Часть 29 Бэнка оценивают в шесть миллионов долларов. А я пребываю в ярости от переговоров с господином Пхаем КхонгКхла. (2/2)
В полном молчании, воцарившемся в кабинете, звучали теперь только мои слова, так как Бэнк просто смотрел на меня. И внимательно слушал. Слушал, ни слова не говоря, и его строгий отец.
– Прошу вас, дайте мне те, что в Сеул. Те билеты. И нам надо спешить. Мы должны попрощаться с вами, потому что столько всего предстоит сделать и столько всего утрясти! Можем ли мы теперь пойти, Бэнк?
Я сделала «вай», поклонившись. Пхай КхонгКхла усмехнулся. Бэнк поднялся тоже, попрощался с отцом, сделав «вай». Затем, застегивая пуговицы рубашки, поправляя волосы, произнес:
– Корея, значит, Корея. Нам пора ехать, отец. Сейчас уже позний вечер… И я пока что возьму машину. Перед отъездом попрошу отогнать ее сюда. На Порше не хочу. Надо нанять агента, чтобы выставить на продажу. Я привык к Пи’Хаю… Ненадолго позволишь нам им пользоваться?
Господин Саентсаванг ничего не сказал. Не получив ответа, мы направились к двери, занавешанной темными шторами. В конце концов, к нам не бросились, чтобы забрать ключи. Но тихий голос хозяина вдруг произнес:
– Стоп. На сегодня мне все понятно.
Я оглянулась, в свою очередь не понимая, что он хотел этим сказать. Бэнк сделал шаг назад, отступая. Потому что в следующую минуту ему навстречу из темного прохода в комнату заходила Натниша. В руках она держала поднос с тайскими сластями и фруктами. Тот самый, деревянно-ажурный, который произвел на меня впечатление своим великолепным изяществом, красивым дизайном, который я успела отметить повсеместно в этой стране… Ажурное дерево… Бесподобное, нечеловеческое просто, сотканное какими-то ленивыми Богами неспешно, размеренно…
– Вы так много говорили! Наверное, все успели проголодаться. Вот, держите, вкусности разные. А я схожу, принесу вам чай.
Я посмотрела на Бэнка: «Ты можешь мне объяснить?…» Бэнк, в свою очередь, обменялся улыбками с Нат. Наклонился ко мне, шепнул:
– Все в порядке. Скоро уйдем.
Сзади, задвинув на место высокий стул, неспешно приблизился ко всем нам и сам хозяин виллы. Подошел, взял меня за руку, вызвав мое бесконечное недоумение. Я не отняла у него ладони, потому что видела, ошарашенная, как он взял за руку и своего сына тоже... Затем приблизил наши ладони, вложив в руку Бэнка мою:
– Хорошо, женитесь, ребята! И скажите, что мне стоит для вас приготовить в качестве подарка на свадьбу?
Оставаясь пораженная таким поворотом событий, я все-таки не удержалась от язвительной мысли: «Самым лучшим подарком, дяденька, будет, если ты на ней не появишься!» Но что-то внутри саму же меня и одернуло за такое. А Бэнк, нарушив минутную нашу идиллию,совсем заспешил:
– Благодарю, Пхо. Но мы не будем пить чай. Потому что нас ждет Мэ. Мы подумаем про подарок. Нам нужно ехать. Увидимся снова!
И мы вышли втроем из дома. Натниша пошла прочь, чтобы заботиться об ужине. А сам хозяин, став вдруг любезным и очень трогательным, пошел провожать нас до самых дверей. Надев свою обувь, я в крытой веранде спряталась от ливня, который вновь обрушился на Самут Пракан: стихийно, настойчиво. Я подумала вдруг про тайфун: «Интересно, как выглядело бы сейчас все это, если бы он начался?»
Мысли о тайфуне позволили мне не давать волю своим рвавшимся наружу чувствам, которые сами были похожими на тайфун, но которые я пока не распутала. Одно знала точно: этот вечер достаточно вымотал меня. А ведь еще предстоит встреча в другом доме, расположенном неподалеку, всего-то через несколько улиц! Но до которого не пройтись пешком из-за погоды! Недавно у нас начался сезон дождей… Теперь вообще трудно будет без транспорта.
Пока Бэнк выгонял машину, я смотрела на ливень. Как он приминает широкие листья кустарников, раскинувшихся во дворе, огибающем светлый, сияющий окнами широкой гостиной дом… Умытые, танцующие под дождем листья, плавающие в потоке стихии зажженные огни гирлянд, сделанных из больших водонепроницаемых лампочек – все это представляло собой особую, умиротворяюще действующую на меня картину… Это успокаивало, да, и я подумала что, возможно, если я намокну донельзя, перебегая от веранды к машине… Мне станет совсем хорошо.
Потом, когда мы отъехали достаточно далеко от дома, я попросила Бэнка остановиться. Он согласился, заглушил мотор, и мы посидели немножечко молча. Лобовое стекло заливало потоками бурных струй, поэтому мы сидели в автомобиле, как в маленьком тайном убежище. Хотелось только пить и спать. Даже есть не хотелось. Вытянув вправо руку, я погладила влажные волосы Бэнка:
– Ну, теперь позади. Почти. Осталось еще нанести визит твоей маме.
– Там будет намного легче, Брайт. И мы заночуем там. Обратно не поедем. Уже заказана еда в ресторане. Так что мы сможем и поужинать хорошенько.
– Умгм…. Кстати, Бэнки, я хочу, тебе сказать: я никогда не была твоей фанаткой. Я просто любила тебя, вот и все...
– Я знаю… – Улыбнулся спокойно Бэнк.
– Но сегодня я стала фанаткой твоего отца!.. Теперь-то мне понятно, в кого ты пошел, став знаменитым актером! Но он явно превзошел тебя в мастерстве! Какая игра… Лакорны, я думаю, скоро угаснут без такого артиста!.. Он действительно был настолько убедительным, когда говорил мне сначала одно, а потом другое…
– Да, мы с ним многое обсудили, пока ты была в отдельной комнате, с Нат. Он сказал мне: «Я хочу кое в чем убедиться. Смотри, и ты увидишь. Узнаешь все про свой выбор»
– Так ты заранее с ним обо договорился? Чтобы вам вместе мучить меня?
– Нет, я не знал, что им было задумано. Он лишь сказал мне, что против нашего брака. И что я пойму, почему он прав.
– Ничего не понимаю, как же ты одновременно и не знал обо всей задумке… И знал… Ничего не могу понять.
– Я прочел на карточке имя Нат. Все просто. Ты не видела, но я заметил, что на столе лежали не его банковские карты. К тому же, даже если он и смог бы расстаться с такими деньгами, то не за несколько дней, Брайт. Так что, не переоценивай Пхо.
– Ах, вот оно что… А скажи мне, Бэнки, еще: сколько лет Саовапхе? Ведь она, как мне кажется, еще учится в старшей школе!..
– Ей тридцать, Брайт. – Широко заулыбался Бэнк, почему-то заставив и меня улыбнуться. – Она работает медсестрой в госпитале. И действительно очень привязана к отцу. Если бы он не был моим… Моей семьей и Мэ… Я бы ничего не сказал против. Нат хорошая женщина. И все же…
– Ваша семья, ты прости меня, Бэнк, настолько сложная и непредсказуемая, что лучше бы я взяла шесть миллионов долларов и купила себе самолет!..
Он смотрел на меня, как и прежде, с улыбкой. Затем наклонился, мягко поцеловал в лоб:
– Придется тебе побыть без самолета, тхи рак. У меня нет в планах такой покупки. Давай сходим в Теско и купим какой-нибудь газировки вместо этого. Как ты смотришь на маленькое приключение под дождем? Может, повеселимся?
– Повеселимся, Бэнки! – Воскликнула я, открывая дверь машины со своей
стороны.