3 (1/2)

Полуденное солнце приятно грело и Итэр волей не волей подставлял лицо, которое обдувало прохладный ветер, под теплые лучи. Пока что их путь до города проходил достаточно умиротворенно. Паймон что-то себе напевала, а Скарамучча молчал. Он вообще уже довольно долго молчал, что было ему несвойственно. Заострять на этом свое внимание, Итэр не хотел, но все равно подозрительное молчание Странника было единственной мыслью в светлой голове. Попытка переключиться на пейзажи Сумеру не сработала, отвлекаться диалогом с Паймон было не охота, ведь тогда придется нарушить эту идиллию. Был еще вариант удариться о что-нибудь головой, но путешественник отмел эту идею. Не хватало еще с травмой головы ходить или вообще с полной потерей памяти. Положение безвыходное.

Скарамучча вообще весь день выглядел задумчивым и, честно сказать, это напрягало. Хотя бы просто потому, что если случится какая-то херня, то виноват будет Итэр. Он уже себя миллион раз проклял за то, что дал это гребаное обещание. Приглядывать за Скарамуччей, все равно, что приглядывать за торнадо, стоя в метре от него.

Даже когда они зашли на территорию леса Авидья, молчание не прекращалось. Паймон уже перестала что-то мычать и собирала сумерские розы. Итэр, заметив это, обреченно вздохнул, потому что дополнительный груз в рюкзаке его не особо радовал. Зато очень радовал Паймон, которая через пять минут уже об этих розах и забудет.

Трава приятно проминалась под ногами, запах различных цветов и растений щекотал нос. Сумеру действительно поражал своей природой. Неудивительно, что большая часть населения так кичилась о лесе.

Ласковая теплота солнца сменилась нещадным жаром, от которого не спасали даже огромные кроны деревьев. Путешественник с завистью покосился на Скарамуччу, у которого была прекрасная защита в виде шляпы. Интересно, а он вообще чувствует жару или холод? Если нет, то может он пожертвует нуждающимся? И неужели мысли были действительно материальны, осуществляясь с такой скоростью, что стоит только подумать, ибо на голову Итэра что-то упало.

— Хи-хи, Паймон сплела тебе венок!

А. Венок. Это конечно было не спасение от палящего солнца, но довольно мило. Путешественник искренне улыбнулся.

— Спасибо тебе. — ответил он, поправляя новый головной убор.

Спустя минуту молчания, сбоку раздался голос:

— Венок получился дурацкий.

Ну конечно, что еще можно было от него ожидать. Было даже в этом что-то ироничное. Скарамучча все то время, что они шли молчал и первое, что он сказал, это оскорбление. Ничего нового. Хотя если бы он ответил комплиментом, то Итэр наверное побежал искать Тигнари, чтобы выяснить, стукнул ли его солнечный удар или те грибы все-таки есть не стоило.

— Эй! Паймон вообще-то старалась! — топнуло ногой в воздухе это летающее создание.

Ну конечно.

За всю эту неделю Итэр понял одну важную вещь. Если вы хотите побыть в тишине и спокойствие, то никогда. Никогда не сталкивайте вместе Скарамуччу и Паймон. Этот дуэт может разорвать Тейват на части. Если один что-то скажет, другой никогда не промолчит и не успокоится, пока не докажет свою правоту. Каждый божий день Итэр слушал их препирательства и мечтал о тишине. В какой-то день, когда у них был особо жаркий спор, Паймон буквально укусила Скарамуччу за руку. В шоке были оба, но судя по всему метод действенный, потому что странник после замолчал. Ну и Итэр стал чаще кормить Паймон.

— Видимо плохо старалась, ведь венок действительно дурацкий. Тебя спасает, что на путешественнике все выглядит отлично. — хмыкнул Скарамучча.

Это он сейчас комплимент сделал? Походу пора бежать к Тигнари.

— Тогда, раз такой умный, возьми и сам сплети! Хоть покажешь как надо! — выпалила Паймон и демонстративно отвернулась.

— Чтобы...

— Вы можете уже прекратить? У меня от вас голова уже раскалывается! — бесцеремонно перебил странника Итэр. — Я не собираюсь сейчас всю дорогу до города слушать ваши споры в очередной раз. Не сейчас.

Голова и правда уже раскалывалась. Мало кто знает, но путешественник ни коим образом не переносил жару. Лучше сразу пулю в лоб, чем находиться под жарким солнцем. А тут еще эти опять начали заниматься своим сомнительным хобби, от чего в висках пульсировало, а по макушке как будто били молотком.

— Это она у тебя раскалывается, потому что цветы ядовитые, — сказал Скарамучча с кривой ухмылкой. — Паймон, неужели ты за все ваше путешествие не научилась определять ядовитые растения от неядовитых?

Ох, видели боги, он не хотел.

— Заткнись, — путешественник повернулся в его сторону. — Прошу, хотя бы сейчас. — прошипел он.

Путешественник действительно был зол. Его вообще вывести на злость трудно, так как обычно он мало что близко к сердцу воспринимает, так уж вышло, что эмпатом не уродился. Но вот то, что могло всколыхнуть его как спичку, это когда люди не понимают слов прямо сказанных. А тут еще ко всему добавилась головная боль. В общем, чувствовал он себя паршиво.

Забавно, как все поменялось, стоило этим двум дуракам просто открыть свои рты.

Скарамучча на это отреагировал сложенными руками на груди и сведенными вместе бровями. В прицнипе его обычная эмоция.

Они снова продолжили идти в город, только уже в напряженном молчании. Даже Паймон за все их путешествие видела Итэра злым ну от силы раза три. А действительно злым, как сейчас, наверное один, который кончился достаточно плохо. Из-за этого она очень нервно поглядывала на странника, который все-таки вывел в конце концов путешественника из себя.

Итэр же шел чуть впереди, стараясь не зарубить кого-нибудь или не зарубиться самому. Если быть честным, то он сам удивлен, что так быстро вскипел. Хотя возможно это было нормально. Путешественник не сильно понимал, как справляться с такими эмоциями в силу того, что почти за всю свою достаточно долгую жизнь не сталкивался со злостью. Наверное надо перетерпеть. Раньше ему помогало отвлечься, но в данный момент отвлекаться было не на что: в лицо слепило солнце, голова болела, перед глазами уже плыло. Уже декабрь месяц, а шпарит как будто июль. Природа Сумеру удивительна, вот уж поистине.

Видят семеро, что когда Итэр начал видеть очертания архитектуры города, он был готов расплакаться от облегчения ну или хотя бы побежать со всех ног туда, где-не-так-жарко-пожалуйста-помогите-я-сейчас-умру. Пребывая в возвышенных чувствах, путешественник даже остановился, смотря вперед. Природа природой, а человеческих благ все же хотелось. Путь занял примерно часа три-четыре, Итэр не считал, рассчитывал лишь на свои внутренние часы, настроенными в связи с богатым опытом путешествий.

Пока он так стоял, его уже догнала эта прекрасная парочка.

— Эй, Итэр... — замялась Паймон. — Ты в порядке?

Она действительно выглядела обеспокоенной и неловко парила с места на место.

— В порядке. — на выдохе произнес спрашиваемый, закрывая глаза.

— Ну если ты уже в порядке, то сними это безобразие со своей головы. — подал голос Скарамучча.