Глава 4. (2/2)

Хорошо, наверное, что она не успела продать шпильки. Вероятно, они были какими-то семейными реликвиями… Волосы можно было бы отрастить, чтобы собирать их в местные причёски, положенные жёнам глав кланов…

Задумавшись об этом, Айла поймала себя на том, что мысль течёт как-то не совсем правильно: будто она уже всё решила, хотя на деле вроде бы нет. Трудно было отрицать то, что предложение это было крайне соблазнительным.

Камисато Аято с той ночи она не видела — Тома, кстати, этот нахальный визит объяснил тем, что рядом с больным человеком всегда должна находиться прислуга, а, поскольку господин всех отпустил, чтобы поговорить, он терпеливо дожидался её пробуждения за работой. К тому же, «Господин Камисато — человек чести, он никогда не совершил бы неподобающий по отношению к юной девушке поступок».

Айла тогда едва удержалась от фырканья — учитывая его положение, даже если совершил бы, вряд ли об этом бы узнали. Хотя, справедливости ради, Аято производил впечатление человека, который может убить, но вот обесчестить девушку вряд ли.

По рассказам Томы Айла сделала вывод, что господин Камисато — нарцисс, тот самый, самовлюблённый и крайне избалованный в определённых аспектах жизни. Иначе говоря, он был уверен, что так хорош, что женщины будут с радостью сами стремиться к его компании. Всякие гнусности были не по его части. Уж точно не в этом вопросе, поскольку унижали его достоинство.

Когда к концу подходила вторая неделя её пребывания в поместье Камисато, на встречу её пригласила нынешняя хозяйка — Аяка. Встреча проходила в уютном внутреннем саду, среди цветов и фигурно выложенных камней, неподалёку от искусственного водопада-фонтанчика. Под журчание воды, Айла, сидя в довольно неудобной с непривычки позе — на коленях — наблюдала за тем как юная госпожа Камисато заваривала чай.

По движениям её было видно, что чайной церемонией она занимается крайне редко — или, что вероятнее, что та крайне неохотно ей даётся. Или, возможно, она просто нервничала… Айла едва сдерживала желание отобрать у неё венчик. Это было бы крайне невежливо.

Чайная церемония была той вещью, которая её привлекла в те времена, когда она смотрела аниме и, на волне воодушевления в те времена, Айла упросила мать отвести её на курсы. Курсы вела престарелая японка старой закалки, перебравшаяся в их город следом за единственным внуком, который возжелал жизни в другой стране. Японка та была строгой и требовательной, поэтому курсы временами казались каторгой, но процесс Айле очень нравился. Набор для чайных церемоний, полученный на пятнадцатилетие, использовался ею раз в несколько дней — в процессе заваривания чая Айла релаксировала. Это было милое, достойное её положения хобби по мнению родителей, поэтому оно всячески поощрялось. В чае у Айлы недостатка не было.

Аяка же… Казалось, ещё немного — и чай выплеснется из чашки.

Айла кусала щёку с внутренней стороны и уговаривала себя не ёрзать, хотя при взгляде на чайные принадлежности очень хотелось заварить чая.

— Прошу меня простить за мою, возможно, излишнюю неловкость, я так давно не принимала гостей в столь непринуждённой обстановке. Смею надеяться, что выбрав традиционный сорт чая, я угодила Вашим вкусам… — произнесла Аяка, очевидно, заметив её пристальный взгляд. — Для меня большая честь пообщаться с драгоценной гостьей моего брата. Я слышала, он крайне заинтересован в Вашем обществе и даже освободил расписание для встреч на будущей неделе. Простите мне моё любопытство, Вы, верно, давно знакомы?

— Мы познакомились недавно, — поражённая услышанным, Айла даже отвлеклась от наблюдения за неловкими движениями Аяки и подняла взгляд на её лицо. — Я даже не знала о том, что он собирается посетить меня. Благодаря его доброте я имею возможность восстановиться в Вашем поместье.

— Ах, я слышала от Томы о злоключениях, что Вам довелось пережить… Это действительно ужасно, я надеюсь, Вы сможете поправиться.

— Непременно.

«Тома — находка для шпиона», — мрачно подумала Айла. — «Впрочем, вряд ли предысторию моего появления в принципе возможно скрыть».

Новость о том, что Аято освободил расписание для встреч, однако, была очень ценной — очевидно, он понял, что, поскольку Тома не получил от неё явного согласия, план с «пожениться, а потом знакомиться» — не сработал. И решил, что стоит знакомиться всё-таки «до».

— Я хотела бы поближе с Вами познакомиться, у меня не так много друзей моего возраста... Ах, простите, я помню, что Вы старше, я хотела сказать, что была бы очень рада, если бы мы смогли найти общий язык, а, быть может, и подружиться… — щебет Аяки вырвал её из мыслей об Аято. Вздрогнув, Айла решила, что будет невежливо предаваться измышлениям в компании с волнующимся ребёнком — хотя, на самом деле, была не сильно старше. Аяка, однако, производила впечатление именно потерянного ребёнка, а не богатой избалованной госпожи.

Стоило уделить ей достаточно внимания, а уже после строить предположения о задумках её брата. Как раз можно будет узнать о нём другую точку зрения… Слуги ничего дельного точно не скажут. Остаётся полагаться только на слова тех, кого он к ней сам подпустил. Впрочем, вряд ли оценка Аяки будет сильно отличаться от того, что говорил Тома…

…Она и не отличалась. Если, конечно, не считать отличием нездоровое восхищение и превозношение брата как идола.

Отпроситься, что ли, в город, и у людей о нём поспрашивать?.. Правда, с Томой выходить бессмысленно будет, он ведь наверняка проведёт её только по проверенным людям. А вот…

— Не желаете прогуляться? — с мягкой улыбкой предложила Айла по окончании чайной церемонии. — Я совсем не знаю города, и мне хотелось бы немного осмотреть его.

— О, я буду рада составить Вам компанию! — просияла Аяка.

В её компании, конечно, тоже ничего дурного об Аято не скажут, но, в отличие от Томы, от неё всегда можно будет ненадолго улизнуть.