Для баловства (2/2)

Дома, хоть и с открытыми двумя несчастными окнами, пахло горелым. Лиза брови хмурит, расстроенный взгляд стал немного строже.

— Что ты тут курила? — включила вытяжку, пройдя на кухню и осмотрелась. Блюдце чистое, пепла нигде нет.

— Ничего такого, — честно сознаётся Крис, выходя из зала и поднимая руки в спасительном жесте.

Андрющенко кратко кивает, заваривая чай. В горле ком. Пальцы едва заметно дрожат, когда заливают кипяток.

Тут она чувствует лёгкое касание по плечу.

Оборачивается с двумя кружками в руках и выгибает бровь, смотря на Кристину. Та улыбается, и Лиза не понимает, чему она тут лыбится. Но затем переводит взгляд за её плечо на стол и...

Вот оно что.

— Это ты сама сделала?.. — прошептала, переводя глаза на белокурую и обратно.

Та кивает, складывая пальцы сзади в замок.

Индиго теряется. Резкий контраст эмоций вогнал её в колебания, она уже успела смириться с тем, что Захаровой всë равно. Но это далеко не так.

Кристинино сердце бьётся так быстро, ей кажется, что ритм эхом отдаётся по кухне. Пальцы сзади впиваются друг в друга короткими ногтями в попытках унять это непонятное чувство в груди.

Они стояли так несколько секунд.

Лизу наконец отпускает и она улыбается. Для Захаровой это ощущается, как глоток свежего воздуха.

Черноволосая ставит чашки на стол, взглядом приглашая присесть, и Кристина отмирает, садясь напротив.

Печеньки светлые, круглые, а посередине сердечко из клубничного джема. Они не совсем одинаковой формы, но видно, что над каждой старались. Лиза без сомнений пробует первую.

— Господи, — хрустит сладостью, прикрывая глаза. — Это так вкусно!

— Тебе правда понравилось?.. — Захарова недоверчиво косится на неё, отпивая чай.

Она действительно не представляла, что смогла бы когда-нибудь приготовить что-то стоящее, даже следуя чёткому рецепту.

— Шутишь? Это настоящий гастрономический оргазм. — ухмыляется индиго с набитым ртом.

Светловолосая распахнула глаза и поперхнулась чаем, а Андрющенко довольно уплетает впрямь вкусное угощение. Стало так приятно на душе, что весь утренний укол как рукой сняло.

— А ты почему не кушаешь? — индиго отпила чай, наклонив голову в бок. Лицо Захаровой немного задумчивое, оттого выглядит уставшим. — Яд мне сюда подсыпала?

От Лизиной шутки Крис вздрогнула, возвращаясь в реальность и немного напуганно глянула на девушку. Та тихо посмеялась, протягивая к её губам печенье с руки.

— Я шучу. Просто поешь со мной, — белокурая опустила взгляд на её руку, а затем подняла вновь в глаза; укусила кусочек.

«Прелесть.» — Андрющенко наблюдала за ней с приоткрытыми губами, пленясь.

Кристина вдруг поднялась, уходя за дверь. Лиза недоумевающе глянула ей вслед, как тут голос соседки позвал её из зала.

Черноволосая покорно прошла в комнату, и как раз в этот момент Захарова повернулась к ней с коробкой в руках. Увесистой коробкой.

— С днём рождения.

Индиго застыла, будто пропадая вновь. Принимает подарок, смотря прямо на Кристину и не веря.

Она не забыла.

Тепло разливалось кровью по венам, из области грудной клетки по всему телу, лишь затем доходя до рассудка. Губы брюнетки растягиваются в улыбке.

Захарова не могла признаться, что хотела увидеть её улыбку. Такую исключительно особенную, похожую только на одно Солнце улыбку.

— Спасибо... — тихо.

Девушка села на диванчик, снимая нежно-розовую ленту за край и распуская аккуратный бант, распаковывала серую бумагу.

Кристина наблюдала за её эмоциями. Ей нравилось смотреть, как индиго радуется, словно маленький ребёнок и умиляться с этого глубоко внутри, выражая это всего-навсего приподнятыми уголками губ.

— Амстердамские краски для ткани от Royal Talens... — глаза девушки округлились до пяти копеек, когда она прочитала название на коробке; ровно под ней лежала ещё одна коробка потоньше. — И профессиональные кисточки из натурального ворса...

— Для баловства. — Захарова усмехнулась. Она сидела, поджав колено под подбородок и смотрела на счастливую улыбку индиго.

Черноволосая прижимала подарок к груди, закусив губу, а затем бережно отложила его на стол, закрывая лицо руками.

Кристина протянула ладонь и убрала их с её лица, улыбаясь своими милыми ямочками в ответ.

Лиза готова поклясться, что не видела ничего искреннее.

×××

— А потом он упал в речку вместе с тарзанкой, — полушепотом рассказывала белокурая, сидя в позе лотоса, — и распугал всю рыбу.

Индиго тихо смеялась, прикрывая улыбку ребром ладони и щурилась.

— Я теперь тоже хочу на рыбалку. — обнимая колени, глянула той в глаза.

Девушки сидели в зале на диванчике до утра, рассказывая друг другу истории в темноте — только лунное сияние светило на них.

— Съездим как-нибудь. — Кристина смотрит так же; говорит, даже не задумываясь. — Как потеплеет.

Сейчас, наверное, около семи часов утра. Солнце только начинает вставать, лучи раннего рассвета пробиваются через окно в комнату и освещают точëные черты лица Лизы.

Тишина.

Изящный маленький носик подсвечивался, глаза приобрели тёплый зеленоватый оттенок, так красиво перекликающийся с её тёмными, словно чёрный бархат, волосами. Длинные ресницы подчёркивали выразительные глазки, а тонкие чёрные брови слегка приподняты. Индиго целиком вся такая утончённая, изысканная. Красивая. Взгляд Кристины задержался на её персиковых губах.

Глаза девушки напротив бегали по лицу белокурой и, заметив взгляд в ответ...

Она опустила колени и подалась вперёд, приблизившись к её губам.

Спустя мгновение дрожащие губы черноволосой робко прикоснулись к губам Захаровой.

Она вздрогнула, но не отстранилась.

Ладонь индиго легла ей на щеку, нежно поглаживая по ней большим пальцем.

Господи.

Черноволосая трепетно сминала шершавые губы, едва касаясь их своими искусанными.

Как же приятно.

Кристина затаила дыхание, прикрыв глаза. Её разум и здравый смысл словно отключился, дав волю аффекту, и за долю секунды она почувствовала, как разлетается на миллион осколков.

Щеки Кристины тут же покрылись румянцем, как только чужой язык аккуратно проник меж её губ, влажно касаясь и вырисовывая кончиком незамысловатые узоры.

Лиза целовала аккуратно. Настолько ласково и ломко, насколько только способна.

Чувствуя, как светловолосая отвечает, у неё в самом деле дрожит сердце.

Язык медленно переплетается с другим, пальцы индиго поднимаются к затылку девушки, чтобы притянуть ближе, но та сама опирается на чужие острые плечи, углубляя поцелуй.

Отстраняются они лишь тогда, когда закончился воздух.