2 (1/2)
— ...Тэр!! Эй, Итэр, проснись!!!
Путешественник еле продрал глаза из-за слепящего солнца, а визгливый голос Паймон сейчас резал уши как никогда ранее.
Произошедшее вчера вечером вспоминать особо не хотелось, но картинки сами всплыли в мозгу. Вот он спорит со Скарамуччей, если этот обмен колкостями вообще можно так назвать, вот ему заплетают волосы, а вот он уже спит. Если особо сильно напрячь еле работающий после сна мозг, то вроде как, Итэр опять смотрел на звезды и предавался ностальгии. Ну прямо тот самый романтизированный главный герой из романов издательского дома Яэ.
Но его мыслям не дала продолжиться чем-то обеспокоенная Паймон:
— Итэээр!!!
— Что случилось? — произнес он, откровенно зевая и потирая глаза.
— Я не знаю! Паймон проснулась и увидела, что Скарамуччи нигде нет! Он пропал!
Спросонья путешественник не сразу понял сказанное и ему потребовалось около минуты, чтобы осмыслить, тем временем пока Паймон тревожно левитировала по кругу. Ну почему от Странника одни проблемы?
Возможно конечно, дело было в непривычке, но как вообще к такому можно было привыкнуть, Итэр не понимал. Их совместное путешествие длилось всего около недели, за которую они из города отправились на землю Ашаван, а сейчас отправлялись обратно. К великому счастью путешественника, сегодня они должны были прибыть в место назначения и он уже грезил о мягкой кровати и теплом душе.
Но видимо пошла какая-то новая мода прерывать его от мыслей.
— Никуда я не пропадал. — раздалось откуда-то сзади.
Итэр обернулся и, что неудивительно, Скарамучча опять имел на своем лице выражение вселенской злобы. Руки в боки, идеально очерченные брови нахмурены, нос сморщен, губы сложились в перевернутую кривую улыбку. Надо отдать Эи должное, даже с такой эмоцией он выглядел красиво.
Скарамучча медленно подошел и бросил на траву корзинку с различными ягодами, которую Итэр изначально не заметил.
— Приятного.
Сказано это было так, словно он туда подмешал не одну долю смертельного яда. Самое страшное, что это было возможно.
Паймон, у которой существовала лишь единственная любовь в жизни — еда, мигом подлетела к корзинке и достала от туда персик Зайтун, видимо не имея таких тревожных мыслей, как у него.
— Хи-хи, а ты нравишься Паймон все больше! — сказала та, откусывая половину.
Странник на это ничего не ответил. Итэр проследил взглядом, как он удаляется к берегу и садится на песок.
Он что, серьезно нашел им завтрак? Когда он вчера говорил, чтобы Скарамучча отыскал еды, Итэр был уверен на все миллион процентов, что тот ничего и в душе делать не собирается. Это было главной причиной почему слова давались с такой легкостью и озорством.
Да что вообще, черт возьми, происходит в этой синей голове?
Теперь же он чувствовал некий стыд на подкорке, хотя и прекрасно понимал головой, что Скарамучча сам виноват в отсутствии вчерашнего ужина и правильно, что он таким образом загладил свой прокол. Но ох уж этот синдром спасателя. Но чтобы там кто не говорил, только на своем синдроме он и выезжает. Беря многие, хоть и мелкие поручения, они с Паймон получают за это деньги и прочие плюшки, а отдельно Итэр и душевное спокойствие вместе с умиротворенной совестью.
Живот издал предательское урчание, когда путешественник отвел взгляд на корзинку с фруктами. Фрукт Харра, лежавший сверху, так и манил голодного Итэра, что он на секунду забыл обо всех проблемах. Кроме проблемы голода.
С минуты они сидели в молчании. Ну, если точнее выразиться, сидел только Итэр, Паймон же висела в воздухе.
— Я забыл сказать, — нарушил тишину путешественник. — Мне недавно пришло письмо от Чжун Ли. Он написал, что хотел бы видеть нас на своем дне рождения. Ты как?
На самом деле письмо пришло давно. Ну разве он виноват, что его жизнь в последнюю неделю превратилась в не пойми что? Будем просто надеяться, что гео архонт в отставке простит ему такую оплошность.