Глава 2 (2/2)

Конечно, я не курил – мне хватало того, что в земной атмосфере и так были накоплены тонны всякого дерьма. Но был ли у меня сейчас выбор? Да и если от одного только дыма этой подозрительной смеси мне так «полегчало», что же случится, когда я затянусь? В конце концов, как там в сказках? «Выпей меня, съешь меня, это только игра?».

Медленный вдох.

Медленный выдох.

Медленный вдох.

Эффект, разумеется, последовал. Горы на горизонте расплылись по небу, стали разноцветными, закрутились в спираль. Зелёные гусеницы заползали по моим ботинкам. Глаза существа соединились в один, и оно стало похожим на циклопа из древнегреческих мифов.

– Ыыы, – промычал я. – Лоша-а-адка!

Меня пробрал хохот. Я одной рукой опёрся на предплечье чудовища, а второй пытался вытирать подступающие от смеха слезы.

– Да, – расслышал я голос чудища. – Тебя конпка не лечит!

Конеголовый поднял меня на ноги, крепко схватил за плечо и повёл в сторону разноцветной каши.

Я стал напевать какую-то невероятно старую песенку про то, что «в городке моём родном жил да был один моряк, и он плавал средь глубин в страну жёлтых субмарин».

Существо потряхивало меня время от времени, чтобы я не падал на землю в очередном приступе смеха. Меня же, казалось, совсем понесло:

– Ээй, анекдот хочешь? Слушай: почему лошади не звонят друг другу по телефону?

Конеголовый толкнул меня вперёд с такой силой, что я упал и немного ушиб колено.

– Болтаешь – идёшь сам, – процедил он сквозь желтоватые зубы, смотря мне в глаза в упор.

Эх. Не зашла шутка про копыта.

Вскоре, однако, мысли начали вести себя более рационально и логично, а именно – не следуя абы как, спутанно, а проходя к источнику неспешно, по одной и в определённом порядке. Я снова стал различать горы и небо, а гусеницы под ногами стали травой. Существо, идущее впереди, выглядело уже не забавным попутчиком, а серьёзной причиной не делать лишних движений.

Сколько ещё мы будем идти? Может, он меня изматывал, чтобы потом было проще убить? Вдруг он плотоядный! А все эти разговоры, что где-то здесь кому-то не безразлична моя смерть – лишь дополнительное украшение капкана, в который меня вели.

Я наконец-то догадался сделать что-то более-менее присущее любому человеку, попавшему в непонятную ситуацию – задавать вопросы тому, кто может отвечать.

– А что это за место?

Молчание.

– Как твое… Эмм, имя?

Я заметил, как он сжал кулак. И опять молчание… Похоже, разговаривать со мной он не собирался. Значит, не врал, когда говорил, что ему абсолютно наплевать, умрёт ли рядом с ним кто-то или нет.

Из этого можно было сделать много выводов, о правильности которых судить было бы проще на отдохнувшую и разобравшуюся голову, а не на мою – уставшую, запутавшуюся, голодную, задолбавшуюся, накуренную…

– Я не помню своё имя.

Ась? Ответил! Существо с амнезией из моего же бреда снизошло до меня!

Он не помнил имя. Может, он вообще ничего не помнил? Может, он сумасшедший? Ещё бы, курил какую-то дичь! Вот всё и встало на свои места: это наркоман-кентавр!

Ох, медь, Чарли, а ты не наркоман ли, если сумел придумать нечто подобного рода?

– Хорошо, а можно к тебе обращаться, скажем…

Надо придумать своему глюку имя. На кого существо было похоже? На кого-то высокого, сильного, наркоманного, странного… Нет, пусть лучше без ассоциаций. Что ему больше подойдёт? Может, что-то простое?

– Я буду звать тебя Уолтер, хорошо?

Молчание – знак согласия. Тем более, если молчание длилось дольше пяти минут.

Мы всё шли и шли.

И шли.

И шли…

Я начинал уставать от этого вида и от этого сна вообще. Почему последнее, что я должен был обмозговывать – это несколько часов непрерывной ходьбы по огромному полю травы в компании с молчаливым кентавром Уолтером? А, мозг? Мог бы меня хотя бы в тот же лес из недавнего моего сна отправить!

Зря я так подумал.

Вдали показалось что-то едва понятной тонкой полоской.

Через некоторое расстояние я узнал в этой полоске очертания деревьев и тут же понял, что мы движемся именно туда, именно к…

– Да серьёзно что ли? – я не смог сдержаться и снова расхохотался.

Ладно, зато теперь точно доказано, что мир моего разума хоть частично, но зависел от меня! Это хорошо… Но нет. Я не хотел работать головой и принимать решения… Теперь дорога будет на автопилоте, а уж если доберёмся, то я буду плыть по самому безумному течению ситуации, по всем порогам, прямиком к водопаду, не сопротивляясь ничему и никому.

Впереди стеной медленно «вырастал» лес. Да какой! Ели, листики! Неужели это действительно произойдёт, и я окажусь там?

Вдох.

Ноги как-то сами ускорили шаг.

И началось оно – ожидание того самого момента, когда я смогу дотронуться рукой хоть одного полноценного, живого дерева. Ожидание, по моему опыту, было штукой не самой приятной, а здесь, в этом сне, оно сопровождалось ещё и довольно продолжительной дорогой и вполне естественными для такой дистанции затрачиваемыми усилиями.

И если я почти не чувствовал ног, почвы под ними, не ощущал еле движущегося воздуха, то Уолтер, напротив, не сбавлял и не прибавлял темп, не дышал так громко от перегрузки – вообще не проявлял каких-либо признаков усталости.

Выдох.

Нам оставалось ещё каких-то, на мою неопытную «вскидку», метров сто. А я уже не мог идти дальше – даже на адреналине, захлестнувшем моё тело при виде вздымающихся стволов. Ботинки сдавили опухшие от долгой ходьбы ноги, вся стопа горела, словно на углях. Только сейчас до меня дошло, что такое идти несколько часов практически без остановок! Но, хоть и оставалось всего ничего, дальше я уже точно не могу. Поэтому я уселся на сырую траву и снял расцарапанную и испачканную обувь. Чудище присело рядом.

– Ты устал, – констатировал он так уверенно, будто без его умозаключения я бы сам этого не ощутил.

– Да, – подтвердил я. – Первый раз так изматываюсь во сне.

Ногам срочно требовалась помощь, местами на них виднелись синяки. Про дыхание я уже даже мысленно молчал – после того «обморока» даже задумываться не хотелось, как в этом сне всё работало, особенно атмосфера. А ещё начала одолевать жажда – и это уже было проблемой основного характера. Уолтер на вопросы о пластырях, мазях, бинтах и анальгетиках отвечал мотанием головой. Скорее всего, он вообще не понимал, о чем речь. Тогда я спросил про воду – и здесь наконец-то был понят и услышан:

– Её много. Но в лесу. Тебе нужно туда.

– Ладно. Но можно ещё вопрос? Зачем я туда иду? Ну… Для чего тебе это надо?

Я не разбирался в лошадиных эмоциях, но мне показалось, что он посмотрел на меня как на идиота. Что ж… Может, я и правда не был сильно умён. А может, эта игра разума не ограничивалась несколькими часами, и чтобы дойти до полноценного конца – следовало бороться за жизнь. А именно – искать, что есть, где спать, как лечиться… Честно говоря, я вообще не был азартен, но питал уверенность, что если начну подыхать, то сопровождаться это будет не самыми приятными ощущениями для тела. Так что «в лес» – это было в интересах моего же инстинкта самосохранения. Уолтер же пойдёт со мной? Он неплохо знал всю эту местность.

– Дальше без меня. Отдохнёшь – иди в лес. Там найди деревья с фиолетовыми шишками. Дойдёшь до большого – увидишь дом.

– Постой! Что?! Ты меня так просто бросишь? Да я ничего не понимаю в навыках выживания вне города! Я даже… Огня сам не добуду!

Но он, не отвечая, уходил обратно в поле, даже не оборачиваясь.

Замечательно, я остался сидеть один на траве, босиком, недалеко от леса, где есть чей-то дом!

Не настолько же плыть по течению… Но ведь сам себе велел бороться.

Глубокий вдох.

Итак… Добро пожаловать в лес, Чарли Вильсон!