Глава 9 (1/2)

Чонгук всегда был человеком инстинктов, потому что его учили, что руководствоваться ими — это правильно. Внутренний волк — это тот, к кому следует внимательно прислушиваться, потому что животные всегда мудры и практичны, и, как правило, всегда оказываются правы.

Но если бы Чонгук прислушался к своему волку в этот раз, он бы забыл о том, что сделало его тем, кем он был. Возможно, это было слишком сильным потрясением — думать о таком далеком будущем, но Чонгук знал, что первый раз, когда он влюбится, будет его последним разом, его вечностью.

Он знал это, потому что его волк абсолютно никогда ни в ком не был заинтересован, и поэтому он никогда не был с омегой, кроме как для того, чтобы пообщаться или потусоваться.

Чонгук начинал чувствовать себя одержимым Чимином в той мере, которую он не понимал и знал, что если он будет пытаться понять, то это приведет к его гибели. Но он не мог бороться со своими инстинктами, потому что не знал как, никогда не знал, и пытаться держаться на расстоянии от Чимина было так же трудно, как бороться с гравитацией.

Это было бесполезно.

Но Чонгук хотел видеть свое будущее в стае, в теплом, наполненном любовью доме. Он хотел иметь омегу, которую можно баловать, несколько маленьких деток и настоящую любовь, о которой он мог бы рассказывать своим внукам, когда состарится.

Почему он так заинтересовался этой городской омегой, с которой, как знал его волк, у него не может быть будущего?

Неужели он был мазохистом?

Учитель истории раздал чистые листы бумаги, и когда все ученики получили свои, написал вопросы на доске.

— Можете начинать, у вас есть ровно час, — мягко сказал он, а затем сел и принялся проверять тесты других классов.

Затем Чонгук быстро прочитал высказывания и начал отвечать на вопросы, максимально используя свои знания. Каждый лист бумаги, который он заполнял крупным четким почерком, он оставлял на столе слева от себя, надеясь, что Чимин сможет все это увидеть.

Почему он это делал?

Почему он позволял Чимину списывать у себя?

Очевидно, потому что омега был настоящей катастрофой, но также и для того, чтобы родители сняли с него наказание, и он смог вернуться в лес. Его внутренний альфа жаждал снова увидеть маленького белого волчонка. Он отсчитывал время до того дня, когда сможет обратиться и поохотиться на него, поиграть вместе. У него было много мест в лесу, которые он мог показать. Он изучил их все, когда приехал в город, и жаждал поделиться всеми ими с ним.

За его спиной Чимин думал о том же, смело переписывая все, что писал брюнет. Альфа предупредил его, чтобы он не списывал дословно, а сохранял смысл, а затем переписывал его по-своему, чтобы их не поймали. Чимин пренебрежительно кивнул. Все, что ему было нужно, это тройка.

Тройка, и он снова будет свободен, чтобы вернуться в лес с Чонгуком.

Технически, он не должен был так радоваться высвобождению своего волка, не тогда, когда он хотел от него избавиться, но дело было не только в этом. Он хотел провести время с альфой. Он хотел…

Он хотел…

Луны, он не мог думать об этом сейчас. Не мог думать о том, что он его поцелует, потому что это было абсолютно бессмысленно, и потому что он должен был переписывать его тест. Да. Чимин, у тебя тестирование.

Блондин кусал губы и продолжал писать, бросая мимолетные взгляды на брюнета, не подозревая, что его брат был свидетелем абсолютно всего, и недоверчиво смотрел на него со своего места.

***</p>Пак Джихён дождался окончания экзамена и ухода учителя, чтобы сообщить ему об этом.

Чимин облокотился на свой стол, который снова был соединен со столом Чонгука, потому что, очевидно, теперь они сидели вместе, разговаривали и смеялись все время, как и тогда. Джихён не понимал, когда Чимин подружился с ним, или это было просто для того, чтобы потрепать ему нервы, ведь он знал, что тот был главным врагом Намджуна. Он не хотел знать этого. Чимин всегда был для него загадкой, он делал непонятные вещи, ничего не рассказывал о своей жизни, и каждый раз, когда он пытался достучаться до него, его брат создавал щит.

Но это было неприемлемо — списывать на экзамене? Хуже всего было то, что альфа сделал так, что ответы были хорошо видны. Они все предусмотрели. Джихён не был идиотом.

Джихён подошел к нему и прервал его разговор с Чонгуком.

— Пак Чимин, — его брат прервал разговор с Чонгуком, и альфа и омега растерянно посмотрели на Джихёна. — Мы можем поговорить наедине?

— Нет, — нахмурился Чимин и снова посмотрел на Чонгука.

— Хорошо, тогда я скажу это перед Чонгуком. Я поймал тебя на том, что ты списываешь у него, — тихо пробормотал он, но это не скрыло его раздражения.

Чимин заметно напрягся. Он снова посмотрел на Джихёна, большими, настороженными глазами.

— У тебя нет никаких доказательств, — медленно произнес Чимин, выпячивая губы.

— Они мне не нужны, — Джихён раздраженно скрестил руки на груди. — Мама и папа поверят мне и без них.

Чимин зарычал и резко встал, столкнувшись с ним лицом к лицу.

— Отлично! Ну, иди и скажи им, гребаный стукач! Ты уже задерживаешься! — взорвался он. Блондин схватил свой рюкзак и попытался выйти из класса, но Джихён помешал ему.

— Я не собирался этого делать! Можешь перестать защищаться? Я просто пытаюсь помочь! — раздраженно застонал Джихён.

— Я не доверяю тебе! Ты настучал про то, кем был Чонгук.

— Я не стучал, я просто отвечал на мамин вопрос, — недоверчиво парировал Джихён.