Глава 6. О тайнах прошлого и внезапных изменениях (2/2)

Семейные настольные игры прошли настолько уютно и весело, что даже вечно неловкий Фил постепенно раскрепостился. Оно и понятно, обыграл всю компанию в Монополию и даже не вспотел. А на возмущенные лица лишь пожимал плечами, мягко улыбался и забирал очередной грабительский процент за попадание на свой участок. Вот уж точно олицетворение выражения «в тихом омуте черти водятся».

К вечеру все собрались на крыше, от которой продуманная Мэй заранее каким-то образом умудрилась выменять ключ у владелицы дома. Там уже была выставлена собственноручно растянутая белая простыня, служившая экраном. Перед ней расположились пара видавших виды кресел, пуфиков и даже один матрац. А совсем сзади — старенький проектор, одолженный у одного из соседей, работавшего, некогда, режиссером. Дешево и сердито, но невероятно уютно. Честно признать, Питер едва не пустил слезу, оглядев разлегшихся тут и там друзей. Грейс окончательно умудрилась спеться с Мэй, весело хохоча с ней о чем-то и переглядываясь. Фил, как и ожидалось, разговорился с Недом на тему звездных войн. Что забавно, эти двое объединились в почти агрессивном желании доказать Мэтту, что фильмы не просто стоят просмотра, они стоят тысячи просмотров. И, кажется, Питер уже знает, что они будут смотреть сегодня. Наблюдать за всем этим было просто чертовски мило.

Хотя, будто в насмешку над недавно раскрытым им заговором париков, первым фильмом Мэй все-таки поставила Одиннадцать друзей Оушена.

— Потому что надо знать классику, — ехидно хихикала она. Что ж, этим же аргументом и воспользовался сам Паркер, ставя следующим фильмом в списке любимую им франшизу. Проблема была только в том, что за пятнадцать минут до одиннадцати кто-то из взрослых заметил, что алкоголь имеет свойство заканчиваться. В итоге возмущенные новоиспеченные подружки, прихватив с собой Мэтта в качестве средства защиты (кое было очень сомнительным) на всех парах побежали в магазин.

Именно этот момент выбрал именинник, чтобы зайти к себе в комнату и переодеть испорченную в соусе футболку. Вот там-то его и ожидал сюрприз. На кровати, прямо у распахнутого окна, лежал сверток. Обычный такой, не особо примечательный, с прикрепленным к нему стикером. «Носи на здоровье, карапуз. Т.С.» — гласила надпись на нем. Питер засиял. Потом ошалел и снова засиял. Потому что вот последнее, что он ожидал, так это подарок от самого Тони Старка. Парень максимально аккуратно, слегка подрагивая пальцами, начал раскрывать упаковку. Под ней оказалась небольшая коробочка с логотипом Stark Indastries. А внутри — часы. Абсолютно неописуемо потрясающие дорогие часы. Черные, с тонким экраном и гравировкой. Никто и никогда не осудит его за то, что он завизжал от восторга. Или нет, ибо в тот же момент со всех сторон от соседей раздались ругательные вопли и стук в стену. Паркер только крикнул в ответ извинения, прекрасно зная, что звукоизоляция, которой нет, позволит его услышать.

Он со всех ног ринулся наверх, к оставленным на крыше друзьям, неся перед собой подарок на вытянутых руках, будто боясь, что тот в любой момент исчезнет или окажется неудачной шуткой. В голове стыли подозрения, что на его появление повлияло вчерашнее происшествие. Его наставник явно не из тех, кто умеет извиняться, по крайней мере словами. Но Питера это не особо волновало. Какой бы причина ни была, ему оказали внимание. Да, вероятно выбор подарка занял не больше минуты и одного слова Пятнице, но даже так. Даже так. Просто потрясающе.

Нед его мнение разделял. Ну, как разделял, он визжал, восторженно указывая то на друга, то на гравировку с эмблемой СИ. Ни тот, ни другой не отважились даже надеть их на запястье, лишь взволнованно вертели и оглядывали со всех сторон. Изначально Фил такими же округленными глазами взирал на происходящее, заинтересованным профессиональным взглядом оглядывая механизм. Как вдруг, его пьяный мозг будто щелкнул и провел пару ассоциативных цепочек. Будучи незамеченным двумя другими парнями, он нахмурил брови, но не в обычной угрюмости, а непривычно задумчиво. Взгляд сам собой бросился на именинника. Вероятно то, чем он хотел бы с ним поделиться, не очень вписывается в праздничную атмосферу, царящую вокруг. И всего месяц назад Фил бы просто замкнулся в себе, не желая прерывать веселье. Но теперь, во многом благодаря самому Питеру, его уверенность как будто возросла. Или, правильнее будет сказать, начала возвращаться обратно, как во времена того, прошлого Фила Андерсена. Он вдруг с ясностью ума осознал, что готов, наконец, двигаться дальше. Цифра сорок пять в его паспорте перестала казаться тяжелой и давящей. Впереди целая жизнь новых дорог и возможностей! И напомнил о их существовании теперь уже шестнадцатилетний паренек из Квинса, волею судьбы распределенный в одну с ним лабораторию.

Фил растянул губы в уверенной улыбке. И он в совсем не свойственной ему манере взъерошил кудряшки подростка, стоявшего перед ним. Тот удивленно посмотрел на мужчину.

— Ты заслужил их, Питер. Поздравляю. — лицо Паркера после этих слов можно было использовать вместо фонаря. Красного, разумеется.

Через некоторое вернулись и оставшиеся члены их компании. Киномарафон был как раз в самом разгаре, когда Андерсен поманил именинника за собой в здание. Остальные предпочли тактично не заметить произошедшего. Разве что Мэтт, имевший небольшие проблемы с чужими личными границами, попытался бросить колкость. Но Мэй быстрой рукой отправила ему в лицо горсть с попкорном. Пережевывая, знаете ли, трудно шутить.

Двое человек расположились на кухне друг напротив друга. Питер ожидающе смотрел на мужчину, но не торопил. Он знал, что тому нужно приложить определенные усилия для начала личного разговор. А он, судя по всему, будет именно таким.

— Что ж, я знаю, что сейчас не самое время говорить о подобном, но я хочу, чтобы ты знал. Я увольняюсь.

Лицо Паркера вытянулось. Это и правда совсем не то, что он ожидал услышать. То есть, вообще, абсолютно, полностью не то. Звучит скорее, как шутка, но сейчас не первое апреля, а Фил не особо любитель поострить. Он впервые за долгое время не имел даже малейшего понятия, что на это сказать. Но Фил продолжил свою речь вместо него:

— Недавно Ллойд обратился ко мне по поводу той работы, что ты выполнял за меня. Мне уже предъявили выговор дважды за эту неделю. Третий подразумевал бы под собой увольнение. Так что я решил сделать это сам до того, — Андерсен сцепил на столе руки в замок и всмотрелся в глаза собеседника. Те, казалось, выражали глубочайшую вину за произошедшее. Будто это, черт бы его побрал, действительно вина Паркера — И прежде, чем ты начнешь извиняться, а ты точно начнешь, я хочу сказать, что ты здесь не при чем! С моей стороны это было… недопустимое поведение.

— Я… Я… Мне правда жаль, Фил. Я надеялся, что помогаю тебе этим. А в итоге подвел… — глаза Питера заболели, но плакать он себе не позволит. Не маленький уже, чтобы сопли пускать. Не ему, во всяком случае, здесь нужно больше переживать.

— Как я уже сказал, ты здесь абсолютно не при чем. Я бы скорее хотел тебя поблагодарить. За то, что ты первый пошел на контакт, не отвернулся, всегда помогал и познакомил с этими замечательными людьми. Спасибо, Питер.

Ну вот, кажется, он все-таки расплачется. Потому что нельзя же говорить такие теплые речи эмоционально неподготовленному подростку.

— Может быть, я еще могу поговорить с мистером Ллойдом? Уверен, он что-нибудь придумает! Ты же так долго работал там, наверняка будут какие-то поблажки!

Мужчина слабо усмехнулся в ответ:

— Мистер Ллойд… Льюис. Не такой добрый дядюшка, каким может показаться на первый взгляд, Питер. Во всяком случае, не со мной. Я ценю твое желание помочь, но не стоит. Теперь я способен справиться со всем сам.

Паркер молча уставился на своего собеседника серьезными глазами. Ему все еще хотелось переубедить друга, показать, как много он может достичь в СИ, что нельзя прерывать все на корню. Но что-то мешало ему, будто бы сам взгляд Фила. Одновременно такой знакомый и такой изменившийся.

— У вас двоих что-то произошло раньше, я прав? — он сам не заметил, как вопрос вырвался из его рта. А потом, осознав его, потерял всю свою уверенность — Я, в смысле, я не прошу тебя рассказывать, если ты не хочешь, конечно же! Это только ваше с ним дело, а я просто… Просто так подумал, вот.

— Все в порядке. Я думаю, ты имеешь право знать. Ты стал мне близким другом. Но это… правда долгая история.

Паркер, подобравшись, кивнул. Ясно давая понять, что готов слушать столько, сколько потребуется.

Фил глубоко вдохнул и начал свой рассказ, устремив невидящий взгляд куда-то поверх головы собеседника:

— Мы познакомились еще совсем детьми. Тогда еще пятнадцатилетний Льюис периодически присматривал за мной по просьбе моих родителей. Пусть даже и с разницей в десять лет, мы быстро с дружились. Постоянно тянулись друг к другу, общались. Я считал его братом, во всем ровнялся, стремился за одобрением, — тяжелый невеселый смешок вырвался изо рта мужчины — десять лет мы были не разлей вода. Мама во всю звала его сыном, папа, в тихую, тоже. Даже попав сюда, в СИ, он продолжал навещать меня, пусть и реже. Позже, что-то произошло в компании и его повысили. В таком молодом возрасте, а уже начальник отдела. Разумеется, он был горд. Так горд, что схватился за эту должность и не выпустил и по сей день. Наши встречи становились все более редкими, но я не разочаровывался, знал ведь, как много это значит для него. Но с каждым днём он все больше погружался в работу, не замечая ничего и никого вокруг. А потом… произошла автокатастрофа. Родители, бабушка, младшая сестра, сколько ей было? Три? Все погибли. И я остался один. Он не пришел даже на похороны. Сослался на занятость. Как раз когда я нуждался в нем больше всего, когда они нуждались в нем. Я был примерно твоего возраста, когда сбежал от органов опеки к Льюису, думал, он поможет, заберет к себе. Но он даже не взглянул на меня. Сказал, что-то про то, что виноват, что не имеет права, и ушел.

Фил громко сглотнул, силясь убрать ком в горле. Глаза яростно щипало, но он знал, что если не закончит сейчас, то не сделает этого уже никогда.

— Я долго хранил обиду. Когда вырос достаточно — специально устроился работать к нему в отдел. Не знаю, чего хотел добиться. Молодым был, вспыльчивым. Думал, наверное, что достучусь до него. Но вместо ожидаемого, встретил лишь холодную стенку. Мы уже давно не были братьями. Просто очередной начальник и подчиненный. Кажется, в тот момент я сломался. Перестал стремиться к чему-либо да так и остался младшим научным сотрудником на долгие двадцать лет. А потом пришел ты — яркий, молодой, заинтересованный. Постоянно тормошил меня, выводил из зоны комфорта. И, честно сказать, иногда из себя, — он положил руку на плечо уже давно тихо плачущего Питера и слегка сжал — ты как будто заранее знал, что мне интересно. Что понравится или нет. И я заново научился доверять. Отпустил то, что гложило все эти годы. И сейчас я, наконец, чувствую себя свободным. И не устану повторять это, Питер. Спасибо тебе. Ты действительно вытащил меня из той выгребной ямы, куда я сам себя загнал. Но теперь я способен сам идти дальше. И знаю, что с твоими мозгами и сердцем, ты тоже не пропадешь. Во всяком случае, ты всегда сможешь обратиться ко мне за помощью. Что бы не произошло, я за тебя горой. Как и те четверо наверху, я думаю. Собственно, вот и вся история.

Питер вытер салфеткой глаза, порывисто подскочил и сжал мужчину в объятиях настолько сильно, насколько мог. Тот стиснул его в ответ подрагивающими руками. Парень бормотал что-то поддерживающе понимающее, что привык слышать от Мэй в свое время. Но знал, что после такой потери, нужны не слова, а присутствие и поддержка. Лишь единожды он упомянул то, что не имел права держать в себе:

— На самом деле, очень многое о тебе я узнал от самого Ллойда. Подумал, что тебе нужно это знать, — мужчина в объятьях на секунду напрягся, но потом устало уронил голову ему на плечо. Это был слишком эмоциональный день, чтобы размышлять еще и об этом. Питер же… Осознавал, что все эти факты о Филе Льюис брал не из баз данных или с каких-то других ресурсов. Нет, он просто знал их сам, может даже, следил за жизнью своего некогда брата издалека. И Паркер понимал, что вся эта история еще не закончена.

Обратно оба поднимались на ватных ногах, с покрасневшими глазами и заплывшими лицами. Встретила их оставшаяся компания точно таким же умирающим взглядом. Кроме Неда, потому что ему пить нельзя, а Мэй, даже будучи пьяной, все ещё оставалась гиперответственным взрослым, поэтому наливать ему не позволяла.

В конечном итоге, по домам сия разношёрстная компания, не считая все того же Неда, оставшегося на ночь, разбежалась только под утро, и только для того, чтобы успеть переодеться перед новым рабочим днём. Им, в отличие от Питера, в башне надо быть уже к половине десятого утра.

Честно признаться, больше всего парень переживал за Мэй. Ей катастрофически повезло, что она смогла выбить не один, а сразу два отгула на работе. Но зная свою тетю, Паркер предполагал, что вместо отдыха и борьбы с похмельем, та предпочтет завалить себя домашними делами. А потом его спрашивают, в кого у него такой характер.

Лежа на двухярустной кровати, слушая похрапывания друга снизу и вертя подарок от своего наставника в руках, парень размышлял. Ему предстоял серьезный разговор с мистером Ллойдом, но каков шанс того, что он не пошлет парня куда подальше? Питер задумчиво надел часы на руку и вытянул ее перед собой. Как тут и были. Неожиданно экран загорелся и устройство заговорило мелодичным женским голосом:

— Доброе утро, Питер<span class="footnote" id="fn_33170201_1"></span>. Рада приветствовать вас в новом обучающем особо сложном протоколе!

Парень подскочил на месте, опасно закачав кровать. Та громко заскрипела, но уставший за день Нед так и не проснулся.

— Кто здесь?

— Я — ваш новый голосовой помощник. Искусственный интеллект, созданный Энтони Старком для улучшенного ведения вашей стажировки.

Питер в немом шоке посмотрел на заговорившие часы, оснащенные чертовым виртуальным помощником. Это просто… Просто… Как? Знаете, когда на шестнадцатилетие дарят машину — это очень клёво. Но, боже мой, вам когда-нибудь дарили часы с ИИ?

— Эм… Приятно познакомиться, леди в часах. Это круто, то есть, прямо вау. Но типо, зачем ты здесь?

— Я буду следить за удачным развитием вашей учебы вне зоны зрения наставника. А также контролировать и назначать вам новые задания. При завершении выполнения протокола «Ходунки для гениального ребенка» вас будет ожидать приз!

— Я даже не уверен, оскорбляться мне или гордиться… — Паркер устало прикрыл глаза, заранее боясь своего следующего вопроса таинственной даме — Эм, леди в часах, это значит, что я больше не смогу приходить к мистеру Старку в мастерскую?

— Прошу прощения, Питер, но я не знаю ответ на этот вопрос. Мне стоит связаться с мистером Старком?

— НЕТ! — от ужаса он снова подскочил и затряс кровать. Нед внизу недовольно перевернулся на другой бок. Паркер, понизив голос, рухнул обратно на подушку — Нет, не нужно, спасибо…

Усталость брала свое. В глаза как будто насыпали песка, а рассветное солнце из окна порядком раздражало. Тихий голос дамочки зазвучал как бальзам на душу:

— Питер, я думаю, что сейчас для вас самое время заснуть.

— Хэй, леди в часах, — парень звучал полусонно и сдавленно, мысли начали плыть в голове — Вообще-то, мне как-то неловко звать тебя леди в часах. Может дать тебе имя? Например, Лиз? О, Один, нет, нет, нет, я не извращенец… — парень прервал сам себя и протер глаза, силясь убрать этот ужасный зуд под веками. Придумывать имя роботу в 5 утра — это именно то, чего он хотел, да — как насчёт Карен?

— Можете звать меня Карен, — казалось, в ее голосе буквально сквозила мягкость и солнечность. Она чувствовалась полной противоположностью едкой и насмешливой Пятницы. Но Паркеру нравилось.

— Здорово… Тогда, увидимся днём, Карен…

— Спокойной ночи, Питер.

Предложение обращаться к нему на «ты» он озвучил уже едва слышно. И был не совсем уверен, не приснилось ли это ему.

Следующий рабочий день и умирающие лица его друзей на обеде стали отличным аргументом к тому, что все произошедшее — реальность. А еще, что он понятия не имеет, что делать дальше. Взгляд то и дело метался на новенькие наручные часы. Карен добродушно предложила подсоединиться к его наушникам, чтобы не озвучивать себя во всеуслышание. Она реагировала на все его фразы или происходящее вокруг. Частенько задавала любопытные вопросы и даже дала парочку советов по поводу Лиз, которые ввели его в состояние красного помидора. И это только за первую половину дня! Он даже «познакомил» их с Пятницей. Правда оказалось, что (логично) эти двое уже прекрасно знают о существовании друг-друга.

Сразу после выполнения им рабочих заданий, которые, что неожиданно, вдруг стали на порядок сложнее, Карен снова подала голос. Она вывела на голограмме странного вида 3D-ловушку, чем-то напоминающую Куб-Призрак, с большим количеством граней и химическими формулы по бокам.

— Представляю твое первое пробное задание как личного стажера мистера Старка. Собери головоломку и переведи зашифрованное послание. Получившееся предложение будет являться ключом для попадания в мастерскую. Удачи, Питер.

Сразу за ней из потолка раздался другой голос. Пятница мгновенно, будто все это время сдерживала свое желание перебить Карен, добавила:

— Босс все еще помнит о своем обещании перед собранием, Питер. Отчасти, из-за моего непосредственного вмешательства, — к концу фразы она звучала почти что гордо. Парень даже захихикал, представляя выражение ее лица, которое наверняка было бы очень похожим на самого мистера Старка.

Что ж, головоломка и правда отвлекла его от тяжелых дум примерно на часик. Ну, ладно, может на два. Хорошо, на три. Он даже успел передислоцироваться в комнату отдыха. Диванчики там были много удобнее лабораторных кресел, а стаканчик с кофе легко и быстро пополнялся. Он расправился с половиной, по его скромному представлению, задания, когда заметил краем глаза непривычно резкое движение знакомой длинной фигуры. Честно говоря, сначала он вздрогнул, в панике ожидая второго пришествия Вижна. Но это был всего лишь Фил. Стремительно удаляющийся от Льюиса Фил. Ох, кажется Питер упустил нечто важное между ними.

Оставшийся стоять Ллойд сжал в руке стаканчик и даже не пошевелился, когда по рукаву расплылось некрасивое коричневое пятно. Он продолжал смотреть в сторону окна невидящим взглядом, будто боясь повернуть глаза в сторону уходящего человека. Кофейная лужа медленно распространялась по полу.

Паркер неловко поерзал на месте. Вообще-то он планировал заранее прописать какую-никакую речь, подготовиться к разговору и все такое. Но, похоже, придется как всегда импровизировать. Он скрыл голограмму в часах, поблагодарил Карен за пожелание удачи и встал со своего места. Парень без слов забрал у мужчины остатки стаканчика и протянул ему захваченную по пути стопку салфеток. Тот лишь кивнул, бросив на стажера пустой взгляд. Помолчали.

Питер старался не очень часто вскидывать глаза на начальника, но, судя по всему, получалось у него не очень хорошо. В один такой момент, Льюис глубоко вздохнул, повернув, наконец, к нему голову:

— Ты знаешь. — не вопрос, а констатация. Что ж, Паркер и не планировал это скрывать. Утвердительно тряхнул кудрявой головой и вгляделся в лицо собеседника. Он не осуждал и не злился, хотя бы потому что понимал, что у истории всегда есть две стороны. А еще, потому что даже преступники заслуживают второго шанса. Как убийца дяди Бена, что, изменившись в тюрьме, организовал собственный благотворительный фонд через семью на воле. Или как отец Лиз, в середине лета арестованный за незаконную продажу оружия, но до этого так тепло общавшийся с ним перед танцами. Или как Тони Старк, в далёком двухтысячном году получивший прозвище «Продавец смерти», но уже не единожды спасший этот город, жертвуя самим собой. Или как множество других оступившихся когда-то людей. Вера в правильность существования второго шанса — основной принцип Питера, и он не постеснялся озвучит его своему собеседнику.

Тот глядел на него с минуту привычным задумчивым взглядом, а потом произнес:

— Это тяжелая жизненная позиция, Паркер. Надеюсь, с возрастом ты ее не потеряешь. Вот только не все с ней согласны, — он развернулся и медленным шагом направился к дверям. Весь его вид говорил о том, что разговор окончен. Но Питер не был бы Питером, позволь он оставить все как есть.

— Фил заслуживает право знать! Не ведите себя как чертов эгоист. Не после всего, что произошло. Если не скажете мне, то скажите ему! Хватит уже убегать.

Мужчина замер, продолжая стоять к нему спиной. Возможно, как стажер он слегка перегнул, да. Орать на собственного начальника — не верх благоразумия. Но внутри зрело чувство: либо сейчас, либо никогда.

— Я… Ты прав. И я буду глуп, если не соглашусь. Но слишком труслив, чтобы сказать ему об этом в глаза.

— Возможно, для начала, стоит хотя бы попытаться? — мягко натолкнул его на мысль парень.

Льюис снова умолк в напряжённых сомнениях. Но вскоре расправил плечи и, решительно обернувшись, посмотрел прямо в глаза Питера, будто готовясь к своему последнему бою.

— Это я виноват в том, что родители Фила умерли в тот день.

Наверное, перед этим разговором Питеру все-таки стоило присесть.