Часть 10 Камешек Бэнки, волны Бэнки, тропинки Бэнки и Инстаграм. (1/2)
Прилетев в Россию и добравшись, наконец, до своей Домодедовской, а затем и до моей маленькой, но такой уютной квартиры на Генерала Белова, я решила оставить за собой несколько выходных. О моем стремительном возвращении знала только Снежана, моя единственная подруга, которая жила теперь в Питере. Я созвонилась с ней, и мы решили вечером, как только я отдохну, поговорить по видеосвязи. Со Снежаной мы были когда-то однокурсницами. И наша дружба продолжилась и после получения нами дипломов.
Пожалуй, Снежана была единственным человеком, кто знал обо мне все и очень тонко чувствовал меня. Она была рядом и в то время, когда… И она ни разу меня не подвела. А я старалась тоже быть хорошей подругой для нее.
Когда мы созвонились в Фейсбуке, и я увидела ее милое лицо со светлыми глазами, такими родными… Я вновь не смогла сдержать слез.
– На тебе лица нет. Что случилось, Свет? Тебя кто-то обидел? Илья? Кстати, он тоже с тобой прилетел?
Я отрицательно покачала головой:
– Нет, я прилетела одна.
– А Илья?
– Я не знаю, где он. Но он здесь совсем ни при чем.
– Так… Иди, налей себе теплого чаю и приходи ко мне. Я тоже сделаю себе. И ты все расскажешь, ладно?
Я вернулась с чашкой, наполненной ароматным свежезаваренным чаем и все рассказала ей. Подруга слушала меня долго, не перебивая, не переспрашивая. Слушала мой монолог. Когда я закончила, она спросила:
– Хочешь, я к тебе приеду? Несколько часов на поезде, и я у тебя…
– Спасибо, Снежик! – улыбнулась я в ответ – Ты можешь приехать, я всегда рада тебе.
Но специально из-за этого не надо… Я справлюсь. Ты же знаешь, какая я сильная!
– Сильные люди точно так же нуждаются в поддержке, как и остальные. Но… Я хочу тебе сказать… Я рада, что ты влюбилась. Пять лет же прошло, с тех пор, как Маришка…. И Андрюха… А эта тайская звездочка – ничего себе такой парнишка! Очень симпатичный, очень хорошенький!
– Снеж, мне трудно думать о том, как умерла моя Маришка. Я стараюсь не вспоминать.
– Прости меня, прости, Светик, ну что же я!..
Мы помолчали немного. Потом Снежана, встряхнув рыжими своими кудряшками, заявила:
– Выезжаю к тебе. Жди меня. – И отключилась, прервала связь.
Я встретила ее, и мы сразу же стали много гулять, целыми днями почти. («Ну а чего дома-то сидеть, Светуль?») И, держась за руки все время, все время в обнимку, мы бродили по дворам, шли пешком в Царицынский. Я чувствовала огромную благодарность Снежке за то, что сейчас она липла ко мне. Мне нужно было, как и когда-то давно, ее тепло. И она была по-прежнему рядом. Снежана провела у меня выходные. Целых два дня! Давно такого случая у нас не представлялось: все дела и дела… Ноябрь подходил к середине. Порадовал нас и первым снегом, который, правда, тут же растаял.
Мы гуляли по улицам, и я много рассказывала Снежанке про то, как было красиво в Таиланде. Как удивительно было увидеть целые сады живописных растений прямо во дворах жилых домов… Про реку, про высотки. Они выгодно отличались от тех, что стояли в наших родных городах. И подъезды домов, и дороги, такие ровные, чистые, словно выглаженные огромным утюгом полотна с желтой разметкой. Да все-все было совершенно другим: невероятно красивым, ярким, чистым, свежим, уютным, в отличие от серой и неприглядной строгости московских дворов и подъездов в наших спальных районах.
Эти разговоры про другую страну, а также сравнения с нашей, споры с подругой о том, чего я еще неприглядного в обстановке не успела понаблюдать там, и что невероятно красивого есть у нас, здесь, отвлекали меня ненадолго от мыслей про Бэнка, по которому я сильно скучала. Снежана это чувствовала и начинала расспрашивать о моих впечатлениях от поездки снова и снова, давая возможность хоть немного забыться и передохнуть от грусти, связанной с этим. Но потом, преимущественно по вечерам, когда она видела, что я достаточно вымотанная и у меня точно не хватит сил на долгие расстройства, говорили мы с ней и о нем. Мы вместе рассматривали его фотографии.
Посмотрели несколько эпизодов, в которых он снимался. И я, как всегда, когда он прорывался в мою реальность, утопала в сладких и теплых волнах, возникающих во мне от его облика, ото всех его телодвижений, от этих его подмигиваний… И от улыбки «крышесносной», (моноЛизовской), от ясного его взгляда. Я даже не следила за событиями, сюжетом. Я не видела других актеров. Я не оценивала его профессионализм. Я видела только его, его жесты и выражение лица. Мне это было необходимо. Просто видеть его.
Все время я ловила на себе взгляд Снежаны. Она наблюдала за мной. Я не против была побыть немного под ее наблюдением, опекой. У нас был уже с нею подобный опыт, когда она чуть ли не нянчила меня много лет назад, тогда… Порой, она не говорила ни слова в такие моменты. Но давала ощущение близости, любимости. И от этого очень было хорошо, целебно, что ли... Я набиралась сил рядом с ней, чтобы потом все решить для себя, справиться самой. Я явственно вдруг осознала, что во всех трудных для меня ситуациях Мне Нужна Была Тишина. И что только два человека давали мне ее в той мере, в которой было нужно и всегда очень вовремя: моя единственная подруга Снежана и… далекий мой кумир Бэнк!..
А потом опять мы шли с моей гостьей на свежий воздух, чтобы развеяться и нарушить уже эту тишину. Магазин, рынок, парк, озера… Я постоянно сжимала в ладони камешек Бэнки. Он всегда и везде был со мной. «Хорошенький такой камушек» – говорила обычно Снежанка, спросив у меня в очередной раз «Можно?» и разглядывая его снова и снова.