Специальный выпуск. Доверие и страх. (2/2)

Кэйа взвывает от прикосновений проклятого жара к его коже. Хотелось бы возразить диктатору, но его слова о наказании казались чересчур правдоподобными. Вампир же, оглядев свою работу, довольно кивает и слезает полюбоваться на пойманное исчадье Бездны.

Любоваться было чем. Смуглое мускулистое тело, тонкая талия, большие ягодицы. И все это великолепие было в обрамлении дорогих чёрных верёвок, подвязанными горящими цепями Это тело было в его власти и вседозволенности. Стоит только Дилюку щелкнуть пальцами, как вся доступная роскошь послушно повиснет под потолком, что винодел и совершает, вызывая у жертвы невольный вскрик. В один момент дьявол лишается опоры, поднимаясь вниз животом. Рагнвиндр вытягивает руку вперед, ощущая полное господство над партнёром и, расположив пальцы в правильном положении, винодел, забавляясь и ища подходящий ракурс, руководствуется не принадлежащим ему телом как вздумается, не обращая внимания на испепеляющий взор самого беспомощного дьявола, не ожидающего такого поворота судьбы.

Напряженное тело Кэйи постепенно мокло, контакт между кожей и натяжными веревками становился все больнее. Устав сражаться с этим, он обвисает под влиянием, вызывая усмешку.

-И какой же ты искуситель. Ты весь в моих руках, а я к тебе даже не притронулся.

Это точно была провокация, но Альберих и рад на неё повестись. Он знал вкусы Рагнвиндра. Знал наверняка- что ему понравится. Собрав последние силы, дьявол гибко изгибается, демонстрируя вампиру все его любимые участки тела. Один властитель Бездны знает - зачем. Может доказать что-то самому себе? Тем не менее, несмотря на горячую позу, дающуюся ему нелегко, мужчина интуитивно отворачивает правую сторону лица от зрителя, даже не замечая этого.

Дьявол был неотразим и, должны признать, даже в расслабленном состоянии вызывал желание. Его слабость перед рукой Дилюка и добровольная податливость сводили с ума, но как бы то ни было, винодел просто не мог продолжать любоваться искусством и обожаемой красотой перед собой, когда ее представитель, создатель и главный элемент - Кэйа, снова закрывался. Аристократ тяжело вздыхает, воздерживаясь от собственных желаний. По правде говоря, комплекс каэнрийца казался ему абсолютно глупым. Он любил всего Альбериха, включая глаз и шрамы, а граждане с пониманием к нему относятся. Впрочем, это не значило, что можно оставить зажим возлюбленного без внимания.

Рагнвиндр медленно подходит к держащемуся из-за всех сил дьяволу и осторожным движением проводит пальцем по животу рядом с боком, задевая чувствительные точки. Чертенок, томно выдыхая, обвисает, медленно опускаясь на кровать цепями. Вампир заботливо убирает их, но не спешит развязывать веревки. Он поднимает смуглое лицо за щеки и долго целует правое веко Кэйи, пока тот не расслабляется.

Капитану были важны даже мелочи, касаемые его глаза, и такие сладкие любовные убеждения от возлюбленного были главной причиной не надевать повязку. Мало сказать, что дьяволенок был просто благодарен партнеру за то, что тот не оставил все на самотек. Во всяком случае смягченный взгляд и ненапряженные более мышцы говорили Дилюку больше, чем могли разъяснить слова.

Под возмущенное мычание искусителя, только размякшего под нежные поцелуи, клыкастый аристократ переворачивает дьяволенка на спину чтобы освободить его ноги. И за всем тем щедрость Рагнвиндра заканчивается. Руки бедолаги все еще вознесены над ним, а тело сковано веревкой. Что ж, Кэйа был благодарен хотя бы этому.

Мужчина, связанный по всем фронтам, взволнованно осматривает винодела, который определенно решался что-то сделать и, судя по взгляду - что-то неожиданное. Конечно, опасения не оказались напрасны. Вампир внезапно, совсем по-собственнически оглаживает внутреннюю часть бедер дьявола, наклоняясь все ближе и ближе. С каждым лишённым сантиметром бедняга, извивающийся под грубыми руками, забывал как дышать, испуская рваные ахи и все еще не осмеливаясь вымолвить и слова. Бросало в дрожь и отчаянье. Хотелось сжать что-то в руках или накрыть ими рот, из которого только и успевали исходить непристойные звуки. Но разве он виноват? Дилюк кусал,целовал и вцеплялся ногтями, не жалея трясущегося мужчину, расположившегося в его бесконечной власти, которая будоражила их обоих.

Винодел безжалостно обходит возбужденный член связанного дьяволенка, покрывая поцелуями и легкими укусами его живот и грудь, заставляя все больше и больше прогибаться в своих беспощадных руках. Аристократ проходится по всем известным ему слабым местам смуглого тела, купаясь в тяжелом дыхании и заплетающимся:” Дилюк... пожалуйста...” Слыша очередную мольбу, вампир отрывается от своего занятия, любовно осматривая распыленного беса, нахально извивающегося без должного внимания.

-Что ”пожалуйста”? Скажи, что ты хочешь.

-Бездна тебя дери. Да я сейчас кончу просто от твоих прикосновений. Ты издеваешься? - Огромного труда составляет составить пару предложений, но возмущению нет предела. Выпалив свое недовольство, Кэйа роняет голову, пытаясь отдышаться, и Дилюк благородно ждет, пока сознание партнера придет в норму.

-Это не внесло ясности, господин дьявол. Так и скажи, что хочешь, чтобы тебя выебала жалкая сошка.

-Хочу, -наконец выплёвывает гордый капитан, отворачиваясь от самодовольного аристократа.

-Ну наконец-то.

Дилюк, добившийся своей цели, довольно кивает и освобождает искусителя из веревочного плена. Расположившись между трясущихся ног, вампир заботливо разминает отекшие руки партнера, прежде чем нежно поцеловать его в губы.

-Я тоже влюблен в тебя по уши. Я люблю тебя, Кэйа, хоть ты и спесивый дьявол разврата, - лепечет он, параллельно доставая вазелин из ящика.

Альберих прячет руками лицо, сравнимое с помидором, но все же действо это длилось не долго. Не для того винодел освободил смуглые израненные руки. Убедив возбужденного и, к тому же, изнеможденного от долгих прелюдий партнера, более не скрываться, острозубый выходец Бездны вводит сразу два пальца. Уставшее тело изгибается, забывая всю прожитую тяжесть. Капитан тяжело выдыхает, кидая все силы на тихую усмешку.

-Любишь, но все равно хочешь испытать?- Наконец-то свыкнувшись с ощущениями, выплевывает дьявол с вызовом.

Нарвавшись, капитана растягивают уже три пальца, более не щадя его нежную натуру, расправляясь за излишнюю болтливость. Альберих взвывает и,сжав в пальцах, испытывающих тремор, простыню, больно закусывает губу, намереваясь не издать больше ни звука в наказание нахальному вампиру. Он же не резиновый, чтоб так безбожно его мучать.

Спустя пару испытывающих движений, Дилюк, наконец, замечает молчаливость возлюбленного, крепко зажмурившего глаза. Вампир хмыкает и, быстро высунув пальцы, щедро обмазав член вазелином, с осторожностью входит в Кэйу, впервые не спросив его разрешения. Мужчина рвано выдыхает, невольно испуская стон. Такого нельзя было предвидеть, и Альберих, привыкший к вечным душным расспросам, изумленно раскрывает глаза.

Над ним нависал распыленный и дикий вампир, жадный до своих желаний. Казалось от него исходил пар. Дилюк, сильно прижав партнера к кровати, будто боясь, что тот убежит, внимательно осматривал рогатое искусное создание под собой, чутко и трепетно слушая его язык тела. Терпеливо дождавшись, пока туман в голубых горячо любимых глазах смениться на осознание, аристократ вовсе не в размеренном темпе начинает процесс, тем самым влеча за сим действом внушительный восклик его собственного имени.

Кэйа, ища поддержки от собственного мучителя, хватается за его плечи, прижимаясь к нему из последних сил. Разный темп и глубина выводили нетерпеливое создание, не давая ему привыкнуть и насладиться. Вампир, так любопытно и с наслаждением подвергающий возлюбленного чувствовать смешанную солянку чувств и эмоций, создающую взрывоопасную смесь, теперь казался настоящим дьяволом воплоти.

В конце концов Альберих ослабляет хватку, не в состоянии более держать себя на весу, и падает на кровать. Пожалев бедолагу, вампир все же находит нужный темп и позицию, достающую простату. И капитан глубоко благодарен ему за эмпатию.

На очередном толчке, искусно приходящемуся по слабой зоне, искуситель сладостно и протяжно стонет, награждая за находку. Сцепившись с поводка на очередном возгласе, винокур, не рассчитав силы, уж слишком глубоко входит, заставив дьяволенка неожиданно для них обоих кончить, сопровождая действо выкриком имени возлюбленного.

Вошедший в роль Дилюк, не ограничившись этим, садиться, заставляя и Кэйу, изнеможденного и мокрого, сесть верхом. Вампир бережно берет того за ягодицы, разделяя до полного проникновения. Измученный капитан с надеждой смотрит на безудержного и все еще возбужденного Дилюка, но тот отпускает, вопреки всем опасениям. Дьявол жмурит глаза и медленно, боясь сделать неверное движение, приближается грудью к чужой. Аристократ резко ловит шипящие исчадье Бездны и прижимает к себе, вызвав болезненное мычание.

-Люк... - Хрипло шепчет Кэйа, прижимаясь головой к плечу возлюбленного. - Пожалуйста. Я не могу больше.

Тихого зова Рагнвиндру хватает с головой. Взгляд, ранее наполненный дикой жадностью и озабоченностью, невероятно внезапно наполняется искренней любовью и нежностью. Винодел осторожно приподнимает капитана за ягодицы, пока он не останавливает красноволосого. Перед Дилюком теперь был Кэйа. Никакой не дьявол. Запыхавшийся, чуткий и ласковый, честно признающий свою слабину. Однако упрямый мужчина не собирался сдаваться и, оставив легкий поцелуй на белоснежной щеке, трясущимися и потными ладонями хватаясь за исцарапанные им же плечи, молодой человек медленнее, чем было раньше, но все же берет инициативу на себя, вызывая добродушную улыбку. Все же вид пыхтящего, пытающегося принести удовольствие и партнёру, изливающегося 7-м потом Кэйи был милым, а не возбуждающим.

-Кай, любовь моя, давай я сам.

В глазах офицера проблескивает благодарность, и винодел поднимает мужчину на себя. Оказавшись лежащим на аристократе, Альберих чуть ли не засыпает, млея на теплом теле. Оставив на лбу чертенка поцелуй, Дилюк закрывает глаза и доводит все до конца.

-Я не переборщил? - После долгой, но все же комфортной минуты молчания интересуется Дилюк, испытывая угрызения совести за свою несдержанность. - Извини меня.

Рыцарь отрицательно мычит, не поднимая даже головы. Дилюк понимающе кивает. Он знает, что завтра с трезвой головой они обсудят сегодняшний опыт, рассказывая все плюсы и минусы, а пока нужно позаботиться о гигиене и Альберихе, что лежал на нем пластом, не в силах поднять и пальца.

Наконец с уборкой и душем закончено. Кэйа сворачивается в калачик, прижимаясь спиной к возлюбленному, призвав вместе с ним кануть во временное небытие. а тот и не против. Аристократ обнимает возлюбленного, касаясь губами его макушки. Так они и засыпаясь, млея в обществе друг друга.