитанной книгой. Вот только сейчас понимаю, что какая-то часть информации успела банально… утечь, как песок сквозь пальцы.

Дневник, что ли, завести?

Позвав домовика, заставляю его телепортировать меня в комнату дяди Саймона, который в этот момент находился у нас в поместье. Так как здание было большим, то частенько трансгрессировал таким способом, ведь это быстрее и проще. К тому же где-то читал, что такое перемещение позволит лучше подготовиться к будущим урокам трансгрессий. Опять это «где-то»! Я не помню, где именно!

— Упс, — кажется, я не обо всём подумал, отдавая такой приказ домовому эльфу. Впрочем, дядя тоже забыл об этой возможности и наложил закрывающие и заглушающие чары только на дверь, не учитывая трансгрессию домовых эльфов.

Саймон… был не один. И это была не его жена. М-да. Резко развернувшись, быстро подхожу к двери, которая, конечно же, была закрыта.

— Мерлин и Моргана! Алан! — мужчина подскакивает с кровати, его дама тонко пищит, прикрываясь простынёй. Я чувствую, как краснею. Поспешно отворачиваюсь, чтобы не смущать женщину и не смотреть на дядю. Только голых мужиков перед глазами мне не хватало! Тем более махающих своим… достоинством.

— Меня перенес Никси, я… э-э…

— Ният Аксус, — взяв с прикроватной тумбочки палочку, бросает он чары на дверь, моментально открывшуюся. Не оборачиваясь, выбегаю за неё и останавливаюсь, лишь оказавшись на улице.

— Хух, сбежал, — вытираю пот рукой, — это же надо так сглупить, хе-хе.

Вечером, во время семейного ужина, на котором дяди, к счастью, не было, поведал отцу о своей проблеме.

— Послушай, сын, — он вытер рот салфеткой, отложив столовые приборы, — Саймон рассказал мне об этой ситуации. Дело в том, что защита, установленная в твоем разуме, чужая. Она конфликтует с твоей врождённой.

Заметив, как я открыл рот, собираясь уточнить, он продолжает, не давая даже начать.

— У каждого мага есть природная защита сознания. У кого-то сильнее, у кого-то слабее. Даже у некоторых маглов и сквибов такое есть! Конечно, это не защитит от легилимента, особенно опытного, но всё равно. Когда ты сам начинаешь изучать окклюменцию, то постепенно улучшаешь и развиваешь эту защиту. А когда тебе настраивает её кто-то другой, то это почти всегда приводит к так называемой «путанице мыслей». Это пройдет. Впрочем, именно из-за этого защиту мыслей почти не ставят на маглов, даже занимающих важный политический пост. Наше Министерство, как и большинство прогрессивных магических стран, использует ментальный оповещатель — чары, которые подают сигнал, если кто-то пытается использовать на подзащитнм магле менталистику.

— Значит, моя проблема пройдёт, я правильно понял?

— Конечно, сын. — Отец спокойно улыбнулся, возвращаясь к ужину. Это несколько успокоило меня, но…

— А если я сам начну изучать менталистику? Или хотя бы окклюменцию?

— У нашего рода нет таланта к этой магии, — Джереми пожимает плечами, — так что особого смысла этим заниматься нет. Твой дядя начал изучать Менталистику, когда ему пошёл третий десяток. И только сейчас достиг более-менее серьёзных успехов. Выше он уже вряд ли прыгнет, — покачал отец головой, — но уровень «Эксперт» — это тоже очень достойный результат…

— Я рад, что ты это оценил, — раздается резкий и саркастичный голос со стороны входа.

— Саймон, — кивок отца, — я думал, сегодня ты у Аделины…

— Нет, — он с усмешкой посмотрел прямо на меня. Чувствую, как запылали уши, — сегодня я дал своей ученице отгул. Да и давно я уже не навещал моих родственников и свою супругу.

— Понимаю, — улыбка отца вышла довольно ехидной.

— Да что ты там понимаешь… — махнул рукой дядя, возвращаясь к прерванной теме, — а тебе, Алан, пока рано заниматься окклюменцией. Потерпи пару лет. А к тому времени защита полностью приживется и уже не будет мешать и напрягать память. Можешь считать это тренировкой, ведь чем лучше ты освоишься при подобном, м-м… назовем это «неудобством», тем легче тебе будет жить после!

— Два года жить дурачком, чтобы потом быть «самым умным», да? — скепсис в голосе уловил бы и глухой.

— Не перечь, мальчишка, — прошипел дядя, — мы с братом заботимся, чтобы ты вырос сильным и умным, чтобы мог сберечь наш род и привести его к процветанию, когда нас не станет…

— Хватит, Саймон, — устало прервал его отец, — и ты тоже, Алан. Прими это. А с памятью — заведи себе ежедневник. Привычка записывать умные мысли или важные детали никогда не будет лишней.

— Да, отец, — уныло пробормотал я. Как бы теперь не стать на факультете парией, наравне с полукровками? Репутация рухнет ниже, чем у Хаффарда, когда он сбежал из школы! Будут ли со мной так же дружить, если я стану забывчивым простофилей? Ох, надеюсь, до этого не дойдет!

***</p>

На самом деле мне очень нравилось проводить так время. Неспешно, спокойно, расслабленно. Родители Лин оказались чудесными людьми, хоть и со своими тараканами в голове. Но кто не без них?

В первую же ночь я не спал, а продолжил рисовать картину по памяти. Окклюмент я или как?

Напитка Жизнью позволила продолжать ощущать бодрость, а также снимать любую усталость с мышц.

Поселили меня в комнате неподалёку от спальни девочки. Впрочем, забираться к ней ночью не имел никакого желания. Честно скажу, я устал от неё.

Нет, она была интересной и красивой, но я не люблю тратить время на чьи-то бессмысленные развлечения. Если не считать этого, то мне нравится абсолютно всё.

Признаться, я даже готов, хоть и на определённых условиях, вступить с ней в брак. Но мне нужна свобода, так что — никаких ограничений. А ещё — я не собираюсь входить в их род, ведь у меня есть свой.

Впрочем, — глянул я на ночное небо, а также внутренний двор поместья через широкое панорамное окно, — спешить тоже некуда. Мне всего двенадцать, а меня уже склоняют к браку. Здесь ведь это не просто слова. Я привяжу себя к фракции… А хочу фракцию к себе!

Давлю улыбку.

Верно. А потому, несмотря на всё это будоражащее воображение давление, эти намёки, румянец щёк, нежные касания и остальное — я останусь твёрд как… кремень. Хоть кое-что другое тоже временами становится чрезмерно твёрдым.

Но ничего… Поглядим на ситуацию через пару лет. На четвёртом… а лучше — пятом курсе. Тогда разбираться в подобном вопросе я буду немного лучше. Да и война уже будет в разгаре. Вот и посмотрим, кто кого будет поддерживать, кто выживет, а кто сгинет.

Может быть, род Хоукинсов будет банально вырезан немцами? А что? Один из стратегических поставщиков порталов и летучего порошка для Министерства Магии Англии! Если уж Гриндевальд будет наносить точечные удары, то это — хорошая цель.

Поэтому дождаться итога будет очень даже правильно.

Тут главное — создать иллюзию контроля у этих хитрецов. Что «да», я полностью на всё готов. Но немного позже.

Хе-хе, главное — правильно это разыграть.

Поэтому я сейчас продолжаю рисовать. Честно скажу — получается неплохо. Во всяком случае, тут чётко прослеживаются черты Мелинды. Уже не перепутать с кем-то другим.

Это будет очень… романтично? Пожалуй. А раз так, то я пройду на очередной уровень вверх.

Закончил ближе к утру. Долго правил и менял, корректируя детали. В итоге, когда трансгрессировал эльф, позвав на завтрак, сразу отправился за ним, не забыв перед этим привести магией себя в порядок.

За завтраком, пока ждали Мелинду, разговорился с Оттилдом по Трансфигурации и Рунам. Мужик был в них хорош, что, впрочем, было ожидаемо, ведь это профильные направления его деятельности.

Когда подошла потеряшка, сразу предложил составить план дня, на что получил три недоуменных взгляда. Да, времени мало, а нужно сделать многое!

Так им и сказал, после чего быстро набросал его в голове, трансфигурировал сразу в виде листа с текстом, размножил и пролевитировал всем и каждому.

Нет, ну выпендриваться я однозначно люблю, что тут поделать?

А после завтрака со всё ещё не отошедшим от удивления Оттилдом, а также посмеивающейся над родителями Мелиндой отправились заниматься рунами.

Впрочем, посмеивалась девочка недолго, лишь до момента, когда я сообщил, что закончил рисовать её портрет. Вот тут стороны и поменялись местами.

Впрочем, это всё мелочи, основное было, когда Оттилд показал мне один из артефактов, где я узнал руны, расположенные на амулете моих родителей!

Вот тогда то я и сосредоточил все усилия на получении этих знаний, где в конце концов мужчина просто выдал мне книгу с полным и подробным описанием.

Неужели… скоро я смогу решить эту загадку?