[23] ch00s1ng h1ms3lf (1/2)

«пиздец, пиздец, пиздец, пиздец».

скарамучча бежал по улице, игнорируя усталость в ногах. он давно покинул частный сектор и уже мчался по улицам города. перед глазами мелькали ряды серых пятиэтажек, и они казались бесконечными.

когда дыхание сбилось окончательно, парень остановился у какого-то ларька и присел на корточки, пытаясь отдышаться и успокоиться.

он бы никогда не мог подумать, что боль может быть осязаемой. в тот миг, когда мона подтвердила те отвратительные слова того придурка, внутри него что-то сломалось. сердце заныло, а дыхание спёрло, так, словно он получил мощный удар под дых. до последнего он надеялся услышать, что он зря избил тех парней, зря дал возможность выйти своим эмоциям путём насилия, но одного «да» стало достаточно, чтобы… сломаться? наверное, так. он хотел верить, что это неудачная шутка, либо ему просто послышалось, но всё это было глупостями, потому что он уже услышал то, чего так боялся. и не знал, хотел ли он вообще это знать. знать, что мона молчала об этом всё это время, невинно целуя его и ведя себя так, будто такого никогда не было.

когда она сказала это «да», он понял, что это конец. какой именно — не знал, но сразу ощутил, что говорить им больше не о чем, а находиться в одном помещении стало невыносимо. дышать было нечем, и на улице, когда он остался наедине с собой, стало еще хуже. у дверей его за руку поймал обеспокоенный альбедо, но скар просто вырвался и… побежал. не знал, куда, не знал, зачем, ведь до смены ещё два часа, а добираться отсюда до бара ему было совсем недолго.

дыхание пришло в норму, парень собирался встать, но увидел, что к нему приближается толпа парней в спортивных костюмах. очевидно, идут они совсем не знакомиться.

— ты кто такой? — один из них выступил вперёд, и скарамучча тяжело вздохнул. как же его всё заебало. не день, а затянувшееся цирковое представление, — слышь, с тобой разговаривают.

— ничего такого не слышу. — и дураку понятно, что любой его ответ приведёт к драке, поэтому даже нет смысла что-то придумывать.

— какой смелый. — тот, что обращался к нему ранее, подошёл ближе и попытался пнуть скара, но тот перехватил его ногу и потянул на себя, заставляя упасть в самую слякоть.

головой он понимал, что против такой толпы он в одиночку не сможет постоять за себя, но его переполняло такое отчаяние, так сильно разрывало от эмоций, что он вновь ощутил желание всё это выплеснуть. и вновь путём насилия, а теперь и сам не заметил, как начал уворачиваться от ударов со всех сторон. кому-то удавалось даже ответить, но всё это было бесполезно: стоит расслабиться, отвлечься, и ему пизда, поэтому единственной его отдушиной был ещё лежащий «самый смелый», на которого он «случайно» наступал, пока защищался от остальных.

оборона дала свои плоды, и парни без должной физической подготовки быстро вымотались. когда их удары стали слабее, и вместо матов слышалось тяжелое дыхание, он хрипло рассмеялся и пнул ближайшего к нему нападающего в живот.

— какие же вы жалкие. — он не мог остановить свой смех, медленно переходящий в истерический. какой бред — он окончательно лишился крупиц самоконтроля и дал себе сойти с ума. съебался с тусовки, окончательно отрезав свою любимую девушку от себя, позволил себе драться с каким-то быдлом, тратить на них свои силы и время. парень сам себя не узнавал. пусть эти типы изобьют его до полусмерти, быть может, это поможет ему оклематься.

когда он вернулся в общагу после беспокойной ночи у моны, то попал под горячую руку прораба, а в комнате на него сорвался марко, который переживал тяжелые времена в отношениях со своей девушкой. масла в и без того пылающий огонь подлил тарталья, который позвонил ему и как на духу вылил на него целый чан своих проблем, обижаясь, если парень пытался съехать с темы или говорил не то, что ему хотелось услышать. всё смешалось в одну кучу, и своё свободное время скар провёл в душевой, снова и снова умывая лицо ледяной водой, чтобы привести себя в равновесие. всё тщетно, и он надеялся, верил, что с моной ему станет лучше, ведь так было всегда — с ней он забывал о своих проблемах и испытывал искреннее счастье. к чему его привела эта вера?

своим неадекватным поведением скарамучча вынудил быдло отвалить от него, и когда он вновь остался один у ларька, то обхватил лицо руками и вновь заржал.

«пиздец, пиздец, пиздец, пиздец».

зайдя в ларёк, у которого тёрся всё это время, он зачем-то взял пачку сигарет с зажигалкой и, усевшись на карусель на ближайшей детской площадке, прикурил. курить он не умел, поэтому пришлось залезть в интернет. когда начало получаться, он вздохнул, вместе с этим выпуская очередной клуб дыма — голова закружилась, а тяжесть на душе совсем не испарилась. удалось лишь немного отвлечься, потому что стало дурно от крепкого табака.

запихав пачку в поясную сумку, он раскрутил качель и посмотрел на вращающееся перед глазами звёздное небо. что ему теперь делать? куда пойти, если ни о моне, ни о тарталье на данный момент он и слышать ничего не желает? кому написать?

когда перед носом появился телефон, на глаза попали часы на запястье. те самые, которые девушка подарила ему на давно прошедший день рождения. и таращился на них он долго, пока не решил, что их нужно снять. и они отправились в сумку следом за пачкой сигарет.

дилюк.

телефон больше не нужен: скар вспомнил, что коллега взял на сегодня все смены, а значит, уже на работе. а ещё это значит, он уже не будет наедине со всем этим дерьмом, которое навалилось на него за один единственный день.

* * *</p>

к счастью, в баре было не так много народу, как обычно, поэтому дилюк заметил парня ещё в дверях.

— пришёл пораньше. — скарамучча впервые сел за другую сторону барной стойки. руки все ещё немного подрагивали, и он, избегая лишних вопросов, положил их на колени.

— а что так? — парень передал готовые коктейли официантке и обернулся.

— сам не знаю. — ложь. лучше умереть, чем признаться коллеге, что он остался единственным человеком, о которого юноша может сейчас опереться, пусть и без просьб и лишних слов. одно присутствие кого-то хотя бы немного знакомого успокаивало, и он цеплялся за эту возможность, делая вид, что это не так.

— что-то ты помятый какой-то. — дилюк оперся о барную стойку и приблизился к лицу скара. он бегал по нему взглядом, и стало даже неловко.

— тяжелые времена. — парень отвёл глаза и засунул сигарету в рот, краем глаза видя, как вытягивается лицо коллеги.

— ебать, у тебя что с руками?

скарамучча тоже посмотрел на свои руки и стиснул зубы: забыл смыть кровь от тех парней из дома одноклассника моны. ещё и костяшки разбил. прямо не день, а боевик какой-то. теперь понятно, почему мужчина, сидящий напротив в метро, так странно на него косился.

— подрался.

— иди давай в стафф и обработай руки. на тебя, если честно, без слёз не взглянешь, — рагнвиндр хмыкнул и взялся за тряпку, чтобы натереть новую порцию бокалов, — не висни, иди давай.

осталось повиноваться.

бросив окурок в пепельницу на одном из столиков, парень пошёл в служебную комнату и достал аптечку. обработал руки, с горем пополам перевязал.

с дилюком стало немного легче. хоть кто-то не грузит его и не разочаровывает. наверное, из-за того, что они вообще ничего друг от друга не ждут. обоим одинаково друг на друга насрать, потому и легче общаться. хотя, сегодня он проявил искренний интерес к его состоянию, и это вызвало непонятный отклик внутри скара.

вздохнув, он поднялся с места и вернулся в главный зал. до смены осталось ещё двадцать минут, а его сменщик не торопился уходить, поэтому парень вышел на улицу и снова закурил. сигареты переоценены, и никакого расслабления не давали, просто факт отравления собственных лёгких приносил какое-то нерациональное удовлетворение.

идиот.

уставшие глаза бегали по экрану смартфона. зашёл во все диалоги с моной, перечитал их и щёлкнул кнопкой блокировки.

всё начиналось так безоблачно: как же сильно он встретил в незнакомку из рандомталкера, зацепившую своей искренностью и какой-то умиляющей глупостью. пытался оттолкнуть, чтобы не раскрывать своё истинное «я», но пока отталкивал, сам влюбился. и к чему это привело? теперь он сидит у служебного выхода мондштадтского бара на корточках и курит, вновь и вновь против своей воли прокручивая всё услышанное и увиденное.

в сердцах он бросил окурок на землю, но, постояв немного, передумал, поднял и донёс его до мусорки, после чего поплёлся в служебное помещение, чтобы переодеться в форму. дошел до стойки, выгнал сменщика. с дилюком они больше не говорили — откуда-то наплыл народ, и скару удалось отвлечься на работу.

* * *</p>

смена закончилась, и он сдал её другому сменщику. переоделся в будничную одежду и пошёл прямиком к начальнику, который, к счастью, сегодня задержался на подольше и всё ещё восседает в своём кабинете среди толстых папок с документами. к слову, у него и тартальи была забавная общая черта — оба вечно просирали сроки и потом стенали, что ничего не успевают.

— адам, можно? — начальник просил, чтобы к нему обращались по имени и на «ты». был у него комплекс, что он не такой старый, каким видит себя в зеркало. и циферки в паспорте его тоже смущали. вот и оставалось всем ему подыгрывать.

— да, заходи.

— мне нужно уехать на неопределённое время, поэтому я, наверное, увольняюсь.

решение он принял прямо во время смены, пока тряс шейкером. сбегать от проблемы — низко, но он понимал, что оставаться в мондштадте уже не может. конечно, здесь у него есть всё: и жилье, и источник дохода. большего ему и не надо было, но всё это стало совсем не нужно. в этой стране он чувствует себя лишним. к тому же, он знал, что в ли юэ есть человек, к которому он может прийти, если всё катится к чертям.

фа пинг. 

скарамучча, хоть и не признает этого перед самим собой, очень скучал по нему. он стал важной мужской фигурой в его жизни, которая буквально поставила его на ноги в новой и незнакомой ему жизни. научил жить так, как живут «все». и на прощание сказал, что ждёт его в гости. говорил, что был бы рад познакомиться с моной, но, видимо, так и не сбудется его желание.

— хорошо.

так как скар продолжал работать неофициально, ему не нужно было возиться с бумагами. босс, сокрушаясь об уходе способного персонала, выдал деньги за отработанные смены и отпустил, продолжая причитать что-то про сумасшедшую текучку кадров.

перед выходом парень пожал руку дилюку, похлопал по плечу сменщика и покинул бар, не зная, вернётся ли он сюда снова. когда он отпустил ручку входной двери, то обернулся и посмотрел на вывеску. и вправду — вернется ли он вообще?

* * *</p>

впервые за всё время работы в баре скарамучча не уехал оттуда на круглосуточном метро. пошёл пешком, и этот путь должен занять около двух часов, если не больше — угораздило же ему жить на самой окраине города, а работать чуть ли не на другой части города.

засунув руки в карманы, он неспешно пошёл через узкие улочки, увешенные неоновыми вывесками. здесь всегда клубился дым и со всех сторон слышался смех, а под подошвой хрустели осколки от бутылок. он миновал людные бары, дрожащие от басов тонкие стены клубов, блюющих тусовщиков и желающих потрахаться без обязательств ребят. хоть эти места и считались злачными, он никогда не видел в них ничего плохого. ну да, бывают поножовщины и убийства, один раз ему пришлось перепрыгивать через труп, чтобы успеть по делам, но в этом районе он работает уже несколько месяцев, поэтому подобное его не удивляет.

когда неон сменился на теплый свет уличных фонарей аллеи, скар достал вибрирующий телефон. звонил тарталья. стоит ли принять вызов? парень таращился в экран какое-то время, надеясь, что друг сдастся и сбросит, но он, видимо, очень хотел пообщаться, если не прекращал пытаться дозвониться. ладно, хуже уже не будет.

— да? — он немного замедлил шаг.

— ты где щас? — голос рыжего был таким же, как и всегда, видимо, уже отошёл от своего эмоционального всплеска. значит, больше не вызывал раздражения.

— в общагу иду.

— пешком?

— ага. с работы.

— ладно, я тут это, — тарталья зашуршал чем-то на фоне, и какое-то время только дышал в трубку, — заваливайся ко мне.

скарамучча остановился и посмотрел прямо перед собой, взвешивая все «за» и «против». сейчас он не в лучшем состоянии, чтобы слушать чьё-то нытьё, да и своими собственными проблемами делиться тоже совсем не хотелось. и без того в голове срань полная, а переживать события этой ночи заново ему совсем не хотелось.

— хорошо.

разговор окончен, и юноша вновь закинул телефон в карман. идти ему до друга всего полчаса, поэтому он сменил маршрут.

как бы ему не хотелось, он всё равно слышит в голове это эхо «да». «но это произошло во время твоего отъезда, тебя не было».

«ты говорила, что действительно очень сильно любишь тебя, и горда быть со мной и называться моей девушкой, но гордилась ли ты этим в те моменты, когда тебя лапали, а ты совсем не возражала?

ты говорила, что страшная эгоистка, ведь даже не подумала обо мне и моих чувствах, а думала ли вообще когда-то? 

ты говорила, что любишь меня, а верила ли сама в свои слова?».

засунув в рот очередную сигарету, он прикурил и затянулся. курить уже заебало, но почему-то остановиться не получалось. легче было внушать себе, что это хоть как-то помогает пережить происходящее. хотя, если быть честным с самим собой, то это просто очередная глупость и проявление какого-то запоздалого юношеского максимализма — долбиться всякой дрянью вместо адекватной рефлексии случившегося.

пока шёл, заглянул в новостной канал инадзумы. аято действительно справляется с браздами правления и было приятно наблюдать за тем, как его родина постепенно отходит от устаревшей политической системы. хоть у кого-то, блять, всё стабильно нормально.

* * *</p>

на подходе к дому тартальи скарамучча выкинул незаметно опустевшую пачку сигарет, несколько раз проблевался в кустах и немного посидел, чтобы подышать свежим воздухом и отойти от отвратительного состояния, вызванного передозировкой никотина. «не буду больше курить», — пообещал он себе, пока вдыхал ртом свежий воздух.

когда стало лучше, он закинул в рот завалявшуюся на дне поясной сумки жвачку и зашёл в подъезд следом за мужчиной. в лифте взглянул на себя в зеркало и ужаснулся. впервые с вечера он смотрит на своё отражение, и теперь понимает, что имел ввиду дилюк, когда сказал, что на скара без слёз не взглянешь. растрепанные волосы, нездорово бледная кожа на контрасте с румяными после холода щеками, сухие искусанные губы и стеклянные глаза. вздохнув, он пригладил торчащие во все стороны пряди, побил себя по щекам, чтобы немного прийти в себя, и вышел из лифта.

что-то оставалось вечным — ебучий тарталья опять забыл закрыть свою ебучую дверь, поэтому скарамучча проник в квартиру как можно тише. так как друг не знает, что он уже в доме, то и не подозревает о том, что в квартире есть кто-то ещё кроме него.

тихо сняв обувь, парень осторожно стянул с себя куртку и на носочках пошёл по коридору, останавливаясь у каждой двери и прислушиваясь. у одной из них он задержался: в спальне тарталья точно кто-то был, поэтому скар смело открыл дверь, но чуть не свалился, когда увидел незнакомую девушку, которая застёгивала лифчик, стоя лицом к окну. отшатнувшись в коридор, он уперся спиной в стену и, потерев глаза, пошёл дальше, решив сделать вид, что ничего не видел. видимо, друг не успел выпроводить свою очередную девочку до его прихода.

рыжего он нашёл на кухне, где он стоял в одних трусах, чесал зад и смотрел в окно. из небольшой колонки в углу тихо играл рэп, а в воздухе витал аромат кофе. подкравшись к тарталье со спины, он пнул его и… засмеялся, когда тот вскрикнул и впечатлился лицом в пластик.

— блядина низкорослая, — парень обернулся и помчался следом за удирающим от него скаром, — пизда тебе.

во время их спарринга в гостиной на мгновение юноша задумался о судьбе девушки, которую видел в спальне тартальи, но ответом на свой вопрос услышал грохот входной двери.

— девочка ушла. — рыжий махнул рукой в сторону коридора и потянулся, — хавать хочешь?

— нет. — скарамучча скривился от одной мысли о еде.

— а я хочу, так что я себе шустро что-нибудь сварганю. кстати, — он подошел вплотную к парню и принюхался, — ты чё, курил что ли?

— ага.

— чё с тобой случилось?

— ничего. — «пожалуйста, перестань задавать вопросы».

— от тебя реально как от пепельницы воняет, — рыжий ещё раз принюхался и поморщился, — тебе чё, заняться больше нечем?

— не включай мамочку.

— ладно, — тарталья расслабился и пошёл по коридору, — я чё позвал-то тебя. мне из главного офиса звонили, сказали, что переводят, так что завтра уезжаю уже.